Юлия Кова - Живой журнал
— Ага. Ну, давай, увидимся, — сказал я, забрал связку с ключами и, отстранив Олю от двери, которую она заслоняла, приготовился покинуть этот проклятый номер.
— А ты молодец, — услышал я вслед. — Тебе, в отличие от меня, повезло: ты никого не любишь… Ты даже эту свою Самойлову не любишь… Впрочем, желаю тебе однажды полюбить так же сильно, как я. — Слова теряющей хватку «хищницы» хлёстко ударили меня в спину, и я невольно обернулся к ней. Но я увидел не королеву, а безвольно поникшую женщину, готовую встать передо мной на колени. Жестокость на лице Оли расплылась, оставляя вместо себя беззащитность и безысходность потери. Оля была слабой и проиграла мне.
— Обещаю: ты никуда без меня не уедешь, — сказал я ей напоследок. И я выполнил своё обещание. В машине Оли, ключи от которой я попросту выкрал, под «запаской» я нашёл ту самую красную папку. В ней были документы, уличающие Олю в финансовых махинациях. Вытащив из папки бумаги, я сличил подписи и отобрал те файлы, на которых был росчерк Самойловой. Три контракта, сожжённые мною за пять минут… Часом позже я передал папку бизнесмену в обмен на его обещание никогда не открывать дело против «Альфы» и никогда не трогать ту, на кого внешне была так похожа Оля Романова…
— Я хочу, чтобы о нашей договоренности никто и никогда не узнал, — сказал я.
— Понятно… А судьба Оли тебя не интересует? — бизнесмен с интересом меня разглядывал.
— Нет, — честно сказал я. — Мы с ней просто спали.
— Вот как? Просто спали… нечего сказать, идейно. А с тобой мне что прикажешь делать? Я-то, в отличие от тебя, Олю любил.
Я пожал плечами:
— Не знаю. Впрочем, что хотите. Мне всё равно. Свои условия я вам озвучил, а вы их приняли.
Бизнесмен задумчиво взвесил папку на руке и покосился на меня:
— Угу. Ты ведь кого-то защищал, да? И что, она того стоит? — Я промолчал. Бизнесмен усмехнулся. — Ну что ж, понятно… А вообще ты далеко пойдёшь, мальчик. Возьми мою визитку. Позвони мне как-нибудь.
Визитку я не взял. Фирма Ольги была закрыта на следующий день. Бизнесмен ушёл в депутаты. Олю Романову я больше не видел никогда. А игра с ключами стала той ценой, за которую я вчера получил право на Иру…
«She never takes the train alone,
She hated being on her own,
She always took me by my hand
And says, she needs me…»31,
— доносится до меня из проезжающего мимо автомобиля…
Я вздрагиваю и возвращаюсь в настоящее. Смотрю на Колю Лобова и прищуриваюсь:
— Так и какую же историю рассказывал тебе про меня Важнов, Колобок?
— Ну, он… ты того… ты только не злись, Сергеич. Ты не знаешь, но Важнов сам тогда запал на эту клиентку. Он мне сам признавался… А чем та история закончилось? Говорят, ты бизнес той бабы за двадцать четыре часа пустил по ветру?
— Пустил… Вот что, Коля. — Я в упор смотрю на Лобова. — Забудь о том, что рассказывал тебе Важнов. Ты меня понял? Или ты вылетишь из агентства и никуда больше не устроишься. Это я тебе обещаю. Кивни, если до тебя дошло.
Колобок испуганно кивает, а я отворачиваюсь от него и набираю код на двери «Альфы». Сейчас я только одно хочу знать: где конкретно находится Ира Самойлова?
12:04. Переношу левую ногу через порог агентства и застываю, как столб, при виде открывшейся моему взору картины. Во-первых, под дверью кабинета Фадеева, скрючившись, как наклонённый на девяносто градусов вопросительный знак, застыла секретарша Фадеева, Даша. Во-вторых, Даша Егорова подглядывает в дверной замок двери нашего шефа. И в-третьих, Даша трагически ломает руки, потому что за дверью Фадеева орёт сам Фадеев. «Ничего себе», — говорю себе я (к пятой точке Даши это никак не относится). Просто я впервые за много лет услышал, как Фадеев повысил голос.
— Тебе что, мисс Манипенни, жить надоело? — обращаюсь я к Даше. — Учти, милая: обычно женщин губит их длинный нос, который они суют в чужие дела.
Нос у Даши действительно очень длинный. Даша испуганно подпрыгивает и оборачивает свои голубые глаза ко мне.
— Фу, напугал… напугали. — На конопатом лице Даши медленно исчезает выражение смущения и страха. — То есть, здравствуйте, Андрей Сергеич, — моментально исправляется Даша и нетерпеливо перекидывает за спину длинную рыжую косу. Аккуратно оправляет шелковое платье с зелёными ромбами и задумчиво смотрит на меня. — Как хорошо, что вы пришли. Александра Ивановича надо спасать. Андрей Сергеич, вы мне поможете?
Надо сказать, что по имени-отчеству и на «вы» Даша обращается исключительно к Фадееву и ко мне. Но если на Александра Ивановича Даша смотрит, как на бога, то я для неё что-то типа местного херувима. Я помогаю ей решать проблемы с техникой и расписанием оперативных групп, а Даша в обеденный перерыв таскает мне тоннами кофе из «Старбакса». В общем и целом, мы ладим. Даша нравится мне (ничего личного, просто в Даше осталась ещё та провинциальная доброта и наивная непосредственность уроженки Нижнего Новгорода). К тому же я давным-давно понял, что ко мне Даша равнодушна: у неё на душе свой секрет…
— От чего сэнсея будем спасать, мисс Манипенни? От твоего любопытства? — я по привычке подшучиваю над Дашей, но та только рукой машет.
— Ой, ну причём тут я. Понимаете, Андрей Сергеич, тут такая история вышла… — Даша придвигается ближе ко мне. Ее глаза лихорадочно блестят и ищут понимания.
— Давай, дочь моя, исповедуйся, — шутливо предлагаю я.
— В общем, в одиннадцать утра к Александру Ивановичу пришла какая-то странная девушка. Я её в первый раз здесь вижу, — заговорщицки шепчет мне Даша. — Колобок пропустил её, потому что у нее был в «Альфу» был пропуск. И эта девушка нахально, ни слова не говоря, прошла мимо меня, открыла дверь и шасть — прямо к Александру Ивановичу. Я даже встать из-за стола не успела, как она уже дверь закрыла. Прямо перед моим носом, — в подтверждении своих слов Даша зачем-то трогает свой нос.
— И эта гостья у Фадеева до сих пор? — догадываюсь я.
— Ну да, — недовольно кивает Даша.
— Так-так. Ну-ну. И чего? — интересуюсь я, поглядывая на часы.
— Понимаете, Андрей Сергеевич, — перехватывая мой взгляд, начинает частить Даша. — Минут пятнадцать всё было тихо и мирно, а потом Александр Иванович громко сказал ей «нет, это не он». И они сразу стали ругаться. Эта странная особа пообещала, что никуда не уйдёт. Мол, сядет и будет тут сидеть, пока не узнает какое-то имя. Александр Иванович ей всё «нет» да «нет». А она ему всё «имя» и «имя». Я уж и в дверь стучала — не открывают. Чай-кофе через интерком предлагала — не хотят. Александр Иванович, бедненький, на звонки отвечать перестал… Я даже к аналитикам ходила, — доверительно сообщает мне Даша и возвращает толстую косу на плечо.
