Майкл Каннингем - Избранные дни
— Быстрей, — сказал Люк Саймону с Катариной, — Уматываем отсюда.
Саймон не мог отвести глаз от Иисуса. Одна его нога, обутая в сандалию и неожиданно маленькая, зацепилась за порог «виннебаго». Тело распростерлось на асфальте в позе исступленного покоя.
— Что ты тут задумал? — спросил Саймон.
Люк вручил ему ружье:
— Возьмите меня в заложники. Хватайте ключи и гоните со всей дури.
— Ты это серьезно?
— Серьезней некуда. Целься в меня.
С этим у Саймона проблем не возникло, поскольку мальчик выразил свое желание вполне недвусмысленно.
— Я выйду, ты — за мной, — сказал Люк. — Поднимешь ключи, и уезжаем. Все понял?
— Да вроде.
— Берем «виннебаго», а ховерпод бросаем. Без хорошей дороги «виннебаго» надежней.
— Согласен.
— Пусть они отдадут тебе ключ от ховерпода, чтобы не могли за нами погнаться.
— Как скажешь.
— Великолепно. Приступаем.
Люк пинком сбросил с порога ногу Иисуса. Поднял руки и спрыгнул на землю. Саймон взглянул на Катарину — не видит ли она во всем этом ловушки? Она щелкнула своими длинными пальцами и указала на дверь — этим жестом надиане выражают нетерпение.
Снаружи донесся голос Люка:
— Любви Христовой ради, не стреляйте.
Катарина снова щелкнула пальцами, еще энергичней. Ну коль так, ладно. Если окажется, что этого делать не стоило, пусть сама выкарабкивается.
Саймон выпрыгнул, приставил ствол к хилой спине и сказал:
— Шевелись. Если что не так сделаешь, урою тебя к чертовой матери.
В этих делах он был профи.
— Только не стреляйте, — хныкал Иисус.
Дева и Оби-Ван застыли в дверях ховерпода и моргали, не понимая, что происходит. Саймону показалось, что с инсценировкой даже несколько переборщили, учитывая, что вся публика состояла из девочки-подростка и старикана, наряженного как на Хеллоуин.
И тут его микросхемы начали тормозиться. Он почувствовал внезапный холодок, как будто температура воздуха упала градусов на пятнадцать. Голова закружилась, в ней закрутилась сосущая воронка какой-то кислой и шипучей отравы. Причиной стала не очевидно ложная угроза насилия, а ее абсурдность, горькая необходимость нечестной игры с этими несчастными (которые, надо об этом помнить, располагали средствами убивать). Саймона подавляла мысль о том, что мир целиком состоит из обманов и скорби, фанатиков и низкопробной фальши, жестоких властей и стариков в карнавальных костюмах.
Он отключался. Непонятно почему. Он ни для кого не представлял непосредственной опасности. И все равно отключался.
Катарина выхватила ключи из руки Иисуса. Люк выступил вперед и сказал:
— Прошу вас, я сделаю все, что вы от меня хотите.
Саймон пока сохранял способность двигаться, но движения давались ему все труднее, словно воздух вокруг загустел.
Он сказал:
— Я вижу сквозь одежду и все украшения, вижу молчаливое, скрытое отвращение и ужас.
Его голос прозвучал сипло и несколькими нотами ниже обыкновенного.
Катарина забрала у него ружье и приставила Люку между лопатками. Старику и Деве она велела:
— Кидайте мне ключ.
— Делайте, как она говорит, — распорядился Люк.
Старик кинул ключ от ховерпода в сторону Катарины. Тот упал у ее ног, и она молниеносным хищным движением подхватила его с земли.
— Шевелись, — приказала она Люку.
Люк пошел. Саймон изо всех сил старался не отставать.
Катарина затолкнула Люка в кабину. Саймон как-то умудрился усесться на пассажирское сиденье. Катарина вставила ключ в замок зажигания, завела двигатель, а потом высунулась из окна и прокричала старику с Девой:
— Если едете за нами, мы убьем.
Она нажала на газ, и трейлер покатил вперед.
— Отлично сработано, — сказал Люк.
От него слегка пахло освежителем воздуха с ароматом свежей хвои. Подвешенные на шее амулеты негромко ударялись о грудь, прикрытую купальным халатом.
Фары «виннебаго» выхватывали из темноты пепельный асфальт дороги и темную траву по ее краям.
Саймон почувствовал, что приходит в себя. Езда явно пошла ему на пользу.
— Что все это было? — спросил он.
Собственный голос он слышал как бы с некоторого отдаления. Но ступор проходил, это было очевидно.
— «Счастливо, недоумки», вот что, — ответил Люк.
— Кто эти люди?
— Кляксы на имени Божьем. Шуты в шутовских нарядах.
— А ты разве не был одним из них?
— Притворялся.
Огни «виннебаго» по-прежнему освещали белесую дорогу и окаймляющие ее черные поля. Саймон обнаружил, что на трейлере установлена навигационная система. То есть дорогу на Денвер они найдут без труда.
Он спросил у мальчика:
— Они за нами погонятся?
— Наверно. «Виннебаго» им нужней, чем я.
— Это для нас опасно?
— Они не то чтобы слишком сообразительные и хорошо организованные. Оби-Ван и Китти доберутся до скинии только через час. Я бы посоветовал съехать с дороги и погасить фары. Луна достаточно яркая.
— «Виннебаго» что, вездеход?
— Ага. Атомный двигатель, гидравлическая колесная база. По образцу штуковин, которые когда-то назывались танками.
— Я знаю, что такое танки, — сказал Саймон.
— В таком случае ты знаешь, что мы проедем где угодно.
На этих словах Катарина свернула с дороги и выключила огни. Покрышки «виннебаго» покатились по мягкому неровному грунту. Кругом волновалась серебряная в лунном свете трава.
— Итак, — сказал Люк, — куда же вы направляетесь?
— В Денвер.
— Искать Эмори Лоуэлла?
— Откуда ты знаешь?
— Стоит кому-нибудь упомянуть Денвер, как потом обязательно всплывает имя Лоуэлла. Вы же, понятное дело, не попретесь в такую даль только ради Фестиваля гремучей змеи.
— Значит, ты слыхал о Лоуэлле.
— Я с ним знаком.
— Что, правда?
— Конечно. В детстве я несколько лет жил в Денвере. Мы с матерью много переезжали.
— Военная служба?
— Нет, просто бедняки.
Они ехали по поросшей травой равнине. Изредка вдали мелькали огни поселений. Время от времени небо прочерчивала падающая звезда.
Проехав больше сотни миль, они решили остановиться до утра.
Катарина сказала:
— Надо есть.
— Хорошо бы, — отозвался Саймон. — Как увидишь кафе…
— Я найду, — сказала она.
— Что именно ты рассчитываешь найти?
— Здесь звери, да?
— Какие-то есть. Наверно. Говорят, самые живучие виды остались — крысы там, белки, еноты.
— Иду. Ищу.
— Хочешь сказать, что собираешься их ловить?
— Я ищу.
— Да ради бога.
Катарина выскользнула из кабины и словно растворилась среди деревьев. Саймон с Люком тоже вышли наружу. Они прогуливались, разминая затекшие конечности. Наверху, сквозь ветви деревьев, ярко светились звезды.
