Маргарет Этвуд - Год потопа
Как-то Гленн заказал на вечер обслуживание по суперэкстраклассу — для супер-пупер-особенного гостя, сказал он. Он зарезервировал комнату с перышками на потолке и зеленым покрывалом на кровати. И самые крепкие фирменные мартини — «драконий хвост». И двух «чешуек» — меня и Алый Лепесток. Мордис выбрал нас, потому что, по словам Гленна, гость предпочитал девушек хрупкого телосложения.
— Он хочет, чтобы я переоделась в матроску? — спросила я, потому что слова про хрупкое телосложение иногда означали именно это. — Может, мне за прыгалками сходить?
Если так, то мне нужно было сбегать переодеться, потому что я была в полном параде — при чешуйках.
— Он уже упорот в сиську и все равно ничего не разберет, — сказал Мордис. — Выложись по полной, зайка моя. Чтобы чаевые были по высшему разряду. Сделай так, чтоб цифры со многими нулями у него из ушей посыпались.
Мы пришли в комнату и увидели, что клиент лежит на зеленом покрывале в позе человека, сброшенного с самолета. Но видимо, он был счастлив, потому что ухмылялся не только лицом, а как будто всем телом.
Это был Джимми. Милый, губительный Джимми. Поломавший мне жизнь.
У меня сердце перевернулось. О черт, я не смогу. Я сломаюсь и зареву. Я знала, что он меня не узнает: я была вся покрыта блестками, а он — под таким кайфом, что ничего вокруг себя не видел. Так что я включила привычный режим и принялась расстегивать пуговицы и «липучки» на клиенте. Девушки-«чешуйки» называли это «чистить креветку».
— Ах, какие мускулы, — шептала я. — Лежи, миленький, я сама все сделаю.
Что это было — наслаждение или мука? Хотя почему «или»? Как всегда говорила Вилья про свои груди — «бери две, миленький, это недорого».
Он пытался отлепить чешуйки у меня с лица, так что мне приходилось все время перехватывать его руки и убирать их куда-нибудь.
— Ты что, рыба? — все время повторял он. Похоже, он не понимал, где находится.
Ох, Джимми, подумала я. Что от тебя осталось?
День святой Дианы-мученицы
День святой Дианы-мученицы
Год двадцать четвертый
О ПРЕСЛЕДОВАНИИ Говорит Адам Первый
Дорогие друзья, дорогие верные спутники!
Наш сад на крыше «Райский утес» ныне цветет лишь в нашей памяти. В сей земной юдоли он стал местом запустения — болотом или пустыней, смотря по тому, сколько выпадет дождя. Как изменилось наше положение по сравнению с теми днями, когда мы были зелены и свежи! Как сократились, истощились наши ряды! Нас гонят и травят, мы бежим из одного укрытия в другое. Иные бывшие Друзья отпали от нашей веры, а другие послушествовали на нас свидетельство ложно.[19] Третьи же прибегли к насилию и экстремизму и были убиты из распылителей при набегах врага. В связи с этим давайте вспомним наше бывшее дорогое Дитя, Бернис. Окутаем ее Светом.
Кое-кого из нас убили, а тела изуродовали и подбросили на пустыри, чтобы нас запугать. Других вырвали из укрытий и бросили в темницы Адских сил, без суда, без права даже узнать имена своих обвинителей. Их умы, быть может, уже уничтожены пытками и химическими средствами, их тела растворились в мусорнефти. Неправедные законы не дают нам узнать судьбу этих людей, наших собратьев-вертоградарей. Мы можем только надеяться, что они умерли, не отступив от нашей Веры.
Сегодня День святой Дианы, посвященный межвидовому сочувствию. В этот день мы вспоминаем святого Иеронима от Львов, и святого Роберта Бернса от Мышей, и святого Кристофера Смарта от Кошек; а также святого Фарли Моуэта от Волков и еще басрийских «братьев чистоты» и их «Трактат о животных». Но в особенности — святую Диану Фосси, которая отдала свою жизнь, защищая Горилл от безжалостной эксплуатации. Она трудилась, приближая Тысячелетнее Царство, в котором всякую Жизнь будут уважать и охранять; но темные силы вступили в сговор, чтобы уничтожить и ее, и ее кротких спутников-Приматов. Ее убийство было ужасающе; и равно ужасны слухи, которые распускали про нее враги как при жизни, так и после смерти. Ибо Адские силы убивают не только делом, но и словом.
Святая Диана воплощает в себе дорогой нам идеал: любовную заботу обо всех Созданиях. Она верила, что с ними нужно обращаться так же бережно, как мы обращаемся со своими друзьями и родными. В этом она служит нам достойным примером. Ее похоронили среди друзей-Горилл, на горе, которую она пыталась защитить.
Как и многие мученики, святая Диана не дожила до венца своих трудов. Можно радоваться хотя бы тому, что она не узнала об окончательной гибели Вида, за который отдала жизнь. Этот Вид, как и многие другие, был стерт с лица Господней планеты.
Что же такое есть в нашем Виде, отчего мы не в силах бороться со своей тягой к жестокости? Каждый раз, когда нас тянет надмеваться и воображать себя выше других Животных, нам следует вспоминать собственную историю, полную насилия.
Будем утешаться мыслью, что эту историю скоро сметет Безводный потоп. Ничего не останется от Греховного мира, кроме трухлявого дерева и ржавеющих механизмов; их оплетут Кудзу и другие вьющиеся растения; Птицы и Звери совьют в них гнезда; да сбудется реченное в Человеческом Слове Господа: «И оставят все хищным птицам на горах и зверям полевым; и птицы будут проводить там лето, а все звери полевые будут зимовать там».[20] Ибо все труды человеческие будут как слова, написанные на воде.
Мы сидим, пригнувшись, в полумраке этого погреба, говорим вполголоса, занавесив окна, и боимся: не просочился ли в наши ряды предатель, нет ли поблизости подслушивающего устройства или киборга-насекомого, не несутся ли на нас отряды мстительных сотрудников ККБ. В это время нам как никогда нужно мужество. Помолимся о том, чтобы дух святой Дианы вдохновлял нас, чтобы он помог нам крепко стоять на суде. Не страшитесь, говорит этот дух, даже если придет самое худшее: ибо мы укроемся под крылами еще более великого Духа.
За час до рассвета мы должны покинуть это укрытие — по одному, по двое и по трое. Будьте тогда безмолвны, друзья мои, будьте невидимы; сливайтесь с тенями. И мы, Благодатью Господней, победим.
Мы не можем петь, чтобы нас не подслушали.
Восшепчем же.
Святой Диане днесь хвала
Святой Диане днесь хвала
За все ее деянья —
О том, какой она была,
Пускай не забывают.
Гориллы были для нее
Всей жизни средоточьем.
Кто делом страстно увлечен —
Поблажек не захочет.
Зеленой Африки холмы
Ей стали домом милым,
И там, суровы и сильны,
Ей верили Гориллы.
Вперед вела ее любовь
К могучим обезьянам.
Мы о тебе, Диана, вновь
С почтеньем вспоминаем.
Увы, была недолгой жизнь
И смерть была жестокой —
Диана, о тебе скорбим,
Да упокойся с Богом.
Коль уподобимся тебе
В Любови к братьям меньшим,
Насколько станет мир добрей —
Как до Потопа. Прежним.
55
