Эли Фрей - Мой лучший враг
Также она попыталась шантажировать меня рефератом. Говорила, что результаты легко можно аннулировать и что мне все равно придется сдавать экзамен вместе со всеми. Когда учительница поняла, что угрозы не помогают, она поменяла тактику. Пыталась уговорить меня, обещая какие-то поблажки и поощрения.
Она давила, давила на меня. Пыталась сломить мою и так сломленную психику. Я не выдержала. Сдалась. Лишь бы больше не испытывать этого давления. Угрозы и поощрения мне были безразличны. Главное – чтобы меня оставили в покое.
И я согласилась идти на выпускной. «Это всего лишь еще один танец, не более», – уговаривала я себя.
Тысячу раз я пожалею о том, что согласилась. Ведь выпускной – это тот самый день, с которого начиналась моя история. День, когда я перестала существовать.
Но пока я не думала об этом. Не подозревала о том, что выпускной сможет изменить меня, мое отношение ко всему и перевернет все с ног на голову.
После разговора с учительницей мы с Дашей вечером сидели у нее дома и выбирали себе платья на каком-то сайте. Даша выбрала красное, а я зеленое. На следующий день мы оформили заказ, и нам оставалось только ждать посылки на почту.
День сменялся один за другим. Дни шли, как череда ночных кошмаров. Я всегда находилась в вечном страхе, настороже, в ежесекундном ожидании команды «беги».
В один из таких кошмарных дней после выхода из школы нас в очередной раз поймали и затащили в гаражи.
– В красном углу ринга крадущийся тяжеловес, в синем углу ринга наш чемпион многократных поединков, наш обожаемый неподражаемый Дэн-гора! Поприветствуем наших борцов! – Стас свистнул и захлопал в ладоши.
Ромка жался к гаражу. Дэн был крупнее его и, более того, профессионально занимался боксом. У Ромки не было шансов.
Когда тебя зажимают в угол, ничего не спасет. Никакое владение боевым искусством не поможет тебе, когда тебя четверо зажали в угол и выкручивают яйца. Эту истину сказали мне мальчишки. Помогут только быстрые ноги. Они дадут тебе возможность убежать. Но, помимо быстрых ног, нужны еще и быстрые мозги, которые, почуяв опасность, мгновенно дадут ногам команду. Наши мозги, к сожалению, быстрой соображаловкой не обладали. Именно поэтому мы и стояли за гаражами, зажатые в угол.
Ромку и Дэна окружили в кольцо. Дэн весело подпрыгивал, то приближаясь, то отдаляясь от Ромки, запугивая его. Я, Антон и Серега были частью этого кольца. Нас крепко держали. Сзади меня стоял Стас.
– Кто рискнет поставить на крадущегося тяжеловеса? – весело кричал Стас. – А? Ставки высокие, если шляпа выиграет, победитель получит кучу бабок. Ну же? Никто не хочет? Ну, тогда я поставлю, – Стас достал из кармана мятые деньги.
Кто-то хмыкнул.
– Ты нам и так до сих пор не отдал за нее, – один из его друзей кивнул на меня. – Спорил, что протянешь ее, а сам дал заднюю. Она небось еще целка, а? Вот пока мы тут бои смотрим, пошел бы с ней за гараж да дернул. Время только теряем.
Я задрожала. Они говорили обо мне так, как будто я была неодушевленным предметом.
Стас опустил мне руки на плечи.
– У меня еще есть время, – холодно ответил он.
– Так не годится, Стас! Это не по-пацански! Сказал – значит делай.
Сердце забилось сильнее. Я молила о том, чтобы все забыли обо мне и вспомнили о боях. И пускай от этого будет хуже Роме. Мне все равно. Пускай. Только чтобы они забыли про меня.
– Я сам решу, когда и что мне делать, – огрызнулся Стас. – Разговор окончен.
Полагая, что разногласия решены, все снова уставились в центр круга, где должно было начаться интересное кино. Но друг Стаса не унимался.
– Но это не по-пацански, Стас! Либо дело делай, либо деньги отдавай и признай, что ты проиграл.
И снова внимание вернулось к спору. Мало кто рискует возразить Стасу, и развернувшаяся картина пробудила у всех любопытство. Они начисто забыли о Ромке, и кольцо стало сжиматься вокруг Стаса и тем смельчаком, который рискнул с ним спорить.
Я умирала от страха, потому что в эту минуту решалась моя судьба. Признать поражение в споре означало понизить свою репутацию. Девяносто девять процентов, что Стас не пойдет на это. Но выиграть спор означало, что… лучше об этом не думать.
Стас мягко отстранил меня в сторону. Подошел к своему сопернику, вытащил из кармана мятые деньги и бросил ему в лицо.
– Подавись.
Стас развернулся и просто ушел, оставив нас и свою стаю. Все смотрели ему вслед, пребывая в шоке и не зная, что сказать. Без Стаса запланированная забава уже никому не была интересна, поэтому нас просто отпустили.
Я не думала о его поступке. Я просто устала думать о нем, искать во всех его действиях логику и какие-то причины. Как же я хотела больше никогда не думать об этом человеке, просто стереть его из памяти…
После каждого кошмарного дня мы уходили к своему мосту. Здесь было наше убежище. Мы садились на самый край, свешивали ноги, смотрели на бурные потоки реки. Болтали о девчонках, ракетах, космических кораблях, книгах и фильмах.
В этом месте действовало негласное правило: никогда не упоминать имя Стаса Шутова. Это место – одно из немногих, где он не мог нас достать. Оно принадлежало только нам. Здесь мы были свободными.
В один из майских выходных вдруг приехали мама с дядей Костей. Они не приезжали очень долго, и мне как никогда захотелось провести вечер с мамой, чтобы она сидела рядом, улыбалась и весело рассказывала всякие глупости.
– Ой, Томусик, ты что-то плохо выглядишь, – озабоченно сказала мама, войдя в дом. – Не высыпаешься?
– Да, – кивнула я. – Учеба, скоро экзамены…
Мама обхватила мое лицо руками и стала пристально разглядывать его.
– Кожа плохая и волосы… А с губами просто ужас… У меня с собой все есть, мы приведем тебя в порядок.
Мы прошли в гостиную, мама стала рыться в своих многочисленных косметичках.
– Вот этот крем тебе подойдет… А вот это – маскирующий карандаш, он скроет недостатки… Вот эта помада лечебная, а еще сверху вот этой намажешь, она хоть цвет губам придаст, а то они у тебя какие-то бесцветные. Может, тебе еще румяна?
Я молча кивала. А мама все говорила и говорила.
На некоторое время я ушла к себе в комнату, заперла дверь и подошла к зеркалу. Сняла одежду. На руках – по нескольку мелких синяков. Два покрупнее – на животе и один самый большой – на бедре. Последний я получила, когда Стас загнал меня в пустой кабинет и, бросив, ударил о парту.
Я посмотрела на свое лицо. Бледная кожа, под глазами синяки. Глаза потухшие, пустые. Попыталась улыбнуться, чтобы хоть как-то скрасить свое отражение. Улыбка вышла жалкой и вымученной. Губы все в ранках – я часто кусала их до крови. Волосы стали совсем плохими – когда я нервничала, то запутывала концы в узлы и рвала их.
