Александр Архангельский - Цена отсечения
Хоп, на яхте включается свет.
Сегодня впервые проснулся не из-за грохота и треска, а от ощущения запредельной тишины. Слышно, как булькнула вода в неполной пластмассовой емкости.
Палуба как бы ошкурена жестким солнцем; колючая поверхность раскаляется, жар спускается в трюм, внутри градусов пятьдесят, к железному не прикоснуться, духота выталкивает все живое наружу.
Экономим электричество.
Скучно купаемся, вяло едим.
Разговаривать не хочется. Тёма извелся: нет Интернета, даже через спутник. Вечером я передавал Томскому миску с гороховым супом, чуть поскользнулся, выплеснул полложки. Томский взвился: «Ты какого чччерта!.. руки-крюки». Потом извинился, но как-то зло. Федор сплюнул: началось. Вышел из-за стола, хлопнул дверью.
День 27. Без движения.
Кастрюля на плите не расплескивается. Непривычно.
Хоть бы чайка пролетела. Но до земли далеко.
Молча перекладываем парус.
День 30. Без малейших перемен. Все друг друга тихо ненавидят.
День 31. Пишу наспех. Ветер опять подключили. Рванул без разгона. Взрыл волну, как землю лопатой: было ровное поле, и вдруг ямы, холмы, ямы, холмы. Пытались по очереди держать курс; шесть часов кряду – шли поперек волны, кокпит накрывало полностью, окатывало рулевого с головой. Опять подбрасывало на шесть метров – и вниз, амплитуда все двенадцать, при ударе носовой частью о воду раздается жуткий шлепок, и кажется: конец, сейчас развалится. Но – не разваливается. Значит, еще не конец.
А с парусом беда. Ветер креп, достиг тридцати узлов, отдельные порывы – все тридцать пять. Решили: рубим грот-мачту; лучше уж без паруса в живых…
День 32. Рубили в темноте; настоящего размера волн Мы уже не видели, только ощущали: внутренности хлюпают. Сейчас видим. Море как бы закипело, Мы внутри гигантской кастрюли, Нас крутит на месте, всасывает на дно, выбрасывает с пузырьками наверх, как картофель в супе.
Прорвемся?
На экране бортового компьютера исчезает изображение нашей яхты, наложенной на сетку координат; появляется штормовое предупреждение. Наперерез идет реальный ураган, в диаметре 1500 миль. Зацепит. Книжки читали, знаем. Десять метров – сходу, без предупреждения. Волна пойдет от горизонта по косой, и сначала будет восторг, когда Мы вылетим на гребень. А потом отвесное падение. Двадцать метров в амплитуде. Семиэтажный дом. И кислород в крови.
Ну что, святитель Николай? Христос, говоришь, воскрес? Воистину? Хорошо бы.
Тёма, на выход!
2004–2008
