Марк Барроуклифф - Говорящая собака
— Он вас серьезно укусил, — заметила женщина.
Я увидел, что по порванной штанине расплывается темное пятно. На рану я предпочел бы не смотреть.
— Он не виноват, — простонал я с земли. — Он не хотел, в самом деле…
— Не оправдывайте его, — сказала женщина с аптечкой, опускаясь рядом. — Эта собака опасна для общества. — Она облила ватный тампон антисептиком, прицеливаясь в мою рану.
Другая в это же время пристегнула поводок к ошейнику Пучка и стала отволакивать его куда-то в сторону.
— Вы же не будете его усыплять, правда? — стонал я.
Женщина с тампоном усмехнулась:
— Думаю, этого не понадобится. У нас отличные специалисты, умеющие вправить мозги, в отделе психиатрической ветеринарии.
Я хотел остановить их, сказать, чтобы они вернули мне Пучка, я хотел забрать его домой… но я не сделал этого. Наступил поворотный момент наших отношений. Надо было совершить решительный шаг, такой же отчаянный, как первый прыжок с парашютом, когда шагаешь сквозь открытую дверь самолета и бросаешься в бездну. Тогда я этого шага не сделал.
Тогда я подумал о Линдси и о нашем будущем. Мои отношения с собакой были подточены не дефицитом любви, а нехваткой времени. И мне приходилось решать судьбу других, в перспективе более продолжительных отношений. Поэтому пес пал жертвой на алтарь нашего совместного будущего.
— Спокойно, — сказала женщина с тампоном, — главное, не двигайтесь. Будет немножко жечь.
А за ее спиной я разглядел Пучка, которого уволакивали за зеленую железную дверь.
— До свидания, Пучок, — сказал я. Дверь закрылась, и Пучка не стало.
27 ДОМ, НЕМИЛЫЙ ДОМ
Все в этом новом доме блистало чистотой и роскошью, напоминая телевизионную картинку с установленным на максимум уровнем контрастности.
Конура, несмотря на отмену заказа, была доставлена из магазина и стояла могильным памятником, нераспакованная, у стены в зеленом садике на заднем дворе, в ожидании своего часа: когда Линдси закончит тяжбу с магазином и добьется возврата денег.
Капиталовложения были сделаны, и долгие вечера позднего лета превратились в более короткие вечера ранней осени. Я в одиночестве прогуливался по окрестным лесам и рощам и ходил на Даунс.
Конечно, я регулярно навещал Пучка, пытаясь вразумить его, доказать, что он сам отправил себя в добровольное изгнание, но ни к чему хорошему это не привело. Он оставался безучастен.
Более того, в ответ на мои ежедневные посещения он даже ни разу не подошел ко мне. Я едва мог разглядеть его, забившегося в угол. К тому же его заслонял какой-то убогий доходяга спаниель, который плевать хотел на все мои просьбы отойти и шиканья.
— Не надо так себя вести, — увещевал я Пучка, доставая курятину, принесенную в пластиковом контейнере из магазина. — На, съешь кусочек.
Спаниель клацал зубами за металлической сеткой рядом с моими пальцами, дразнящий запах распространялся по приюту, и в соседних клетках поднимался страшный шум. Пучок оставался бездвижен.
Помещение производило угнетающее впечатление: длинные ряды собачьих клеток в два этажа. Пучок сидел на верхнем уровне, фактически на высоте моего роста, так что стоило ему захотеть, и мы могли общаться с глазу на глаз, лицом к лицу. Однако он упрямо отворачивал морду и отсиживался в глубине своего карцера.
— Неужели тебе нравится здесь сидеть? — шел я на провокацию. — Пойдем, Люси приготовила стейк.
Я заметил, как шевельнулось ухо, но больше никакого движения с его стороны не последовало. Пучок никак не откликался, и тогда я стал рассказывать ему о своих прогулках по лесу в окрестностях Чартерстауна, намекая, что он также мог бы принять в них участие; говорил о том, что Люси, скорее всего, отправится в отпуск в Корнуолл вместо поездки в Испанию, так что сможет забрать его с собой, а также о превосходном запахе осенних вечеров.
Пес не двинулся с места. Он был холоден и безучастен, как гранитная скала.
В конце концов, приходя в приют, я стал замечать на себе косые взгляды. Менеджер Джули пригласила меня к себе в кабинет и намекнула, что я что-то зачастил к ним.
— Это выводит собак из равновесия? — растерянно спросил я.
— Нет, — ответила она. — Это выводит из равновесия вас. Позвольте спросить, мистер Баркер, — я, конечно, больше разбираюсь в собачьей диетологии, но вы нормально питаетесь?
— Прекрасно.
— У вас нормальный аппетит?
— Не жалуюсь.
— Вам не кажется, что стоило бы обратиться к доктору?
— Нет. А вы думаете, стоит?
— Вы не замечаете, что разговариваете сами с собой? — вопросом на вопрос ответила она.
— Что-то вроде того, — сделал я неопределенный жест, не выражающий согласия с этим утверждением, но и не отрицающий его.
Последовала продолжительная пауза. Часов в кабинете не было, но мне слышалось назойливое тиканье затянувшегося времени.
— Вы нуждаетесь в помощи, мистер Баркер, — сказала Джули. — Посмотрите. — Она достала маленькое складное зеркальце из сумочки и поднесла к моему лицу.
Оттуда выглянула бескровная физиономия, с воспаленным от бритья подбородком, со свежим порезом на скуле, с галстуком, затянутым как на удавленнике, и волосами, слипшимися под слоем геля для укладки.
— Мне кажется, слишком частые визиты травмируют вас. Может быть, вам стоило бы сделать небольшой перерыв, — сказала она тоном женщины, которой как раз и необходим этот самый перерыв.
Я обвел взглядом кабинет. Сейчас нас с Пучком разделяло не более пятидесяти ярдов, и в то же время все обстояло так, будто между нами пролегла сотня миль. Наверное, мне нужно было отступить, оставить попытки вернуть расположение Пучка, ведь я вообще большой специалист по разного рода капитуляциям.
Как это говорила Линдси, когда я заводил разговор о том, что брошу курить? «Тебе это будет легко, ты всегда пасуешь перед трудностями».
Она была права.
Время расплывалось передо мной, расползалось под ногами. Следующее, что я увидел, — склонившиеся надо мной женские лица, которые зачем-то громко звали меня:
— Мистер Баркер! Мистер Баркер!
И тогда я понял, что лежу на полу.
— Позвоните мне, если у Пучка изменится поведение, — попросил я (идиотская просьба, не правда ли?).
— Собака М20984, — сказала Джули, постукивая по папке, лежавшей перед ней на столе. — Обязательно сообщим.
— У вас есть мой номер телефона?
— Мы найдем ваш номер, мистер Баркер, — заверила меня Джули. — Можете быть уверены.
— Можно мне взглянуть на него напоследок?
— Конечно.
