Эдуард Тополь - Свободный полет одинокой блондинки
Но трубка уже гудела короткими гудками отбоя.
* * *
В тот же вечер в Москве произошло два странных события. В подъезде своего дома неизвестными грабителями был убит гинеколог Кравченко, у погибшего похитили портфель со служебными документами и кошелек. А в типографии, где печатался выпуск газеты «Московское время», случился пожар и весь тираж завтрашнего номера погиб в огне.
А наутро в Белом доме на Краснопресненской набережной, в небольшом и уютном конференц-зале, заново, после памятного расстрела, отделанном карельской березой, за овальным столом рассаживались олигархи, банкиры и маститые бизнесмены. Среди них были Гжельский и Солодкин. Все были вежливы, улыбались, пожимали друг другу руки. Во главу стола сел сорокалетний председатель правительственной комиссии, в руках у него была папка со стопкой запечатанных конвертов.
— Доброе утро, господа. Прошу садиться… — сказал он и подождал, пока все расселись. — Итак, сегодня мы проводим первый приватизационный аукцион. Правительство заинтересовано в том, чтобы в это трудное для страны время государство получило за свою собственность как можно больше. Поэтому сейчас в обстановке полного доверия, демократии и честной конкуренции мы вскроем эти конверты с вашими предложениями. Итак, первый лот — Братская ГЭС…
98
Вечером на Пречистенке в Доме-музее Пушкина состоялось знаменательное торжество. Взятый недавней реконструкцией под оригинальный стеклянный колпак, этот музей вместе с частью соседнего переулка является теперь местом элитарных презентаций и банкетов. И не зря — на первом, полуподвальном этаже дома находятся уютный зал-ротонда с колоннами и фонтан, здесь располагаются музыканты во фраках и официанты с шампанским на подносах. А на втором — часть старинной улочки под стеклянной крышей, а-ля променад пушкинских времен, сцена, бар и столы с закусками.
К девяти вечера оба этажа уже были заполнены хорошо одетой публикой, среди них было много известных лиц. На сцене у микрофона председатель правительственной комиссии, одетый демократично, без галстука, говорил:
— Дорогие друзья! Дамы и господа! Сегодня мы отмечаем успех первого приватизационного аукциона. Благодаря ему правительство получило возможность немедленно погасить свои задолженности по зарплатам и пенсиям. Вот только что мы получили телеграмму из штаба шахтерской забастовки: шахтеры забастовку сворачивают. Я уверен, что их примеру последуют и другие. Поздравить нас с этим успехом пришли сюда ведущие политики, депутаты Думы, губернаторы, звезды эстрады и искусства. А украшать наше общество согласились самые восхитительные девушки Москвы. Пожалуйста, девушки!
Тут из разных концов зала под старинную музыку вышли девушки модельного агентства «Элита-Люкс» в фантастических и космических нарядах — с какими-то фрегатами-шляпами на головах, в кринолинах пушкинских времен и в нарядах марсианки Аэлиты. Их гибкие фигуры дышали юностью, на лицах сияли очаровательные улыбки.
Публика принялась аплодировать.
А они вошли в толпу, стали заговаривать с гостями банкета, пытаясь развеселить их, поднять настроение у государственных мужей, уставших после праведной службы на благо родине.
Хозяйка агентства зорко следила за своими девушками и шепотом, сквозь зубы дирижировала их поведением:
— Королева, налево, видишь лысого? Это министр по налогам, живо к нему!.. Долинюк, веселей, ты не на похоронах! Бочкарева, заколку потеряла… Гаврилова, возьми этого рыжего, это знаешь кто?
Неожиданный шепот, как шелест, прошел по толпе гостей:
— Гжельский приехал… Гжельский…
Все оглянулись на лестницу, ведущую на первый этаж.
По лестнице стремительно восходил Гжельский в кольце охранников и телохранителей, на ходу здоровался-кивал знакомым в расступающейся толпе и по этому живому коридору направился к сцене.
Алена вспыхнула, непроизвольно шагнула ему навстречу.
— Олег!
Но охранники умело отсекли ее, Гжельский стремительно прошел мимо.
Алена потянулась догнать его, однако два его охранника тут же преградили ей путь.
— Не надо, — внушительно сказал ей один из них.
— Но вы же меня знаете…
— Знаем. Не надо.
Алена, разом обмякнув, стояла со слезами обиды на глазах. Рядом с ней возникла хозяйка агентства, сказала сквозь зубы:
— В чем дело? Ты с ума сошла? Улыбайся! Улыбайся, блин!..
Алена, натянув на лицо улыбку, пошла сквозь толпу. С глазами, полными слез…
Между тем Гжельский, подойдя к сцене, пожал там руки председателю правительственной комиссии, министрам и другим известным лицам, перекинулся с ними какой-то шуткой, чокнулся с кем-то шампанским, что-то сказал двум губернаторам и — снова в каре охранников и телохранителей — двинулся к выходу.
Он прошел буквально в шаге от Алены, один из охранников жесткой, как полено, рукой даже отодвинул ее с его пути.
Алена посмотрела ему вслед, затем повернулась и пошла к бару.
— Что прикажете? — спросил у нее бармен.
— Водку с димедролом.
Он выпучил глаза:
— Что?!
Алена усмехнулась:
— А что есть?
— Есть вино, шампанское, джин. Водку всю выпили.
— Тогда джин и тоник.
— Тоник тоже кончился.
— Черт с ним! Наливай так, без тоника!
Бармен налил ей на дно фужера.
— Полный! — приказала Алена. — Полный наливай!
Бармен послушно налил полный фужер.
Алена залпом выпила, поставила фужер на стойку.
— Еще!
— А не много ли будет? — заботливо поинтересовался бармен.
— А тебе что? — ответила она с вызовом. — Я плачу!
И, достав из сумочки деньги, бросила их на стойку.
Бармен стал наливать ей еще. Алена, следя за его рукой, сказала:
— Песню знаешь? «Как над нашим над селом аура зеленая! Карма ехать в магазин, покупать крепленое»! — И подняла свой фужер с джином. — Будь здоров, москвич!
…Чуть позже, с пьяной сосредоточенностью ступая со ступеньки на ступеньку, Алена спустилась вниз, к фонтану на первом этаже. Здесь было не так многолюдно, и Алена, расслабившись, плюхнулась в кресло у самой воды. Зачерпнув воду ладонью, собиралась остудить лицо, но заметила напротив себя председателя правительственной комиссии. Тот сидел в кресле, курил и, усмехаясь, в упор разглядывал ее. Алена ответила ему таким же вызывающим взглядом и такой же усмешкой.
— А я знаю… кто ты есть… — произнесла она с хмельными цезурами между словами.
Он улыбнулся:
— Ну и кто?
— Большой человек! — ответила она с сарказмом.
