Колин Маккалоу - Горькая радость
— Он жив?
— Нет. Пусть кто-нибудь заберет Брайана и Джона.
— Ты продержишься, пока не подоспеет помощь?
— Что за глупый вопрос. Если бы я не могла держаться, с тобой сейчас бы разговаривал кто-нибудь другой. Не суетись, Чарли. Если Лиам на месте, пришли его сюда. Он ведь коронер, а это самоубийство.
И Грейс повесила трубку.
На этот раз обитатели Трелони-уэй не прятались за занавесками. Они высыпали на улицу и стояли у своих домов, наблюдая, как к дому Ольсенов подъезжает машина «Скорой помощи». За ней следовал «паккард», в котором сидели Чарлз, Эдда и Тафтс; Лиам приехал на «скорой».
Тафтс занялась детьми и стала готовить их ко сну. Ну кто бы мог подумать, что Грейс станет такой разумной и предусмотрительной? Мальчики ни о чем не подозревали, их мать вела себя как обычно, а машины «Скорой помощи» и любопытных соседей они просто не видели: поплескавшись в ванне, они прямиком нырнули в постель.
Лиам Финакан и двое санитаров отнеслись к останкам Бера в высшей степени уважительно, а один из санитаров даже смыл кровь со скамейки и земли, чтобы Грейс не пришлось делать это самой. После этого «скорая» тихо удалилась, а соседи бросились к телефонам, чтобы разнести по всей Корунде собственные версии того, что случилось с бедным безобидным Бером Ольсеном.
После того как «скорая» уехала, а мальчики были отправлены спать, беспримерный стоицизм Грейс стал несколько угасать, и пальма первенства по части здравого смысла перешла к Чарлзу с Эддой. Самое страшное было позади.
— Хуже уже не будет, — сказала Грейс.
— Ты отлично держалась, — похвалила сестру Эдда, взяв ее за руки. — Я тобой горжусь.
— Просто я взяла себя в руки, — сказала Грейс. Лицо ее побелело, и на нем выразилось страдание. — Разве я могла допустить, чтобы мои дети увидели отца в таком состоянии? Теперь у них нет отца, но их по крайней мере не будут мучить ночные кошмары. Когда у тебя дети, все становится по-другому, Эдда. — Глаза Грейс наполнились слезами. — А я приготовила такой необычный полдник! Сосиски под соусом карри с твоим изюмом. Мальчики съели все до последнего кусочка, и я отдала им порцию Бера, которую они тоже смели. Значит, я их недокармливаю. Буду и дальше готовить на четверых и отдавать им порцию отца. Там, где он сейчас, еда не нужна, — невесело усмехнулась она.
— Что-нибудь предвещало такой конец? — спросил Чарли.
— Абсолютно ничего, хотя я и обсуждала с ним статью о самоубийствах в сегодняшней «Пост». Но он даже не слышал, что я говорю, честное слово! — воскликнула Грейс, хватая предложенный ей носовой платок. — Ты думаешь, Эдда, это я натолкнула его на такую мысль? Я же просто хотела его хоть чем-нибудь заинтересовать! Я каждый день читала ему газеты, ей-богу!
— Ты не должна винить себя, Грейс, — решительно произнес Чарлз.
Она с изумлением взглянула на него:
— А я и не виню себя, Чарли. С какой стати? Если я и подала ему идею, так ведь не нарочно. Это все равно что винить женщину за духи, если ее укусила пчела. Странные вы все-таки, помми! Везде видите какой-то скрытый смысл. Нет, во всем виноват сам Бер. Как же я его любила! Даже когда мне хотелось перерезать ему горло из-за его проклятой гордости, я все равно продолжала его любить. Господи, а что же я скажу детям? Папа должен мне помочь.
— Завтра, Грейс, не сегодня, — возразил Чарлз. — Твоя выдержка смягчит для них этот удар, а в школу они еще не ходят, так что дети не будут их дразнить.
— Нашел о чем думать! — воскликнула Эдда. — Ничего, Грейс, пусть поплачут по своему папочке. Это вполне естественно. И ты сама найдешь нужные слова.
— Но на что же я буду жить? Придется побираться.
Это доконало ее окончательно, и Грейс безутешно разрыдалась.
А Эдда мысленно удивлялась, как мало она знает о своей сестре, причудливо сочетавшей трезвый прагматизм с полным отсутствием предусмотрительности! Пока она жила, оторвавшись от реальности, ее сестра накапливала жизненный опыт. Когда жизнь была легка и беззаботна, это была эгоистичная пустоголовая курица, а когда времена изменились, она вдруг превратилась в героиню, ни в чем не уступавшую другим женщинам. Эти две Грейс существовали пообок, переругиваясь друг с другом, как узники в одной камере, но в конце концов новая сильная Грейс одержала верх.
Открыв черную сумку, Чарлз вынул шприц и ампулу и вонзил иглу в руку Грейс, прежде чем она успела запротестовать.
— Сейчас тебе надо поспать, и я этому, как мог, поспособствовал. Эдда, уложи ее в кровать.
— Весьма разумно, Чарли, — сказала Эдда, возвратившись из спальни. — Тафтс читает мальчикам книжку и просила начинать без нее.
— Нам надо решить, что делать с Грейс, — вздохнул Чарлз, поморщившись, как от боли. — Я сам расскажу обо всем Китти — она будет потрясена. И сообщу вашему отцу.
— Китти ты можешь рассказать, а вот с отцом поговорю я, — заявила Эдда, недовольно вздернув губу. — И возьми с собой Тафтс, Китти понадобится ее поддержка.
Разозленный Чарлз набросился на Эдду:
— Черт бы вас побрал, сестрички вездесущие! Китти обойдется без вас! Она моя жена и вполне взрослая женщина, не нужны ей никакие сестры!
Хлопнула задняя дверь, и в комнату вошел Джек Терлоу.
— Это правда? Весь город гудит.
Вторжение Джека предотвратило битву гигантов.
«Самовлюбленный маленький диктатор!» — думала Эдда, заваривая чай, пока Чарлз рассказывал Джеку, что произошло, не забывая подчеркивать собственную значимость.
Но Джек не обладал терпением Эдды и не собирался оставаться на вторых ролях. Он ударил кулаком по столу:
— Грейс не твоя забота, Чарли. Я позабочусь о ней и мальчиках. Пусть пакует вещи и переезжает в Корунду-бар. Я собираюсь на ней жениться, но совсем не для того, чтобы заткнуть рты местным квочкам, которые блюдут у нас мораль. Просто ей нужен муж, иначе она не справится со своими ребятами. Моя глупая мамаша сваляла дурака, когда умер отец, и чуть не загубила своих детей. Пастором тогда был форменный мракобес, не чета Тому Латимеру. Он заморочил голову моей матери, запугал ее и заставил жить по чужим правилам. Главное, что люди скажут. С какой стати одинокая женщина с детьми должна слушать всяких досужих кумушек? Грейс переезжает ко мне, понятно? Я не допущу, чтобы она нуждалась! И я дам ее сыновьям образование, слово Терлоу! Том Бердам хотел для дочери совсем другого жениха, но мой отец был прекрасным мужем и отцом. Я заколочу этот дом досками до лучших времен, а потом Грейс продаст его, чтобы иметь собственные деньги.
Джек всхлипнул и замолчал, удивленный собственным красноречием. Он взглянул на Чарлза, потом перевел взгляд на Эдду и сгорбился, словно на плечи ему навалилась огромная тяжесть.
