Лиз Мюррей - Клуб бездомных мечтателей
Его волосы были чистыми, глаза – честными. Я чувствовала, что ему не все равно. Я напомнила себе, что нахожусь не в обществе Карлоса, а среди нормальных людей.
– Как тебе сказать… Просто устала. – Я не смотрела Бобби в глаза и старалась скрыть свое смущение. – Много чего произошло. Но теперь можно сказать, у меня все в порядке.
– В порядке? И это все? Никаких деталей? – спросил Бобби. Его действительно интересовала моя жизнь.
Я расслабилась и снова напомнила себе, что нахожусь среди друзей, которые меня любят.
– Лучше расскажи мне, как у тебя идут дела.
Мы ели, и Бобби стал показывать мне свои старые кассеты с записями реслинга и объяснять отдельные приемы: «лезвие бритвы», «могильный камень», «удар локтем». Но мои глаза раз за разом возвращались к его тетрадке с домашним заданием. Мне нравился его почерк, который казался мне таким уверенным.
Активно жестикулируя руками, Бобби объяснял:
– …Вот это основные приемы. Но самое интересное, это Экстремальный чемпионат по реслингу. И если говорить о настоящих жестоких схватках на ринге…
– Послушай, Бобби, – прервала я его. – Лучше расскажи мне о школе.
* * *После той ночи всю оставшуюся неделю я провела у Фифа. На следующей неделе я переезжала из одного места в другое. Мне было сложно нормально выспаться, потому что часто приходилось входить в дом только после того, как родители ложились спать, и уходить до того, как они вставали, поэтому я спала не более четырех часов за ночь. Я останавливалась в малюсенькой комнате Майерса, который давал мне свой спальник. Когда я раскладывала этот спальник между его кроватью и столом, на котором стоял компьютер, места в комнате вообще не оставалось.
Мама Джейми готовила рис с бобами, и Джейми делилась со мной своей порцией. Сидя у нее на кухне, мы слушали музыку, болтали о парнях и старых кинофильмах. В квартире у Бобби был самый лучший душ. Мне нравился запах его шампуня и мыла, и я могла пользоваться тампонами и дезодорантом, принадлежавшими его матери.
Иногда друзья выдавали мне немного денег, которых хватало на то, чтобы купить тарелку картошки фри с моцареллой в кафе Тони. У Тони я могла сидеть часами, мне было хорошо и тепло. В те дни, когда никто не мог мне помочь, я воровала продукты в магазинах сети C‑Town. Я брала сыр в упаковках, хлеб, виноград и засовывала их в рюкзак или карманы толстовки.
В принципе, голод не был большой проблемой. Если мне было что-то нужно, я находила способ это достать. Собственно говоря, я всю жизнь о себе заботилась и стала в этом вопросе профессионалом. Дома нет еды? Иди и заработай, упаковывая покупки в магазинах или помогая на заправке. Мама с папой постоянно «торчат»? Уходи. Не нравится школа? Прогуливай. Все очень просто. Я всегда добивалась того, что мне было нужно. Сложность заключалась в другом.
Когда мы были вместе с Карлосом и Сэм, можно было легко стучаться в двери друзей. Я всегда могла оправдать свои действия тем аргументом, что мы просто «тусуемся», «общаемся» и «навещаем». Но быть одной и бездомной оказалось гораздо сложнее. Я поняла, насколько завишу от других людей.
Да, я продолжала ночевать у друзей. Но меня стали доставать мелкие детали. Я слышала шепот Бобби с матерью о том, хватит ли у них еды на троих после моего неожиданного появления. Я знала, что Джейми приходится вести со своей мамой долгие споры о том, чтобы я могла переночевать у них еще одну ночь. Временами остановиться у Фифа было проблематично, потому что он уезжал в Йонкерс, чтобы навестить своих кузин. Дверь квартиры мне открывал его отец и говорил, что не знает, когда его сын вернется. Все они были, конечно, моими друзьями… Но меня бесило то, что я была вынуждена постоянно просить. «Мне нужно переночевать… Можете меня покормить? У тебя есть еще одно одеяло? Можно принять душ? У тебя есть…» Мне не улыбалась роль попрошайки.
Я с ужасом думала о том, что желание друзей помогать мне может рано или поздно кончиться. Я переживала, что рано или поздно мне начнут отказывать. Ничто не может продолжаться вечно. Я боялась этого как чумы и чувствовала, что это время скоро придет. Я не хотела услышать отказ от людей, которые мне дороги. Поэтому решила ограничить свои потребности.
Размышляя над ситуацией, в которой я находилась, я поразилась одному наблюдению или открытию: мои друзья не платят квартплату. Эта мысль пришла ко мне ночью, когда я пыталась заснуть на диване у Бобби. Эта простая мысль удивила меня своей логичностью. Иметь друзей, конечно, круто. Они тебя любят, помогают, и с ними весело. Но мои друзья не платят за квартиру. Раньше я об этом не задумывалась, но сейчас я поняла, что все, по поводу чего я волновалась и переживала (Карлос, друзья, мысли о моем прошлом и т. д.), – ничто из этого не имело отношения к оплате квартиры. А мне надо было сосредоточиться именно на нахождении квартиры и денег.
Через несколько недель, во время которых я полностью зависела от милости друзей, я сознательно начала несколько ночей в неделю проводить в метро. Я садилась в конце вагона, и со стороны казалось, что я обычный пассажир, который едет домой после работы и прикорнул от усталости. Никто же не знал, кто я и куда еду. Однако сон в метро был чреват опасностями. Главная из них – хулиганы и мелкие воры, которые ночами часто «работали» в метро. Это были молодые ребята с надвинутыми на глаза капюшонами. Несколько раз я просыпалась от того, что чувствовала их присутствие, но, слава богу, никто меня ни разу не тронул. Мне просто повезло. Тем не менее я решила, что гораздо безопаснее спать не в вагоне, а на лестничных площадках жилых домов.
На последнем этаже любого здания в районе Бедфорд-парка было гораздо безопасней. Засунув под голову рюкзак, я лежала на полу и слушала звуки из жизни обычных семей – споры любовников, смех детей, звон расставляемых на столе тарелок, рэп, бормотание телевизора. Я вспоминала свою жизнь на Юниверсити-авеню. Думала о том, как Лизе живется у Брика, как идут у нее дела в колледже, как она справляется со всем с уходом мамы. У меня не было сил ей звонить, потому что я не знала, как ответить на ее вопросы: «Как у тебя дела, Лиз? Что ты собираешься делать со своей жизнью? Когда ты вернешься в школу?» Я не могла ответить на эти вопросы, поэтому и не звонила.
Очень часто ночами я мечтала о доме. Я хотела ощущать спокойствие и безопасность, и я совершенно не знала, где мой дом.
Иногда в первые секунды после пробуждения я не понимала, где нахожусь. Мне казалось, что я в квартире на Юниверсити-авеню и слышу шаги родителей, которые собираются «отжигать» всю ночь. Или мне казалось, что я проснулась у Брика, и Сэм где-то совсем рядом. Потом я видела, что меня окружает, ощущала запахи и слышала звуки, и понимала, что я у Бобби, Фифа или в одной из квартир друзей моих друзей.
