Хелен Саймонсон - Последний бой майора Петтигрю
— Абдул Вахид любит вас, — сказал он. — Он вернулся с самого края, чтобы быть с вами.
— Я знаю. Не надо на меня давить, ладно? — Она попыталась улыбнуться, но у нее ничего не вышло. — Но для любви этого недостаточно. Важнее ваш досуг, совместные занятия, выбор друзей, а самое важное — это работа. Я не могу без танцев. Если я брошу танцы, чтобы всю жизнь заворачивать пирожки и взвешивать яблоки, я возненавижу его. И хотя он говорит, что мне не обязательно бросать танцы, он ждет, что я стану работать с ним в магазине. Он тоже возненавидит меня. Лучше пусть наши сердца разобьются сейчас, чем иссохнут со временем.
— А как же Джордж?
— Я хотела, чтобы у него была настоящая семья — мама, папа, щенок и, может быть, братик или сестричка. Но это всего лишь фотография в рамке на чьей-то каминной полке. Это не настоящая жизнь.
— Мальчику нужен отец, — сказал майор.
— Если бы я этого не знала, я бы уехала в Лондон завтра же, — сказала она, обхватив себя руками. Следующие ее слова прозвучали так, что он поверил, что она много думала об этом. — За последние годы меня многие осуждали, но большинство понятия не имели, о чем они говорят. Они не знают, каково это — вырасти без отца, а половина из них своих отцов вообще не выносит.
Наступило молчание; майор подумал о сдержанности своего отца.
— Мне кажется, что своих родителей надо знать, даже если вы их не любите, это помогает ребенку осознать свое происхождение, — сказал майор. — Мы меряем себя по своим родителям, и каждое поколение старается быть лучше предыдущего.
Сказав это, он вновь задался вопросом, когда же он упустил Роджера.
— У Джорджа будут родители, просто они не будут жить под одной крышей. В городе у него будем мы с тетей Норин, а в Эджкомбе у него будут папа и Жасмина. Надеюсь, что и вы будете за ним присматривать. Надо же ему научиться играть в шахматы.
— Жасмина так за вас сражалась, — тихо сказал майор. — Она будет в отчаянии.
— Не всегда можно все исправить, — сказала Амина. — Жизнь не всегда похожа на книги.
— Это правда.
Он взглянул на уродливую желтую монтажную пену между плиток потолка, но не нашел там вдохновения.
— Я очень благодарна Жасмине за все, что она для нас сделала, — продолжала Амина. — Я хочу, чтобы у Джорджа было как можно больше родственников.
— Не хотелось бы говорить за кого-то, кроме себя, — сказал он. — У меня еще не было случая официально попросить Жасмину выйти за меня замуж.
— Старый вы лис, — сказала она. — Я знала, что у вас все получится.
— Оставим в стороне вопрос о ваших неподобающих манерах, юная леди, — сказал он как можно более строго. — Хочу уверить вас, что вы с Джорджем всегда будете желанными гостями в нашем доме.
— Вы очень хороший человек, майор, — для старого кретина.
Она встала и наклонилась, чтобы поцеловать его в лоб. Глядя, как она удаляется, как длинные пляшущие тени ее ног отражаются на блестящем линолеуме, он думал о том, сколько же любви и горя может вместить одно человеческое сердце.
Эпилог
Из окна уставленной книгами комнаты, теперь называвшейся «утренней гостиной сквайра», открывался вид на происходящее на террасе и лужайке перед главным домом. Майор видел, как ослепительная миссис Расул в шафрановой блузке и ярко-зеленых шелковых штанах громко и весело спорит с кем-то. Микрофон от гарнитуры к мобильному телефону сидел у нее на щеке, словно жирная муха. Она помахала планшетом, и двое помощников в смокингах кинулись рассаживать вновь прибывших гостей на белые складные стулья, полукругом стоявшие перед низким помостом под простым холщовым тентом, который колыхался на легком майском ветерке. Майор, полускрытый светлыми льняными занавесками, радовался моменту уединения, который ему удалось улучить перед свадьбой. Они планировали маленькое, совершенно не официальное торжество для близких друзей, и все, даже погода, сыграло им на руку. Однако его все равно страшила предстоящая церемония.
Дверь открылась; повернувшись, он увидел, как Жасмина проскользнула в комнату и осторожно закрыла за собой створку. Она была одета в блузу и брюки из старого шелка, светящегося мягким рубиновым светом, словно хороший портвейн. Тончайшая паутина бледно-синего шарфа оплетала ее волосы. Ее туфли мягко простучали по ковру, и она встала рядом с ним.
— Тебя здесь быть не должно, — сказал он.
— Я решила, что не стоит оставлять ненарушенной даже самую крохотную традицию, — сказала она с улыбкой, взяла его под руку и они в молчании принялись наблюдать за прибывающими гостями.
Роджер говорил с музыкантами, арфистом и двумя ситаристами. Он пробежал пальцами по струнам ситара, видимо, проверяя, настроен ли инструмент, и комментируя выбор музыки. Отведенная гостям жениха сторона партера понемногу заполнялась. Мужчины были практически незаметны среди пышных дамских шляп. Майор увидел Грейс, беседующую с Марджори — та яростно кивала головой в такт своим словам. Майору оставалось только надеяться, что, согласившись прийти на свадьбу, она сумеет сдержаться и не станет обсуждать со всеми, насколько жених с невестой не подходят друг другу.
Викарий выглядел совершенно потерянным. Дейзи отказалась прийти. Альма и Алек сидели в первом ряду, не обращая друг на друга никакого внимания. Майор был благодарен Алеку, который встал на защиту их дружбы и буквально заставил жену прийти сюда, но понимал, что теперь им придется всю церемонию смотреть на их кислые лица и слушать ее смиренные вздохи. Из французских дверей на лужайку вышла его соседка Алиса, одетая во что-то вроде палатки из батика и конопляные сандалии. Следом за ней шел лорд Дагенхэм, который недавно вернулся из ежевесенней поездки в Венецию. Он заранее сообщил, что хотел бы поучаствовать в празднике, но теперь, казалось, с тревогой глядел на незнакомцев, толпящихся на его лужайке.
— Как думаешь, нравится Дагенхэму то, что здесь устроили Расулы? — спросил майор.
— После того происшествия со школьниками и утками он должен радоваться, что все решилось таким выгодным для него образом, — ответила Жасмина.
Прослышав о происшествии на утиной охоте, местные власти закрыли школу. Только недавно долгосрочный план Гертруды, жены лэрда замка Лох-Брае, начал претворяться в жизнь, и супруги Расул взяли в аренду большую часть поместья (за исключением восточного крыла) и превратили его в гостиницу. Это принесло лорду Дагенхэму столько денег, что он мог и дальше спокойно делить свое время между Эджкомбом и разнообразными светскими мероприятиями.
Гости невесты толпились на террасе, словно отделенные от остальных невидимым забором. Их было мало: помощник имама по имени Родни, Амина и ее тетя Норин, родители миссис Расул и человек, поставлявший в магазин замороженные продукты и выпросивший приглашение. В нужное время Абдул Вахид должен был, согласно обычаю, провести их на места. Он стоял в стороне, как обычно, нахмурившись и словно не одобряя всеобщего легкомысленного настроения. На Амину он не глядел. Они настолько старательно избегали друг друга, что было совершенно очевидно: их по-прежнему друг к другу тянет. Абдул Вахид, надо думать, не одобрял оголенные колени и пышные груди гостий со стороны жениха. Юноша взъерошил волосы сыну — тот прислонился к нему, галстук его съехал набок. Не обращая внимания на происходящее, Джордж читал какую-то большую книгу.
Майор вздохнул. Жасмина рассмеялась и взяла его за руку.
— Разношерстная и изрядно потрепанная компания, — сказала она. — Но это все, что у меня осталось, когда были отринуты все условности.
— Хватит ли этого? — спросил майор, накрывая своей рукой ее холодные пальцы. — Хватит ли этого нам в будущем?
— Для меня этого более чем довольно, — ответила она. — Мое сердце и так полно.
Ее голос дрогнул. Майор повернулся к ней и нежно убрал прядь волос с ее щеки. Придет время, и они поговорят об Ахмеде и Нэнси. Теперь же между ними разливалось тихое молчание, словно солнечный свет на ковре.
Арфист выдал стремительное глиссандо. Не оглядываясь, майор понимал, что гости рассаживаются поудобнее и ждут начала церемонии. Ему бы хотелось навсегда остаться в этой комнате и вечно смотреть в светящееся любовью лицо и улыбающиеся глаза, но это было невозможно. Он расправил плечи, склонил голову и предложил ей руку.
— Миссис Али, — сказал он, с удовольствием называя ее этим именем в последний раз. — Не пора ли нам с вами пожениться?
Примечания
1
Английская ружейная компания «Э. Д. Черчилль» производит ружья с XIX века и считается одной из лучших.
2
Кнуд Великий (994–1035) правил в Англии, Дании и Норвегии. В хрониках Генриха Хантингдонского рассказывается о том, как он приказал морю разойтись и не мочить его ноги. Море, впрочем, не повиновалось.
