Михаил Вершовский - А другого глобуса у вас нет?..
И, конечно, наблюдение велось как оно в конце двадцатого столетия и положено. Камеры ночного видения, длиннофокусные объективы, подслушка на самой вилле, направленные микрофоны – ну да что вам объяснять, фильмы-то, чай, смотрите.
А и финал истории, видимо, предполагаете тоже – тем более, что книжку эту уже вон до какой страницы дочитали, поумнев несомненно. Конечное дело – ушел Кунтрера. Так на своей коляске инвалидной из-под самого носа и укатился. Под прицелами всех объективов, инфракрасных камер и микрофонов направленных. Так вот – все на той же коляске – хоть и в относительно соседнюю, но все ж прилично далекую Испанию и урулил.
И, между прочим, с этой историей у меня определенные сомнения возникали. То ли ее тут именно дать, где речь о полицейском идиотизме в целом, так сказать, идет – то ли все-таки в несколько ином фрагменте. В котором речь о коррупции предполагается. Так вот, честно сказать, до конца и не разобрался. С одной стороны понятно, что не гении его там пасли – не взирая даже на суперсовременное электронное оборудование. А с другой – уж больно беспроблемно ушел. Опять же, об Италии речь – а там это не сказать, чтобы такая уж и редкость…
Или вот Канаду взять – за которую я уж тут разок-другой даже и вступался. Там в Виннипеге, столице Манитобщины, в апреле 1996 года в тюрьме произошло прямо-таки настоящее восстание. Подпалили там зэки все, что горит, ломали все, что ломается, охране тоже досталось по первое число. В общем, уделали исправительно-трудовое заведение как Бог черепаху.
Ну, принялись, конечно, порядок наводить. Рабочих временных наняли, поскольку дел было невпроворот и своими силами расхлебаться не получалось. Но и не так, однако, людей брали, чтобы совсем с улицы и даже фамилии не спрося. Так ведь оно тоже нельзя – все-таки тюрьма, а мало ли какой злоумышленник, затесавшись, чего натворить может. Хоть даже в плане будущей своей отсидки и, соответственно, побега.
Так что, конечно, проверяли. А уже после окончания авральных работ выяснили, что среди занятых рабочих прилежно трудился и некий Стивен Ли Грессмэн. По профессии не дворник, не плотник и даже не каменщик – а рэкетир и вымогатель. Который в первой десятке самых разыскиваемых манитобских злодеев на тот момент находился.
Выяснилось все это, как вы понимаете, когда от мистера Грессмэна никаких следов, кроме росписи в получении денег заработанных, не осталось. Так что теперь только и остается властям, что гадать – какую такую решетку он подпилить успел и какой бетонный блок в какой стене на честном теперь слове держится. Оно, конечно, опять все с нуля затеять можно – по новой, то есть, тотальный порядок наводить, заодно все до последней мелочи перепроверяя. Но где ж гарантия, что опять другой такой же в рабочую бригаду не затешется? А выяснять кто есть кто – мы ж с вами видели, как они умеют.
Что уж спорить – по всей планете идиотизм столбом стоит, в полном соответствии со всеми законами природы, до Джоуля-Ленца включительно. Вот вам еще одна встреча с гордыми британцами, соотечественниками великого мастера дедукции с Бейкер Стрит. Там у них давеча в одном из пригородов стольного града Лондона ворюги некие сейф поперли. И не в темную шли – взяли, то есть, не железку, а вещь. В которой худо-бедно под двадцать тысяч долларов находилось.
Ну, взяли они, значит, сейф этот, на грузовичок его свой закинули – да и поехали успех славной своей операции обмывать. Устроились себе уютно в пивнушке и макают усы в пивную пену в полное свое удовольствие. (Насчет того, под воблу дело было или нет – не знаю. А врать не хочу.) Ан в окошко глядь – а полиция их грузовичок с сейфом драгоценным уже к буксиру примостырила. И, соответственно, в участок уволокла.
Воры наши, однако, не растерялись нимало. (Оно, конечно, и пара-тройка кружек пива тоже куражу добавить могли.) Сели они хором в такси и заявились немедленно в участок полицейский.
И с гонором таким заявились. Дескать, как это так, у ни в чем не повинных граждан машины, да еще и с грузом, за здорово живешь уволакивать. Полицейские, конечно, смутились. У нас, говорят, сигнал вот был. Сейф там, и все такое прочее. Но воры эти на своем стояли самым завзятым образом. Сигнал, дескать, это еще не ордер – а документы на машину вот они, и посему извольте нашу частную собственность немедленно вернуть.
Ну, частная собственность, как вы понимаете, это ж святое. Отчего полицейские, тем более в виду отсутствия ордера, смутились еще больше – да и вернули бандюгам их злосчастный грузовичок. Вместе с сейфом упертым.
И бандюги эти – вот ведь сволочной все же народ! – машину с сейфом вместе запрятали уже понадежнее, а потом только пиво хлебать отправились. Но опять-таки не раньше, чем позвонили в редакцию газеты «Дейли Стар», которой всю историю, от самодовольного хохота заходясь, и поведали. Произнеся вслух то самое, вокруг чего мы здесь с вами весь сыр-бор и затеяли. В том смысле, что выглядели «легавые» в этом деле как «распоследние идиоты».
Тут газета, конечно, с ходу в номер все это бабахнула – а уж потом и прочие писаки на пресс-конференцию в полицию слетелись. Где один из них и попросил спикера полицейского прокомментировать вот эту конкретную – насчет распоследних идиотов – фразу.
На что спикер, пожав плечами, хмуро заметил: «А что ж комментировать-то? Похоже на правду…»
И вот мы уже как-то о спикерах заикались. Так вот этот их, британский, мне еще все-таки вполне человекообразно смотрится. Ну, дескать, вляпались. А почему? Да идиоты потому что. «Что уж тут комментировать…»
А вот американский его коллега – совсем, кстати, недавно – тот куда как забавнее оказался. Вышел он, значит, под жаркие лучи юпитеров, чтобы рассказать прессе о случившемся ЧП, которое в том заключалось, что сбежал у них прямо из полиции, из комнаты для допросов, преступник. Так в наручниках и сбежал. А через несколько дней получила полиция по почте бандероль. С… наручниками.
И вот этот пресс-секретарь, или – меняя одну иностранщину на другую – спикер, всю историю в деталях поведал. Ну, его, конечно, спрашивать стали. Ищут ли злодея и какие варианты на этот счет имеются. Спикер сказал, что, ясное дело, ищут. Хотя вряд ли так уж легко эта работа пойдет. Потому что, сказал он (и это буквально!), «к сожалению, на присланной бандероли не был указан обратный адрес».
Ну да Бог с ними, со спикерами. В конце концов, главная полицейская работа не на них же держится. А она, эта работа – да вот хотя бы чисто следовательская – с не меньшим блеском ведется. Как оно уже и можно предположить. Тоже тема едва ли не отдельная – но мы тут ее пока вскользь коснемся, чтобы поле проблемы пошире обозначить.
Расследовала полиция в американском городе Балтиморе ограбление одно. Обчистили там в июне 1996 года жилище некоей Розы Паркер. Ну, тут ничего не скажу – взялись соответствующие органы за это дело со всей серьезностью. Криминалистика, техника на грани фантастики, следы, отпечатки – все как положено. И уже к декабрю – всего-то полгода делов – припутали одного подозреваемого.
В пользу следовательских теорий на его счет говорил тот железобетонный факт, что на косяке ограбленного жилища обнаружили криминалисты великолепного качества отпечаток большого пальца. Принадлежавшего Уильяму Скотту Керну. И что особенно власти опечалило – одному из балтиморских же полицейских.
Ну, взяли опозорившего честь мундира Керна за жабры. Он, конечно, отбивался, «не виноватая я», и все такое прочее. Но ему спокойненько объяснили, что следствие разберется.
Что оно и сделало. После еще четырех месяцев кропотливой и потогонной работы этому следствию удалось-таки установить, что полицейский Уильям Керн был в составе бригады, выехавшей в дом Розы Паркер на предмет происшедшего ограбления. (Керн-то с самого начала о том твердил, но мало ли кто и чего скажет.) И так оно получалось, что именно тогда – будучи просто-напросто при исполнении – он свой злосчастный палец на косяке и отпечатал.
Так что, выходит, неправ был великий поэт (или хоть и Сальери, слова эти как бы произнесший) насчет того, что «нет правды на земле». Ведь сыскали ее все-таки – и, как видите, не без блеска.
А спикер полицейский (опять неизбежные спикеры, ну да у них уж работа такая, чтобы все время на виду), отвечая на вопросы все той же зловредной прессы, подвел итог спокойно и с полным достоинством. Так и сказал: «Уильям Скотт Керн – не преступник». После чего добавил совсем уж, на мой взгляд, загадочную фразу: «Он сказал, что произошла ошибка – и больше он этого не сделает».
От чего я по сей день голову себе и ломаю… Не сделает – ЧЕГО? И тут подпрягай хоть логику, хоть грамматику, но так оно выходит – ежели с предыдущей фразой увязывать – что, значит, не-преступником он больше обещается не быть? Подастся, то есть, в уголовники? (Тут как и не вспомнить чикагского мэра Ричарда Дейли с бессмертным его изречением: «Полиция была там не для того, чтобы провоцировать беспорядки. Она была там для поддержания беспорядка!»)
