Фэнни Флэгг - Дейзи Фэй и чудеса
Джимми ринулся в другую комнату. У него было 40 долларов, которые он все пытался мне всучить. Я не хотела брать, единственное, чего я хотела, — это чтобы он перестал вести себя как псих. Он спросил, почему я отдала папе деньги, зная, что он их просто пропьет? Я ответила, что какой бы он ни был, он все равно мне отец, и я ему должна.
— Ты ничего не должна этому гнилому сукину сыну, — сказал Джимми.
И не успела я подумать, как у меня вырвалось:
— Разве он не убил ради меня Клода Пистала?
Впервые с тех пор, как мне было одиннадцать, я нарушила слово и произнесла это имя. И тут же пожалела об этом.
Джимми посмотрел на меня очень странным взглядом и переспросил:
— Что?
Я сказала:
— Слушай, Джимми, давай обо всем этом забудем, ладно?
— Нет, постой-ка. Какой там «забудем»! Ты о чем вообще говоришь?
— Я знаю, кто убил Клода, так что давай не будем об этом, а?
— И кто, по-твоему, убил Клода?
— Ты, папа и Рэйетта. Ты сам мне сказал.
Он посмотрел на меня как на сумасшедшую и говорит:
— О господи. Неужто ты поверила в эту мою историю про Рэйетту?
— Конечно, поверила.
— Дейзи, ни я, ни папа никогда никого не убивали.
У него был такой вид, будто он сейчас заплачет.
— Как так, убивали! Я сама видела бумажные пакеты с пистолетами, которые вам дала Пичи Уигам.
— Какими пистолетами?
— Два пакета, которые вы взяли у Пичи в ту ночь, когда Клода убили. Я видела, как папа на следующий день принес пистолеты назад. Хватит притворяться.
— Дейзи, в тех пакетах были никакие не пистолеты. Там были две бутылки контрабандного виски, мы с твоим папой их купили, чтобы пойти к Рэйетте. Обратно он принес в этих пакетах пустые бутылки.
— Погоди. А как же тогда папа мог узнать, что Клод мертв, до того, как ему сказал об этом полицейский?
— Тем утром я ходил на взлетную полосу кое-что взять из самолета, нашел Клода, позвонил папе в дом Рэйетты и рассказал ему.
Я не верила своим ушам.
— Но ты говорил, что пули были из пистолета Рэйетты.
— Бог мой, Дейзи, я был в тот вечер полупьяный, и папа попросил меня рассказать тебе эту историю, чтобы ты не бесновалась по поводу Рэйетты и разрешила ему с ней встречаться. Я не думал, что ты поверишь.
— Я поверила.
Тогда он начал плакать и говорить, что он очень виноват, что эта глупая история была просто шуткой. Я чувствовала себя так, будто меня ударили под дых. Не желаю больше их обоих видеть.
1 августа 1959Я живу в Христианской организации молодых женщин и питаюсь в кафетерии «Моррисон».
Вчера после работы, когда я вошла в холл, меня там ждал Джимми Сноу.
Он схватил меня за руку и сказал:
— Пошли-ка, мы идем домой.
Я спросила:
— Вы кто? — и прошествовала мимо.
— Ты пойдешь со мной домой, даже если мне придется тебя волоком тащить.
Я направилась к мисс Присим, она сидит на коммутаторе, и сообщила, что вон тот человек, похожий на альбиноса, абсолютно мне не знаком, так что не могли бы вы вызвать полицию. Джимми продолжал шуметь, и мисс Присим так разволновалась, что, набрав номер, сказала:
— Алло, это полиция, — и повесила трубку.
Наконец Джимми сказал:
— Ладно, не хотел тебя пугать, но у твоего отца сердечный приступ, скорее всего, он не выживет, так что нужно срочно ехать.
Мы выбежали и сели в грузовик. Джимми сказал, что папу оставили в баре, потому что он слишком плох, до больницы не дотянет.
Это была самая долгая за всю мою жизнь поездка.
В голове крутилось: не прощу себе, если не успею сказать папе, что люблю его. Мы затормозили у бара, и я кинулась внутрь, но там было темно, хоть глаз выколи. Я заорала:
— Папа, ты где?
И тут вдруг зажегся свет и почти двадцать человек закричали: «Сюрприз!» А папа стоит среди них как ни в чем не бывало. Я так обрадовалась, что он жив-здоров, и так перенервничала, что расплакалась.
Здесь были все. Мистер Сесил и Сесилетки, Тути, Хелен, Долорес, Пэрис Найтс и Дж. Р., профессор Тисли и его мама, и все они запели:
— Он — славный малый, и никто не станет это отрицать.[108]
На стене висел здоровенный плакат: «Даешь „Мисс Миссисипи“!» Меня усадили на стул, и мистер Сесил ушел за занавеску в заднюю комнату. Папа включил притащенный откуда-то прожектор, и мистер Сесил вернулся в красном жакете с блестками и галстуке-бабочке, с огромной книжищей, на которой было написано: «Дейзи Фэй Харпер», и сказал:
— Устраивайся поудобней, Дейзи Фэй Харпер, потому что ЭТО ТВОЯ ЖИЗНЬ. — И все захлопали. — Ты помнишь этого человека? Ты не видела ее с тех пор, как тебе исполнилось двенадцать.
Из задней комнаты донесся женский голос:
— Дейзи, последний раз мы встречались в Шелл-Бич в 1953 году.
Я никак не могла сообразить, кто это. Тогда Дж. Р. поставил пластинку «Я стану гулять одна», и я поняла: это же Бетти Колдуэлл, девочка-калека, которую я исцелила. Она вошла и обняла меня, выглядит она цветущей.
Мистер Сесил проводил ее к стулу и провозгласил:
— А теперь особый гость, с которым ты никогда не встречалась… Дейзи Фэй, познакомься с Дейзи Фэй Второй.
Тут выбежала маленькая девочка, поцеловала меня и вручила конверт. Это была дочка Бетти, которую назвали в мою честь. В конверте была записка: «Сей документ удостоверяет право мисс Дейзи Фэй Харпер Первой бесплатно восстановить два сломанных зуба». Бетти замужем за дантистом, который попросил своего друга это сделать.
Следующий голос принадлежал мужчине.
— Дейзи, ты до сих пор питаешься горячими карамельными десертами и банановыми с плитами?
Дж. Р. поставил музыку из сериала «Уличные банды». Это был мистер Килгор из ФБР, который вместе с Опал Бейтс забрал меня из школы! Он подарил мне чек на 50 долларов за службу ФБР и пожелал удачи.
Потом мистер Сесил сказал:
— Следующих двух гостей представлять не нужно.
И, услышав, как два женских голоса крикнули: «Бинго!!!» — я тут же поняла, кто это, — бабушка Петтибон и тетя Бесс. И снова заплакала от радости. Бабушка купила мне белье, а тетя Бесс принесла замороженный горошек и овощи из своего ресторана. Бабушка шепнула, что еще злится на Бесс за противозачаточные таблетки, но на этой неделе она с ней разговаривает ради меня.
Когда они уселись, зазвучала музыка из «Король и я», и глубокий, раскатистый голос продекламировал:
— Розы расцвели, и слышен птичий крик. Для парнишки моего украла я парик. Et cetera, et cetera, et cetera.
Это был Вернон Мусбургер в парике и даже с фальшивыми бровями. Он поцеловал меня и подарил сертификат на три бесплатных урока у Дейла Карнеги, где он теперь исполнительный директор.
