Павел Астахов - Мэр
Колтунов внимательно слушал и смотрел, как заводится молчаливый долговязый архитектор, тихий и мирный с виду. Наконец пришло время вмешаться:
– Свидетель! Спокойнее! Вы же не на митинге! Вон как журналисты обрадовались! – Он кивнул в зал, разглядывая снова пришедшую девушку в мини-юбке. Сегодня она заняла стратегическое положение напротив судьи в крайнем от прохода кресле. Так что временами Колтунов мог разглядеть ее чулки и даже краешек белья. Вроде бы черного и кружевного. Он закусил губу: – Ну-ну, продолжайте.
– А что продолжать, – снова скис Кузьминский. Ему хотелось бежать скорее к своим любимым проектам, чертежам. В них было больше порядка, чем у людей. Особенно в этом неприятном месте, в суде. – Я вроде все сказал.
– Так, вот вы говорите, что порядка не было. Значит, городская власть не стремилась наводить порядок. Стало быть, виноват в этом был непосредственно руководитель. Мэр! Лущенко! – Прокурор подвел неутешительный для мэра итог.
Кузьминский занервничал. Он не понимал, как этот хитрый прокурор сумел все перевернуть в свою пользу. Вроде бы он говорил немного о другом. Вовсе не про Лущенко. А вон как вышло. Он тоскливо глянул на дверь и опустил голову, ссутулившись еще сильнее. Он боялся даже посмотреть на Игоря Петровича, которого так коварно зажали в угол и упрятали за решетку.
– Очень хорошо! – Джунгаров что-то записал у себя в тетради. Снова обратился к Кузьминскому: – Что-то еще можете сказать по этим вопросам?
– Нет, – мотнул архитектор головой и продолжал смотреть в свою тетрадку на рисунок дома своей мечты. Высотка, самая большая в Европе, которую Алена Сабурова обещала построить недалеко от центра города. Что теперь будет с этим проектом?
Заявки
– Тогда еще пара вопросов. – Колтунов сделал приглашающий жест рукой. Допрос может длиться сколько угодно. Ограничений нет и не может быть.
– Скажите, свидетель, как выделялась земля для строительства района Жгутово?
– Жгутово? В Жгутове порядок был обычный. Были поданы заявки, и комиссия приняла решение после обсуждения. Все.
– Нет, не все! Скажите, кто подавал заявления? Сколько фирм?
– Так. Если не ошибаюсь, было три заявки.
– От кого? Назовите!
– От «Строй-КАПа», «КАП-треста» и… – Кузьминский замялся и жалобно посмотрел на мэра и его адвоката. Этот защитник прямо пожирал его глазами. Василий Борисович вновь не выдержал их взглядов и, опустив глаза, пробубнил: – И… Алены Сабуровой. Она выступала как предприниматель.
– Поясните, как принималось решение?
– Рассмотрели заявки. Обсудили. Проверили документы. Ну и приняли решение.
– Значит, обсуждение было открытым?
– Да. Абсолютно. Все высказались.
– Значит, фирм-претендентов было три? Так?
– Да! Три. Так и было. Я уже сказал.
– А почему вы не провели конкурс?
– Конкурс? Почему не провели? Честно говоря, не знаю… – Кузьминский, чувствуя себя неуверенно, переминался с ноги на ногу. Он, честно говоря, очень устал стоять на допросе.
– Да! Почему не проводился конкурс? Ведь, когда есть три претендента, вполне логично устроить конкурс! Это же очевидно! – Джунгаров ткнул пальцем в какую-то запись в толстом томе уголовного дела. Кузьминский пытался рассмотреть, что указывал прокурор, но так и не понял. Он, казалось, совсем растерялся.
– Не можете ответить?
Архитектор пожал плечами и мотнул головой:
– Не могу!
– А придется! Должен свидетель отвечать! Может, даже не здесь! – прокурор угрожающе смотрел на растерявшегося свидетеля.
Павлов впервые поднялся с места:
– Ваша честь, прошу принять заявление! Сторона обвинения оказывает серьезнейшее психологическое давление на свидетеля во время допроса. Только что прозвучала откровенная угроза в адрес свидетеля Кузьминского. Прошу занести мое заявление в протокол.
Колтунов покачал головой. Заяви Артем протест, он его сразу же отклонил бы. Есть такое право у судьи. А вот заявления, которые разрешается делать любому участнику процесса в любое время, должны заноситься в протокол и не могут быть отклонены. Пришлось согласиться. Но ничего, этого адвокатишку подловим в другом месте! Тоже мне, столичная штучка! Колтунов кивнул прокурору:
– Принято. Продолжайте, обвинение!
– Ну что же?! Раз свидетель подтверждает, что, несмотря на получение трех заявок от разных организаций, конкурс на получение земельного участка в районе Жгутово не проводился, так и отметим. Тогда поясните, кому же достался этот участок и подряд на его строительство? Отвечайте! – Джунгаров наседал. Ему оставалось лишь добить этого несчастного архитектора, который вечно бился головой о потолки и косяки. Даже приходя на допрос, оба раза набил шишку. В городской прокуратуре, в подъезде, был чрезвычайно низкий потолок. А у следователя, ведшего дело мэра, кабинет располагался на последнем этаже в мансарде. Высота потолка была ниже роста бедного Кузьминского. Ко всему прочему, при его громадном росте он страдал клаустрофобией и еле-еле дождался окончания допроса. Все это знали – и следователь, и прокурор. Потому и вызывали его дважды, получая нужные для обвинения показания. Вот и сейчас от прокурора не ускользнули растерянные и испуганные взгляды архитектора, который все чаще поглядывал на потолок и на дверь. Нужно было наносить решающий удар, чтобы зафиксировать показания. – Я спрашиваю вас, кто получил землю? Вы ведь на следствии без запинки отвечали! Или вам напомнить ваши показания? – Он потряс томом уголовного дела.
– Да-да, я помню. Мне немного не по себе. Что-то мутит. – Кузьминский ослабил ворот рубашки.
Колтунов сделал сострадательное лицо:
– Может, прервемся? Отдохнете, а после обеда продолжим допрос?
Главный архитектор испуганно дернулся и рванул ворот рубашки так, что отлетела пуговица:
– Нет! Нет! Я сейчас готов отвечать! Спрашивайте!
– А я вас и спрашиваю! Кто получил землю под строительство в районе Жгутово?
– Алена Игоревна Сабурова.
– Жена мэра Лущенко? Так? Отвечайте!
Кузьминский совсем сник и только кивнул, но беспощадный прокурор знал свое дело:
– Господин архитектор, свидетель, в протокол судебного заседания невозможно записать «Свидетель кивнул в знак согласия». У нас гласный, устный процесс. Вы должны ответить! Еще раз спрашиваю. Землю в Жгутове получила жена мэра?
– Д-д-да! – заикаясь, выдавил из себя свидетель.
– Больше вопросов не имею. Пока. – Прокурор захлопнул том уголовного дела и откинулся в кресле, победно оглядывая Павлова, Лущенко, свидетеля и журналистов, которые все это время вели свои записи, не выключая камер, микрофонов и не выпуская из рук карандаши и ручки. По залу пролетел легкий гул. Свидетель был отработан обвинением на все сто процентов. Подошла очередь защиты.
