Алексей Колышевский - Патриот. Жестокий роман о национальной идее
— Этот малость поменьше, и пульки у него послабже. Одного раза может не хватить. Ты когда первый раз… ну, это… бабахнешь когда, то подойди и… Блядь! Разберешься, короче. Я сам его купил у двух бандюков, которые меня в свое время взорвать хотели прямо вместе с машиной. Ничего не получилось, и мы с ними подружились, вот от них и остался «подарочек». Как знал, что пригодится. Я-то из него не стрелял никогда, но там к нему глушитель есть и пулек столько, сколько нужно в этой… Как ее?
— В обойме.
— Да, точно. Ну, так чего? Сегодня?
— Можно и сегодня. Как тогда лучше сделать-то? С чего начать?
Гера, который все обдумал впопыхах, на скорую руку, не учитывал деталей и поэтому задал Вове вопрос, от ответа на который зависело все предприятие:
— У тебя в Подмосковье какое-нибудь место есть тихое?
— В Подмосковье-то… Ну, есть такое.
— Тогда слушай внимательно: я сейчас позвоню этой Кире из автомата и скажу… Короче, скажу ей что-нибудь такое, чтобы как рыбку подсечь с первого раза, и потом сообщу ей, что послал тебя, ну, чтобы ты, значит, ее ко мне отвез. Где у тебя в Подмосковье это место?
— Да под Воскресенском очистные сооружения есть.
— Это какая дорога?
— Горьковка.
— Короче, скажу ей, что завис на даче у кого-то там, у друзей каких-нибудь, и пускай она едет ко мне.
— А вдруг откажется?
Гера нервно усмехнулся:
— Я так приглашу, что не откажется. Помнишь, как в фильме: «Крестный отец сделает вам предложение, от которого вы не сможете отказаться»?
— Еще бы. Мой самый любимый фильм. Де Ниро там…
— Вова! Да по хую, что Де Ниро там! Короче, последний раз тебя спрашиваю: делаем?
— Без «бэ».
— Тогда жди меня. Я пробченским метнусь туда-сюда.
…- Привет, малыш. Как дела?
Она очень удивилась. Она поставила чашку в пустоту, и остатки кофе впитал в себя ковер. Она улыбнулась. Она внимательно выслушала его. И даже вначале, на вопрос «Как дела?», отшутилась:
— Регулярно. Раз в месяц и точно по календарю, без задержек и сбоев.
Гера пропустил ее иронию мимо ушей:
— Я больше не могу без тебя жить. Для меня только ты существуешь, я это понял, когда сидел тут один-одинешенек и размышлял о нас с тобой. Нет, я не пьян. Я кое-что купил для тебя. Сияет так, что глаза плавятся и размером с голову Вовы Козакевича. Хочу собственноручно надеть тебе это на палец и кое-что предложить.
— Ну, так предлагай.
— Я не настолько дитя прогресса, чтобы делать своей любимой предложения такого рода по телефону.
— Ох, Герочка, а я ведь подумала, что ты решил меня обнулить. Что ты совсем забыл меня… — Кира притворно вздохнула, но в голове у нее были иные мысли: «К черту этого, женатого на лесбиянке Рогачева. Кленовский человек Сеченова, завербован ЦРУ, знает, что я тоже на них работаю, в ЦРУ такому союзу будут только рады, а потом, в конце концов, если попасть под крыло к самому Сеченову, то можно кинуть ЦРУ на деньги и потом послать подальше. В общем, придумается что-нибудь. Кольцо с бриллиантом — это брачное предложение. Соглашусь. Главное не говорить никому, а то все завистливые, сглазят еще, чего доброго».
— Я очень хочу тебя видеть. Прямо сейчас.
— Хорошо, я сейчас приеду.
— Да не надо самой-то. Я водилу пошлю своего. Ну, Вову? Помнишь его? К тому же я на даче под Воскресенском, ты сама не найдешь.
— У кого это дача в такой мониной попе? — с легким подозрением спросила проницательная Кира.
— У Сеченова, разумеется. У него таких загородных домов много.
— Как, и он… там?
— Конечно! И рвется нас благословить! Он тоже тебя ждет, сказал даже, что давно мечтал видеть тебя в своем аппарате.
У Киры от такого сногсшибательного шанса закружилась голова. Еще бы! И муж, без пяти минут птица высокого полета, и знакомство с самим Сеченовым, и какие-то совершенно космические перспективы!
— Где твой водила-то?!
— Сейчас я ему скажу, и он через час будет у тебя. Ты только не пугайся — он на своей машине. У нас «Ауди» на плановом техосмотре в сервисе под потолком висит.
— Да это ерунда. Милый, жди меня-а-а-а! — пропела Кира и побежала в ванную «наводить красоту».
…Гера вернулся к машине Володи, залез внутрь «жигуленка» и поерзал на неудобном сиденье. Вова ждал его ответа, но Гера отчего-то тянул. Он понимал, что сейчас, сказав этому биороботу «фас», он зачеркнет в своей жизни право на что-то очень и очень важное. На некое возвращение или что-то в этом роде, чего Гере не дано было понять, но дано было предвидеть. Однако останавливаться было уже поздно.
— Она тебя ждет. Поезжай.
— Ну, «с богом» в таких случаях не говорят вроде. Да, братан?
— Да, Володь. Не тот это случай. Ты, когда все закончишь, чтоб все концы в воду, понял? Не смей эту «дуру» у себя оставлять, я говорю о пистолете.
— Да ладно, чего я детективов не читал, что ли?
— Как уже в Москву поедешь, позвони. Вмажем.
— Это само собой. Я и сам хотел предложить.
— Давай. Ни пуха тебе.
— К чертям собачьим.
…Он зашел в подъезд, позвонил по телефону и сказал, что его железная дверь не открывается. Ему ответили, что бригада сможет подъехать только через час: много вызовов. Затем поднялся на лестничную площадку и вместо своей квартиры направился к двери соседки. Той самой, которой Настя передала для него ключи. Он позвонил, она открыла. Гера сказал, что заело дверь и он вызвал службу спасения, долго ждать и, может быть, у нее найдется для него стакан воды. Соседка пригласила его выпить чаю и в течение часа расспрашивала его о причинах расставания с Настей. Гере поневоле пришлось удовлетворить ее стариковское любопытство, ведь она была его алиби…
…Кира выглядела просто сногсшибательно, а в этой убогой «девяносто девятой» и вовсе смотрелась словно бриллиант в оправе из железа, хотя бриллиант не в силах испортить ничего, поместите его хоть в кучу навоза, и в этом случае навоз будет навозом, а бриллиант… ну и так далее. Вова сперва даже подумал, что перед тем, как лишать ее жизни, неплохо было бы «взнуздать такую кралю, которая дает только миллионерам», но вспомнил про трехкомнатную квартиру, про четыре красивые пачки в мешке из-под мусора и решил, что риск в этом случае вовсе не благородное дело. Они ехали молча. Кира мечтала о своем: ей грезились большие города, голубые лагуны с белоснежными песочными пляжами, дом в Булонском лесу и огромная белая яхта. А Володя размышлял о том, как здорово, что Судьба наконец-то повернулась к нему тем местом, куда сподручнее было ее поиметь, и уже раздвинула ноги, дружелюбно приглашая Вову на свое ложе. Километры позволяли себя обгонять, и чем больше их оставалось позади, тем меньше оставалось песчинок в верхней колбе песочных часов жизни Киры.
