Алексей Колышевский - Патриот. Жестокий роман о национальной идее
…Геру таким же манером, на машине Рогачева, доставили домой. Он вошел в квартиру, хлопнул дверью и сел на пол в коридоре. Схватился руками за голову и принялся молча раскачиваться из стороны в сторону. Затем бросил это никчемное занятие и тут же увлекся новым: заложив руки за спину, стал мерить квартиру шагами. Со стороны могло показаться, что человек просто бесцельно ходит из угла в угол, лишь бы хоть как-то отвлечь себя, но Гера думал. Вернее, решался.
…Володя сидел дома и выдумывал повод для того, чтобы смыться. А смыться стоило: жена пилила его целую неделю, используя для этого занятия любое мгновение, которое Вова проводил в семейном гнезде, и к субботе, судя по тоскливому выражению лица Володи, в деле сквозного пропила мужниной головы весьма и весьма преуспела.
— У всех мужья как мужья! — верещала она. — А ты возишь миллионеров, а сам с этого ничего, кроме копеечной получки, в дом не несешь! Или ты от меня заначки делаешь? Или, может, паскудина какая у тебя завелась, а? И на нее все денежки-то и идут, поди?!
Сын Вовы — четвероклассник, у которого лишь недавно зажила задница, вспоротая отцовским ремнем, — тихо, словно мышь, сидел на кухне. Предполагалось, что он делал уроки. Наконец сидеть и смотреть в потолок или, как альтернатива, на грязную раковину ему надоело, и он сделал робкую попытку отпроситься погулять. Это лишь привело к новому взрыву страстей у его мамаши:
— А придурок твой?! Отребье твое непутевое?! Нет! Ты только глянь на него! Школу надумал поджечь! Ну, в кого, в кого мог уродиться такой дебил?! Только в тебя, шоферюга ты, пэтэушник! И где только мои глаза были, когда меня такие мужики обхаживали! Да я бы сейчас уже…
К счастью, Вова с сыном не успели узнать, что бы уже сейчас делала с какими-то маститыми мужиками их жена и мать, потому что лежащий на столе Вовин мобильник заверещал дурным голосом, и супруга переключилась на другую дорожку:
— Да сколько раз я тебе говорила! Поменяй звонок на своем сраном телефоне! Орет так, как будто макака в зоопарке рожает!
— Да тихо ты! — беззлобно цыкнул на нее Вова. — Шеф звонит.
— Ну конечно! Его светлости святую жопу потребовалось отвезти по государственному делу к какой-нибудь очередной проститутке! — Тем не менее жена Вовы ушла все-таки на кухню и продолжала свои эскапады там сама с собой, перейдя от верхней тональности к обыкновенному ворчанью.
— Але? Да, здорово, братан! Как после вчерашнего-то? Оклемался? — Володя, обрадованный звонку шефа, спешил расспросить его о последствиях вчерашней оргии, не подозревая, что Гера успел уже напрочь забыть о лихих делах прошедшего вечера, вернее, ему «помогли».
— Вов, ты давай там бери машинку свою и ко мне подруливай. Дело у меня к тебе есть.
Вова нутром почувствовал: случилось что-то из ряда вон выходящее, и переспрашивать, с чего это Гере вздумалось просить его подъехать на собственной «девяносто девятой», он не стал. Просто угукнул в трубку, со скоростью кометы оделся и, крикнув все еще рассерженной супруге: «Я с шефом буду!» — выбежал из квартирки на свободу.
…Гера позвонил ему, когда Вова был в дороге. Попросил его домой не приезжать, а остановиться возле магазина электроники по другую от высотки сторону Ленинградского проспекта. Вова еще больше удивился и сказал, что будет в требуемом месте максимум через десять минут. Ровно через десять минут он припарковался возле магазина, и тут же к нему, на переднее сиденье, впрыгнул Гера:
— Поехали во двор, поговорить надо. В любой двор сверни, где потише, и встань там.
Володя послушно свернул во двор большой сталинки и затесался между такими же невзрачными, как его «жига», изделиями отечественного автопрома.
— Значит, слушай меня, Вова, очень внимательно и учти, если ты дашь заднего, то ты не только у меня работу потеряешь, но еще и неприятностей огребешь по полной. Понял?
Вова от таких слов опешил и глядел на шефа, открыв рот.
— Да ты рот закрой и вникай в смысл. Короче, эта сука Кира американская шпионка.
— Да ладно! — пролепетал совершенно загруженный Володя.
— Не «да ладно», а шпионка. И еще она хочет отобрать у меня бизнес. Прикинь, какая тварь, да? Сперва жену отвадила, а потом и до денег почти дотянулась, сука. Ну да ладно, а то что это я все о себе да о себе? Давай-ка лучше о тебе поговорим. У тебя в квартире сколько комнат?
— Одна, — пристыженно ответил шофер и тут же вспомнил свою разъяренную супругу, — у нас, правда, кухня ничего, она почти такая же, как комната, и там я софу поставил раздвижную, на которой Сережка, сынишка мой, спит. Стол у него там, уроки чтоб, значит…
— А хочешь, вместо одной станет сразу три? — Гера впился взглядом в лицо своего шофера.
— Так кто ж не хочет? Конечно, хочу. Да как? Это ж такие деньжищи…
— Вот они, твои деньжищи. — Гера достал из-за пазухи и бросил на колени Вове черный пластиковый мешок из тех, в которые обычно упаковывают мусор, — открой.
Вова, у которого в висках бешено застучало, не своими пальцами развернул мешок и увидел, что тот содержит отнюдь не мусор, а двести тысяч евро в четырех пачках большими фиолетово-белыми «пятисотками». Он с затуманенным взором повернулся к Гере:
— Это чего такое-то?
— Половина квартиры твоей. Трехкомнатной.
— А… За что мне… Чего надо сделать-то?
— Базар наш помнишь, Вовка? Ну, когда ты меня еще из Шереметьева забирал? Насчет суки этой, Брикер?
— Ну конечно. Отлично помню.
— Ты помнишь, я тебя спросил, смог бы ты ее… Ну, грохнуть, одним словом, смог бы? Ты ответил, что да. Понтанулся тогда? Честно?
Внутри у Володи вдруг разом все успокоилось. Он аккуратно завернул деньги в мусорный мешок и убрал под свое сиденье.
— Я понтоваться не привык, я как «Клинское» пиво: «За общение без понтов». Чего делать нужно и когда?
— Молоток! Я ж знал, что ты у меня самый надежный друг, Вовка! Короче, так: «сделаешь» ее, получишь столько же. Хватит на любую хату, чтоб у каждого по софе и по столу было. Я тебе сам через мэрию вариант подберу подходящий. А насчет когда — это чем раньше, тем лучше. Можно вообще хоть сегодня, если ты готов.
— Готов. Только вот у меня нету ничего. Ну, чтобы по-быстрому ее и без рук. Тут продавал один из Смоленска «наган» почтовый, который с коротким стволом за четыреста долларов. Нужно ему позвонить, может, он у него еще?
— Да чего ты гонишь? Какой «наган» почтовый»? Вот. — Гера оттуда же, откуда до этого доставал деньги, вытащил еще один небольшой, но по виду довольно увесистый сверток.
— Из пистолета стрелял?
— А как же! В армии, из «макарова».
