Сергей Жадан - Ворошиловград
— Мне в детстве апельсины всегда покупали на Новый год. Ну или когда я простужалась и сидела дома. Так что я чувствую себя школьницей. Давай, помоги мне всё это съесть.
— Хорошо, — согласился я и начал чистить ей апельсин.
Апельсины были теплые, словно лампы дневного света. Они брызгали соком. Ольга брала дольки апельсина, сок стекал по ее пальцам. А поскольку пальцы у нее были длинные, то стекал он бесконечно долго, пока она не смахивала капли легким движением.
— Послушай, — сказала, — я знаю, что Шура что-то там организовывает. На аэродроме.
— И что?
— Ты же будешь там с ним?
— Ну, буду.
— Смотри за ним, ладно? — попросила Ольга.
— А чего за ним смотреть?
— Он какой-то странный в последнее время. Стареет, наверное.
— Наверное, — не возражал я.
— Будь возле него, хорошо?
— Хорошо.
— И сам будь осторожен, — попросила Ольга.
— Да ладно. Что может случиться?
— Надеюсь, ничего, — ответила она. — Почитай мне, — попросила вдруг.
Я поднял с пола книгу. Какое-то пособие по бухучету. Страницы были щедро залиты кофе и почерканы карандашом, будто кто-то хотел переписать всё заново.
— Что-то интересное? — спросил я Ольгу.
— Взяла, что было в офисе, — объяснила она.
— О, — вспомнил я, — мне тут пресвитер какую-то книгу передал. Хочешь, ее почитаю?
— Пресвитер? — тут же напряглась Ольга, но быстро успокоилась или сделала вид, что успокоилась. — Ну, давай. А что за книга?
Я достал из кармана куртки переданную Тамарой книгу, обернутую серой папиросной бумагой. Зачитанные и пожухлые, страницы частью отклеились и постоянно выпадали. В общем, видно было, что книгой пользовались часто и не слишком аккуратно, возможно, даже перечитывали и делали закладки, брали с собой в дорогу, но никогда и нигде не забывали. А называлась она вообще странно: «История и упадок джаза в Донецком бассейне». Я полистал желтые страницы.
— Не знаю, — сказал, — будет ли это интересно. Может, лучше почитаем про бухучет?
— Бухучет у меня в печенках сидит, — сказала Ольга. — А про что твоя книга?
— Про историю и упадок джаза. В Донецком бассейне.
— Разве там был джаз? — удивилась она.
— Похоже, что был.
— Ну, давай, — согласилась Ольга. — Только читай с середины, так интереснее.
Была вторая половина дня, октябрьское солнце, казалось, совершенно запуталось в яблоневой листве, и лучи его двигались по полу, как водоросли в прозрачной воде. Я подумал, что мы с Ольгой уже были вместе в больничной палате и тогда всё закончилось как-то непонятно, вернее — не закончилось вовсе, всё продолжается до сегодняшнего дня и будет продолжаться еще неизвестно сколько. Ольга удобно устроилась на больничных подушках, глядя куда-то сквозь меня, куда-то туда, где на белой стене двигались медленные яблоневые тени.
И я начал читать с середины.
Развитие джаза в Донецком бассейне традиционно сопровождалось громкими событиями и скандальными происшествиями. Очевидно, именно скандальность и нарочитая алогичность большинства из них объясняют почти полное отсутствие более-менее серьезных исследований, касающихся становления джаза в промышленных регионах юга тогдашней Российской империи. История, которая тут излагается, особенно странна и еще не до конца изучена. Касается она малоисследованных до настоящего времени гастролей сестер Абрамс весной и летом 1914 года. Но рассказ, очевидно, следует начать не с самих гастролей, а с событий, им предшествовавших. Произошли они в общинах методистской церкви Чикаго. При одной из чикагских церквей функционировала столовая для бездомных, с которой была связана напрямую местная организация Анархистского Черного Креста — благотворительной организации, созданной для поддержки анархистов-заключенных, в первую очередь — в царской России. АЧК занимался сбором финансовой помощи для каторжан, нанимал адвокатов для защиты членов анархистских кружков, передавал в Европу пропагандистскую литературу. Именно в этой столовой зимой 1913 года и произошла встреча активистов АЧК, отца и сына Шапиро, с чернокожими сестрами Абрамс — Глорией и Сарой, которые в то время тесно сотрудничали с методистской церковью, пели в церковном хоре.
Глория и Сара Абрамс вошли в историю североамериканского джаза как одни из самых известных и оригинальных исполнительниц спиричуэлс. В значительной степени именно благодаря им спиричуэлс из сугубо конфессиональной сферы перешли на большую сцену. Семья Шапиро сразу же заинтересовалась возможностью тесного сотрудничества с сестрами, намереваясь использовать популярность певиц в партийных целях. После долгих уговоров, угроз и подкупа главе семьи Льву Шапиро удалось склонить девушек к сотрудничеству. План был прост: организовать гастроли сестер Абрамс на юге Российской империи, в промышленном районе Донбасса, с целью распространения среди рабочих анархистской литературы и передачи местным анархистским организациям солидной денежной суммы на развитие революционной деятельности. Сначала сестры решительно отвергали саму возможность сотрудничества с эмигрантскими анархистскими кругами. Однако Льву Шапиро удалось соблазнить младшую из сестер, Сару, и, оказавшись под угрозой отлучения от церкви, Глория и Сара согласились принять участие в этой сомнительной операции и взяли на себя обязательство согласовать все конфессиональные нюансы с руководством церкви.
Церковная администрация чикагских методистов с энтузиазмом отнеслась к инициативе сестер распространить методистские идеи среди промышленного пролетариата Донбасса и немецких колонистов юга России. Заручившись необходимой поддержкой, сестры засобирались в путь.
— И еще, знаешь, — вдруг перебила меня Ольга, которая до этого внимательно слушала, — что я забыла тебе сказать? Что меня всегда удивляло в них во всех, в старших? Они всегда держались вместе. Даже странно. Я помню еще с восьмидесятых, мы были младшими, и вся эта компания — Шура, Эрнст — они нас к себе не подпускали, не хотели иметь из-за нас проблем. Я помню, однажды Эрнста взяли за торговлю джинсами.
— Джинсами?
— Ага. Он брал фирменные джинсы, разрезал пополам, запаковывал и продавал каждую часть отдельно. Кстати, — прибавила Ольга, — с точки зрения бухучета — хороший бизнес.
— И что?
— Ну, они его потом откупили. Не бросили. Мне кажется, у них и проблемы постоянно из-за того, что они друг друга не бросают. Держатся вместе, отбиваются. Скольких из них уже нет, большинство даже до сорока не дожило. Думаю, если бы каждый из них бился только сам за себя, им было бы гораздо проще.
