Рю Мураками - Дети из камеры хранения
Фукуда занимался чисткой котлов на корабельной верфи. В колледже он играл в регби и считался хорошим подающим. Потом благодаря силе удара продвинулся в нападающие. Получив работу на верфи, он женился, и у него родился сын. Фукуда целыми днями напролет в течение двух лет чистил котлы, убеждая себя, что, когда сын подрастет, он будет гордиться тем, какая сильная у его отца рука. Но после сотен тысяч нанесенных им ударов при отбивании накипи в котлах у него стало плохо двигаться плечо. Сообразив, что не сможет играть в регби, как прежде, он напился в доску, ввязался в драку и так ударил одного типа стулом, что тот дал дуба. «Вы не поверите, что я бросал мячик на шестьдесят пять метров. Сраный мячик размером с грейпфрут! Спорим, что бросал?»
Хаяси был инструктором по водным лыжам. Ему срочно понадобились деньги, и он решил взять кассу знакомого парикмахера. Тот начал орать, Хаяси, чтобы тот замолчал, заткнул ему рот и в конечном счете задушил. «Терпеть не могу запах шампуня. Все эти старые ублюдочные парикмахеры пропахли шампунем. И уж совсем невыносимо увидеть чей-то язык. Когда душишь человека, язык у него вываливается и оказывается гораздо длиннее, чем обычно: свисает до самого подбородка! Я и представить себе не мог, что у человека такой длинный язык».
Шестеро заключенных, направленные на кухню № 3, были не только осуждены за убийство, но и все как один имели права на управление катером. Дело вполне естественное для моряка Садзима и инструктора по водным лыжам Хаяси. Накакура, прежде чем поступить в ресторан, три года проработал на судне, прокладывающем подводные кабеля. Фукуда вырос в портовом городе и любил порыбачить в море. Поскольку у него не было денег, чтобы нанять профессионального рулевого, он и его приятели по рыбной ловле решили сами получить права на вождение катера. У родителей школьного приятеля Яманэ был свой катер, и он научился им управлять. До того как получил травму черепа, он нырял с аквалангом. Кику плавал на рыболовецком судне своего приемного отца, когда жил на острове. Никто, кроме Кику, не сумел сдать экзамен в тюремный клуб мореплавателей. Членство в клубе ограничивалось пятнадцатью человеками, и всех пятерых отправили работать на кухне, чтобы через полгода они снова сдавали экзамен. Инструктор по проблемам адаптации считал, что стремление пяти заключенных поступить в клуб мореплавателей благоприятно повлияет на Кику и выведет из состояния депрессии.
Исправительная колония считалась образцовой. Если бы не высокие бетонные стены и двойные железные входные двери, она вообще напоминала бы закрытый пансион. Главный принцип заключался в том, чтобы не подавлять заключенных посредством насилия, а устранять у них бунтарский дух. Достаточно было следовать установленным правилам, чтобы не вызывать недовольства. Заключенные понимали, что условия в колонии великолепные и что обращаются с ними как с нормальными людьми. Например, раз в два месяца их расспрашивали об условиях содержания и, если требовалось, повышали ежедневную пайку хлеба или риса. И все же, несмотря на столь тщательную заботу, у заключенных, сидевших в комнате отдыха перед телевизором или лежавших ночью в постелях, перед глазами маячили две вещи: бетонная стена и двойная железная дверь. Заключенный, оставшись наедине с собой, неизбежно мечтал о мире свободы за тюремными стенами. Как и в любой другой тюрьме, заключенные тосковали, вспоминая о родных и близких, и большую часть времени только и думали, как бы отсюда бежать. Причем главным были не тяготы заключения, а та причина, ради которой им хотелось бежать. Впрочем, чаще всего они не могли отыскать эту причину и приходили к мысли, что раз уж их поймали, посадили в тюрьму и неустанно за ними наблюдают, значит, нет смысла и пытаться отсюда вырваться. На каждом углу были охранники и инструкторы, которые делали их жизнь за решеткой максимально приятной, предлагали разнообразные профессиональные занятия, клубы, спортивные мероприятия и прочие удовольствия. Как правило, на некоторое время это оказывалось отвлекающим фактором. Но потом в минуты хандры бетонная стена и железные двери начинали их тяготить, и всплывали мечты о скорейшем возвращении в родимый дом. Система была безупречно отлажена. Она приучала заключенного колебаться между двумя этими состояниями и заставляла наконец смириться и терпеливо ждать, когда страдания кончатся. В конечном счете заключенные приходили к мысли, что от внешнего мира их отделяют не стены и железные двери, а срок заключения и что нужно всеми возможными способами его сократить. Они подавляли в себе все желания ради того, чтобы получить серебряные и золотые нашивки и стать образцовыми заключенными. Привыкшие считать время уже не мечтали о бегстве из колонии, а мирно продолжали ждать в полузамороженном состоянии.
Несомненно, это был самый надежный способ выбраться из тюрьмы при условии, что не случится чего-то непредвиденного. Страшнее всего (и начальство больше всего этого боялось) было самоубийство. Повседневный распорядок, как в богадельне для престарелых, подавлял всяческие инстинкты, и самоубийство способно было начать нежелательную цепную реакцию. Серия самоубийств привела бы к общему ухудшению обстановки в колонии и подорвала бы принципы ее администрации. Заключенные вполне могли бы выблевать те сладкие пилюли, которые им так старательно подсовывали. Вот почему начальство решило перевести Кику в категорию заключенных, желающих заниматься морским спортом, чтобы с его непрекращающейся депрессией не допустить самоубийства.
ГЛАВА 22
— Куваяма, ты быстро бегаешь? — как-то вечером спросил Фукуда у Кику, пока в бараках еще не погасили свет. Ему хотелось включить Кику в команду заключенных, приписанных к кухне, — тех, кто во время Праздника весны должны были доставлять пищу. — Ты, кажется, был мастером по прыжкам с шестом. — Кику склонил голову, но ничего не ответил. — Если ты и впрямь быстро бегаешь, это заметно усилит шансы нашей команды.
Эстафетный бег был для заключенных одной из редких возможностей заключать пари на сласти, нижнее белье, спортивные туфли. Фукуда объяснил, в чем проблема:
— Уже три года подряд в эстафете побеждает команда учителей физкультуры, а в команде мастерской по ремонту автомобилей есть отличный бегун, который на осенних соревнованиях пришел вторым, чуть-чуть не дотянул. Мы с Хаяси, Накакура и еще одним парнем из второй кухонной бригады составили команду, и, если ты к нам присоединишься, всем им будет облом: никто ведь не знает, что ты быстро бегаешь. Если мы выиграем, то получим все призы: нажремся столько шоколада и рисового печенья, что они у нас обратно полезут! Так быстро ты бегаешь или нет?
