Гарольд Роббинс - Пират
Юсеф посмотрел на него с нескрываемым презрением. Французы всегда настаивают на том, что вы обязаны слушаться их советов. Он взял рюмку и залпом осушил ее… обмер и стоял парализованный, пока кошмарного вкуса ликер прожигал себе путь сквозь его глотку и пищевод. Затем, хлопнув себя по губам ладонью, он повернулся и взбежал по лестнице в туалет.
Майкл Винсент открыл дверь, впуская Юсефа, и вальяжно подал ему руку, широко улыбнулся.
— У меня хорошие новости, — сообщил он. — Я дописал первый вариант сценария.
Юсеф посмотрел на него без выражения.
— У нас возникли проблемы, которые мы должны обсудить, друг мой.
Винсент насторожился. Он знал, что на языке кинобизнеса слово «проблемы» было стопроцентно роковым. Но знал он и то, что не следует реагировать сразу же.
— Нет таких проблем, которые не имели бы своего решения.
Юсеф поглядел на американца. Впервые с момента их знакомства он видел этого человека совершенно трезвым. Почему режиссер должен был оказаться таким именно сейчас? Он всегда чувствовал себя намного лучше, имея дело с Винсентом, когда тот бывал под хмельком.
— Я позволил себе заказать внизу ленч, — сказал он.
Винсент улыбался.
— Отлично. Умираю от голода. Еще ни кусочка во рту не было.
— Что бы вы хотели выпить? — спросил Юсеф, после того как их посадили за столик.
Винсент отрицательно покачал головой.
— Никогда не пью на пустой желудок.
Юсеф повернулся к метрдотелю.
— Мы посмотрим меню.
— Есть отличная отварная лососина, месье Зиад, — предложил тот.
Юсеф не придавал значения еде.
— Звучит аппетитно. — Он посмотрел на американца. — Ну как?
— Для моего уха тоже звучит не плохо.
Юсеф выругался про себя. Режиссер был неуязвимо мил. Вся надежда была на то, что он захочет выпить.
— Бутылку мутраше, — заказал Юсеф. Авось хорошее белое вино поможет.
Метрдотель с поклоном удалился. Мужчины помолчали. Винсент заговорил первым:
— Вы что-то сказали насчет проблем?
— Да, — ответил Юсеф. Он поглядел на Майкла и решил действовать в лоб, хоть это и было абсолютно чуждо его натуре. — Сегодня утром я получил инструкции приостановить наш проект.
Ни один мускул не дрогнул на лице Винсента. Затем легкий вздох слетел с его губ.
— Я предполагал, нечто подобное могло произойти. Все шло неправдоподобно хорошо и гладко.
— Вы не удивлены?
Режиссер покачал головой.
— Нет. С тех пор, как прочитал в голливудской прессе несколько недель назад о том, что к съемкам картины о Пророке другая компания готова приступить следующей весной в Марокко.
Юсеф почувствовал мгновенное облегчение. Так вот она, причина телекса! По крайней мере не оттого, что его заподозрили в махинациях.
— Да, — сказал он, сохраняя выражение бесстрастности на лице.
— Не надо так скисать, — подбодрил Винсент. — Если бы вы покрутились в кинобизнесе столько, сколько я, вы бы навидались вещей и пострашнее.
— Да, все это так, — согласился Юсеф, — но имеется неприятная сторона и в нашем с вами деле. Меня просили обусловить расторжение нашего контракта.
Винсент насторожился.
— А тут нечего обусловливать. Мой контракт ясен и тверд. Я получаю миллион долларов независимо от того, снимут фильм или нет.
— Я так не думаю. Как я это понимаю, половина вашего гонорара должна быть уплачена только во время съемок. Если мы не начнем производство, то и выплата не будет иметь места. Кроме того, миллион этот включает двести тысяч на расходы, связанные с прокатом картины. Если нет фильма, то и нет надобности платить эти деньги.
— Я прочитал контракт по-другому. И полагаю, что могу форсировать выплату мне гонорара в полном объеме.
— Каким образом? — спросил Юсеф уныло. — Если вы внимательно прочтете контракт, вы обнаружите, что соглашением управляет юрисдикция Ливана, и все споры решаются в судах Ливана. Вы думаете, будучи иностранцем, имеете какой-то шанс противостоять Аль Фею? Вы не получите ничего. Мало того, вы даже не найдете адвоката, который взялся бы вести ваше дело против нас.
Винсент молчал. Это был один из пунктов договора, который ему не нравился. И они настояли на включении этого пункта. Теперь он узнал почему.
Юсеф почувствовал себя в большей безопасности.
— Суд не место для друзей, — сказал он. — Было бы гораздо приятней выработать условия расторжения контракта. Мир тесен. Вы никогда не знаете, в какой момент мы можем понадобиться друг другу в будущем.
— Что же вы предлагаете?
— Вы уже получили двести тысяч. Выплата еще ста тысяч исчерпает наши обязательства по сценарию. Я предлагаю этим и ограничиться.
Винсент хранил молчание.
— И я откажусь от своих комиссионных, — быстро добавил Юсеф. — Я считаю это справедливым, поскольку проект в целом не прошел. Таким образом, все деньги будут ваши.
— А как же быть с моими расходами? — спросил режиссер. — Сто тысяч должны быть уплачены во время написания сценария.
Юсеф на минуту задумался. То, что сказал американец, было правдой. К тому же он имел деньги, чтобы расплатиться с ним, так что никаких проблем не было. И притом Бейдр знал, что деньги уже потрачены. Однако он не мог подавить свою природную жадность.
— Если мы оплатим расходы, то я буду настаивать на моих комиссионных.
Винсент прикинул в уме. Триста тысяч долларов чистыми — или четыреста тысяч, но из них долой двадцать процентов. Разница всего в двадцать тысяч долларов, но это лучше, чем ничего. Он вдруг засмеялся.
— Согласен, — сказал он. — При одном условии.
— Каком же? — осторожно поинтересовался Юсеф.
— Вы приложите максимум усилий, чтобы пристроить меня на другую картину.
Юсеф с облегчением улыбнулся.
— Мы это сделаем в любом случае, — сказал он.
Пришел официант с вином, открыл щеголеватым движением бутылку и налил немного Юсефу на пробу.
— Tres beau, — сказал Юсеф. — Отлично. — Жестом он предложил налить Винсенту.
Винсент поднял руку.
— Я передумал, — сказал он. — Принесите мне двойной шотландский «На скалах».
Глава 5
Али Ясфир вошел в кафе напротив отеля «Президент Вильсон» в Женеве. Посмотрел на часы. Было почти шесть, и кафе было полно конторских служащих, которые зашли опрокинуть рюмочку, перед тем как покинуть деловую часть города и разойтись по своим домам на окраинах. Он отыскал свободный столик в дальнем конце зала у стены, заказал кофе и приготовился ждать. Она сказала ему, что ей навряд ли удастся прийти намного раньше шести. Он раскрыл парижский выпуск «Геральд Трибюн».
