Джон Тул - Сговор остолопов
— А кто их любит? — произнесла мисс Трикси.
— Прискорбно, прискорбно, — только и ответила миссис Леви.
Миссис Трикси хрюкнула, и немного воздуха просвистело у нее между губ.
— Так, давай с этим кончать, — сказал мистер Леви. — Я тут позволил тебе уже много смехотворных игр. А вот в этой даже нет никакого смысла. Если хочешь открыть погребальную контору, я тебя всем обеспечу. Только не в моей комнате. Сотри сейчас же все эти сопли у нее с лица и давай я отвезу ее обратно в город. Позволь мне немного мира и спокойствия, пока я еще в этом доме.
— Так. Ты вдруг рассердился. По крайней мере, это нормальная реакция. Для тебя это необычно.
— Ты что, делаешь все это только ради того, чтобы меня разозлить? Тебе это удастся и без всего этого. Оставь уже ее в покое. Ей хочется только одного — на пенсию. Это как мучить тварь бессловесную.
— Я очень привлекательная женщина, — промычала во сне мисс Трикси.
— Ты только послушай! — восторженно воскликнула миссис Леви. — И ты после этого хочешь вышвырнуть ее на снег? Я только-только до нее достучалась. Она — символ всего, что ты не совершил.
Неожиданно мисс Трикси вскочила и зарычала:
— Где мой козырек?
— Все получится просто здорово, — сказал мистер Леви. — Погоди, пока она не вонзит в тебя эти свои зубы за пятьсот долларов.
— Кто забрал мой козырек? — свирепо осведомилась мисс Трикси. — Где это я? Уберите от меня свои руки.
— Дорогуша, — начала миссис Леви, но мисс Трикси уже спала на боку, лицом размазав по кушетке крем для кожи.
— Послушай, добрая фея, сколько ты уже истратила на эту свою игрушку? Я не собираюсь платить за перетяжку кушетки.
— И правильно. Трать все на своих лошадей. А тут пускай человек барахтается, как хочет.
— Ты лучше вытащи у нее изо рта эти зубы, пока она себе язык не откусила. Вот тогда в самом деле забарахтается.
— Кстати, о языке. Слышал бы ты, что она мне сегодня утром о Глории рассказала. — Миссис Леви сделала жест, знаменовавший собой принятие несправедливости и трагедии. — Глория была добрейшей души человеком, она первой за много лет заинтересовалась мисс Трикси. И тут ты являешься, как гром среди ясного неба и пинком вышвыриваешь Глорию из ее жизни. Я думаю, ты нанес ей очень серьезную травму. Девочкам очень захочется узнать об этой Глории. Они тебе не один вопрос зададут, поверь мне.
— Еще бы. Знаешь, мне кажется, ты в самом деле выживаешь из ума. Никакой Глории не существует. Если ты и дальше собираешься беседовать со свой маленькой протеже, она утащит тебя с собой прямо в сумеречную зону. Когда Сьюзан и Сандра приедут сюда на Пасху, они увидят, как ты подскакиваешь на своей доске с бумажным пакетом тряпок в обнимку.
— О, о. Понимаю. Простое ощущение вины по поводу инцидента с Глорией. Неприятие, негодование. Все это кончится очень плохо, Гас. Прошу тебя — пропусти один из своих турниров и запишись к доктору Ленни. Человек творит чудеса, поверь мне.
— Тогда попроси его снять «Штаны Леви» с нашего горба. Я на этой неделе беседовал с тремя агентами по продаже недвижимости. И каждый сказал, что фабрика — самая непродажная недвижимость, которую они только видели в жизни.
— Гас, я не ослышалась? Неужели ты в самом деле упомянул о продаже своего наследства? — возопила миссис Леви.
— Тихо! — рыкнула мисс Трикси. — Я до вас еще доберусь. Погодите только. Вы у меня получите. Я с вами посчитаюсь.
— Ох, заткнись, — заорала на нее миссис Леви и прижала ее спиной к кушетке, на которой та снова быстро задремала.
— Ну, один парень, — спокойно продолжал мистер Леви, — такой агрессивный на вид агент, дал мне хоть какую-то надежду. Как и все остальные, он сказал: «Никому сегодня не нужна фабрика одежды. Рынок умер. Ваше предприятие устарело. Тысячи на ремонт и модернизацию. К нему подведена железнодорожная стрелка, но легкий товар, вроде одежды, нынче перевозится грузовиками, а для грузовиков фабрика расположена очень невыгодно. На другом конце города от шоссейных дорог. Швейная индустрия на юге сворачивается. Даже земля немногого стоит. Весь этот район превращается в трущобу.» И так далее в том же духе. Но этот же самый агент сказал, что, возможно, ему удастся заинтересовать какую-нибудь сеть супермаркетов в покупке фабрики под склад. Вот это уже звучало хорошо. Дальше пошла засада. Вокруг «Штанов Леви» нет места для парковки, медиана населения или что-то типа того слишком низка для того, чтобы поддерживать большой рынок — и снова в том же духе. Он сказал, что единственная надежда — сдавать ее в аренду под склад, но, опять же, доходы от склада невелики, и место для склада очень неудачное. Поэтому не беспокойся. «Штаны Леви» по-прежнему наши, как тот ночной горшок, который достался нам в наследство.
— Ночной горшок? Это пот и кровь твоего отца — ночной горшок? Я вижу твои мотивы. Уничтожить последний памятник свершениям твоего отца.
— Это «Штаны Леви» — памятник?
— Я так никогда и не пойму, чего ради мне захотелось вдруг там работать, — сердито пробормотала мисс Трикси из подушек, куда воткнула ее миссис Леви. — Слава богу, бедная Глория вовремя оттуда ушла.
— Прошу прощения, дамы, — произнес мистер Леви, насвистывая сквозь зубы, — но Глорию вы можете обсуждать между собой.
Он встал и направился в джакуззи. Пока вода вихрилась вокруг и била его реактивными струями, он размышлял, как же ему сбагрить «Штаны Леви» какому-нибудь незадачливому покупателю. Должна же быть от фабрики хоть какая-то польза. Каток? Спортзал? Негритянская церковь? Потом ему стало интересно, что произойдет, если он оттащит гимнастическую доску миссис Леви на дамбу и сбросит ее в Залив. Он насухо вытерся, надел махровый халат и вернулся в игровую комнату посмотреть бюллетени скачек.
Мисс Трикси сидела на кушетке. Лицо ей уже вытерли. Ее рот превратился в оранжевый мазок. Слабые глаза подчеркнуты тенями. А миссис Леви поправляла взбитый парик над жидкими старушечьими волосенками.
— Что это вы со мной теперь-то делаете? — сипела мисс Трикси своей благодетельнице. — Вы за это поплатитесь.
— Ты можешь в это поверить? — гордо спросила миссис Леви супруга, и в голосе ее не оставалось уже ни единой нотки враждебности. — Ты только посмотри.
Мистер Леви поверить в это не мог. Мисс Трикси выглядела точной копией мамочки миссис Леви.
* * *В «Прогулочном Трактире Мэтти» Джоунз налил себе пива в стакан и вонзил длинные зубы в пену.
— Эта женщина, Ли, она к тебе плохо относится, Джоунз, — говорил ему между тем мистер Уотсон. — Вот что мне точно не нравится — это когда цветной человек себя на посмешище выставляет, потому что цветной. Она ж тебя как черномазого на плантации разрисует.
