Людмила Немиро - Игрушка для чудовища (СИ)
Грек молчал. Я тоже не лезла с разговорами. Радовалась, что на пол не отправил, и тихонько лежала на боку.
Характерный шорох, и крышка «тайника» упала на кровать. Следила за движениями Кавьяра исподтишка, стараясь не привлекать внимания. Он рылся в коробке, поставив ее себе на колени, и как будто искал нечто особенное. Так и было.
Клио извлек на свет большой снимок Елены и уставился на него как на невообразимый редкий артефакт. Прикусил нижнюю губу и голову немного набок склонил.
— Ей было всего шестнадцать… — сказал вдруг с такой нежностью и болью в голосе, что не по себе стало.
Мне фотографию протянул.
— Красивая, правда?
Пришлось принять сидячее положение и рассмотреть снимок.
— Да, несомненно. Такие глаза… — ответила я, чувствуя себя неловко из-за такого странного настроения Кавьяра.
Он молча забрал фото и, положив обратно в коробку, достал другое. Чувственные губы грека исказила презрительная ухмылка.
— Моя мать. — А этот снимок швырнул небрежно.
— Да, ты действительно на нее похож, — кивнула, улыбнувшись.
— Надеюсь, что нет…
Удивилась несказанно такому откровению.
— Хотя зачем лгать? — добавил Клио тихо. — Я еще покруче своей мамочки.
Кавьяр мне не тот снимок показал, на котором его мать лежала на кровати в окружении мужчин, а простую домашнюю фотографию. На ней миссис Кавьяр, молодая и статная женщина, весело улыбалась. Снимок был сделан на кухне: стояла в переднике и с запачканными мукой руками. Такая вся правильная, настоящая.
— Она была проституткой, — выдал грек, положив рядом со мной уже ту самую странную фотографию. — Работала в публичном доме, когда с отцом моим познакомилась. Даже после свадьбы она не успокоилась и продолжала трахаться налево-направо. Потом…
Клио на секунду задумался.
— Даже не знаю, кто больше виноват в той ситуации, — пробормотал он, глядя куда-то сквозь стену.
Мне, честное слово, так не хотелось знать обо всех этих событиях, но боялась я греческой затрещины, поэтому молча выслушивала излияния Кавьяра.
— Мать любила секс с извращениями. Я не раз все это видел. Как ее избивали и буквально насиловали. А ей это лишь удовлетворение приносило. Вот только в ту ночь переборщили парни. Она умерла от серьезной черепно-мозговой травмы, потому что в пьяном угаре один из «красавцев» шарахнул ее головой об угол стола. В принципе, это могло бы сойти за несчастный случай. Но отец не хотел оставлять все как есть, и поскольку дело заводить нельзя было… В общем, слишком многие подтвердили бы, что в особняке Кавьяра устраивались оргии…
— В особняке? — даже охрипла от изумления.
— Да, отец вытащил мать из того борделя. А она домой начала водить своих дружков. Отец был бессилен. Он много времени проводил в Греции. Все так дерьмово сложилось… Елене всего год от роду был, когда мать умерла. Жаль…
Интересно, к кому это «жаль» относится? Кого он жалеет?
— Думаю, твоей матери просто не хватало внимания. Жалеть ее…
— Что? — впервые за время повествования грек посмотрел на меня, и лицо его выражало непонимание. — Не хватало внимания?
Смял снимок и в сердцах швырнул в стену.
— Да она была больной сукой, которой нужно было заткнуть вагину, чтобы ни один член туда не проник!.. Ей было насрать на нас с Еленой…
Тишина. Слова Кавьяра повисли в воздухе, как горький крик разочарования. Внутри что-то болезненно оборвалось. Уже не в первый раз за собой подобное замечаю. Словно сердце ухнуло вниз.
Дабы разрядить обстановку, пришлось лихорадочно копошиться в памяти, пытаясь вспомнить что-нибудь веселенькое. Но вместо этого вырвалось:
— Не парься, Клио, у меня матери вообще никогда не было… Как и отца. А впрочем, и отчима уже нет.
Грек пристально изучал меня, будто под микроскопом рассматривал.
— А ты ничего, мелкая, когда не психуешь.
Вот уж спасибо за комплимент.
— Это радует, — пожала плечами.
— Иди сюда, — похлопал ладонью по кровати рядом с собой.
Подползла, косясь на подозрительно-доброго грека, и замерла в нерешительности.
— Ну не тупи ты, — потянул за шиворот рубашки и уложил к себе под бок.
Напряглась всем телом, а Кавьяр как ни в чем ни бывало продолжил копаться в коробке.
— Расслабься, — проговорил Клио, усмехаясь. — Словно камень рядом лежит. Может, согреть тебя, а, мелкая? Что скажешь?
— Нет, — почему-то рявкнула и вскочила.
Кавьяр удивленно таращился на мою ошалевшую физиономию.
— Все в порядке? — спросил по-прежнему насмешливо.
— Да, извини…
— А как же «господин»?
Покраснела из-за своей лжи и опустила голову.
— В глаза смотреть.
Нерешительно перевела взгляд на Клио.
— Больше так не выпендривайся, — тоном «папочки» попросил Кавьяр. — Ты сама себе наказания наживаешь. Будь проще. Приказано минет сделать — пошла и сделала. Надо попу подставить — вперед. В чем проблема-то?
На этот раз вылупилась я.
— Как это, в чем? — развела руками. — Просто не могу такими вещами заниматься.
Клио бросил коробку на пол и подался в мою сторону. Осторожно провел пальцами по щеке, поцеловал шею. Запустил пятерню в волосы, принуждая склонить голову набок. В какой момент рубашка скользнула с плеч, не поняла. Грек настойчиво ласкал мое тело, а когда я уже совсем раскраснелась от удовольствия, внезапно отодвинулся и в глаза заглянул.
— А ты говоришь, не можешь, — растянул губы в хищной улыбке. — Немного ласки и ты сделаешь все, что я захочу.
Как холодной водой обдало. Упрямо отодвинулась. Козел, назло сделал. В принципе, давно пора было привыкнуть к такому поведению. И я привыкла, только показывать не хотела, чтобы грек много о себе не мнил.
Хм. А смешная такая, что живот оборвать можно. Проучить Кавьяра собралась. Умом никак тронулась.
— Не дуйся, — вроде весело произнес, даже подмигнул, но все равно успела заметить тревогу в глазах.
Клио отвернулся и встал с кровати. Забрав коробку с фотографиями, повернулся.
— Летти, пора спать, — указал мне на пол.
Не было злости, только бессилие и усталость. Выбралась из мягкой постели и послушно уселась на плед. Кавьяр подумал немного и все же надел на меня ошейник.
— Я привык держать слово, — кривовато улыбнулся он, когда я нервно дернулась, да и то потому, что за волосы нечаянно меня дернул.
— Угу… — только и выдавила.
Грек усмехнулся и покинул спальню.
Когда вернулся, не знаю. К тому времени я уже крепко спала.
А на следующий день Кавьяр не обращал на меня абсолютно никакого внимания, то есть в спальню не заходил вообще. Только Жанна, которой я была безумно рада, провела со мной весь день, развлекая непринужденной болтовней и новостями из Касабланки. И хотя мне было плевать на все, что происходит в этой стране в целом, служанку я слушала, раскрыв рот.
