Александр Ройко - Не повторяется такое никогда!
Выехал на Киев Андрей утренним поездом на следующий день — к обеду он будет в Киеве, а там уже недолго ждать поезда на Брест. Вещи он погрузил нормально с помощью Валерии, которая его провожала. Они расстались в полной уверенности, что вскоре вновь встретятся, но уже на немецкой земле. В поезде Андрея ожидал сюрприз. Когда поезд уже покинул пределы города, по вагонам стали ходить контролёры и проверять билеты. И, конечно же, они не обошли вниманием и Андрея с коробкой с телевизором.
— Ваш багажный билет? Предъявите, пожалуйста.
— Разве на провоз вещей требуется багажный билет?
— На провоз чемоданов, сумок и других вещей не требуется. Но на провоз такой крупногабаритной вещи как телевизор — обязательно.
Договориться с контролёрами просто об оплате за провоз этой крупногабаритной вещи Андрею не удалось. Пришлось оплатить и за её провоз и заплатить штраф. Сумма была небольшая, но всё равно было немного обидно. К тому же, Андрей услышал, как некоторые пассажиры поздравляют друг друга с праздником. Что ещё за праздник? И вдруг он вспомнил — сегодня же 23 февраля, День Советской Армии. За спешкой со сборами он с Лерой совсем об этом забыли.
— Да, хорошо же меня поздравили контролёры с праздником, — подумал Морозевич. — И встречает, и провожает меня Родина не очень-то любезно — и Борисполь, и Полтава. А в Германии такого не было.
Как бы Андрей не был расстроен, но понимал, что в этом он виноват сам — и с лимонами в Борисполе, и сейчас в поезде с телевизором. На вокзале во многих местах висели положения о провозе вещей, багажа и просто крупногабаритных вещей. Просто ему нужно было с ними ознакомиться. Ведь и за провоз совсем даже нетяжёлого велосипеда (в не разобранном виде) приходится платить. А в самолётах платят даже за провоз лыж. Вообще, когда-то от скуки в ожидании поезда, эти правила Андрей читал. И он даже запомнил, что бесплатно разрешалось провозить только те вещи, чей размер по сумме трёх измерений не превышает (если правильно он запомнил) 180 сантиметров. Конечно же, сумма трёх измерений коробки с телевизором превышала эту пресловутую норму. Так что пенять ему оставалось только на самого себя.
В Киеве Андрей, не спеша, выгрузил вещи, когда уже все пассажиры вышли — для поезда это была конечная станция. Он подозвал одного из носильщиков, которые сновали по перрону с тележками, и отвёз вещи в камеру хранения. Затем он поспешил к кассам. Днём обычно очереди были довольно большими. Выстояв больше часа, Андрей успешно взял билет до Бреста, не забыв уж при этом и заплатить за провоз телевизора. Далее всё происходило без проблем. Даже на таможне в Бресте. Его не заставили распаковывать телевизор, а только бегло осмотрели его сумку. Знакомый таможенник Морозевичу там не встретился. Телевизоры провозить разрешалось, это он знал ещё в Борстеле — многие так поступали. И даже, как подсказали Андрею уже здесь, в Бресте, никто не требует в поезде на них багажный билет. В Бресте он взял билет до Берлина — будет уже знакомый ему вокзал и знакомая дорога на Стендаль. Прибыл поезд в Берлин около полудня 26 февраля. Андрей выгрузил вещи и стал осматриваться. В прошлый раз ему было не до осмотра вокзала, он спешил в аэропорт. А сейчас он был уверен, что ещё до конца рабочего дня он будет в Борстеле, и потому более детально рассмотрел главный железнодорожный вокзал столицы ГДР.
Центральный вокзал Берлина (Berlin Hauptbahnhof) — это крупный транспортный узел германской столицы, который за свою историю часто менял своё название. Сначала он был Силезским вокзалом, но в 1950-м году, после признания ГДР границы по Одеру и Нейсе, Силезский вокзал стал уже называться Восточным вокзалом Берлина, Остбанхоф (Berliner Ostbahnhof). Во времена ГДР вокзал использовался преимущественно для международного сообщения со Скандинавией, Балканским полуостровом, Прагой, Будапештом и Веной. Вокзал имеет боле 10 путей с крытыми платформами
Старый вокзал открылся ещё в 1842-м году под названием Франкфуртский вокзал и являлся западной конечной точкой Франкфуртской железной дороги, которая вела к Франкфурту-на-Одере. Это имя вокзал сохранил до 1845-го года, пока в результате слияния Франкфуртской железной дороги с Нижнесилезско-Бранденбургской железной дорогой он не был переименован в Нижнесилезско-Бранденбургский вокзал. В 1852-м году, после того, как железная дорога перешла в собственность прусского государства, вокзал был вновь переименован — в Силезский вокзал. Берлинцы дали вокзалу название "Католический". Тупиковый Силезский вокзал в 1882-м году стал сквозным вследствие строительства в Берлине линии городской электрички.
А вот после осмотра вокзала у Морозевича начались настоящие мытарства. Ему нужно было добраться с вещами до касс, а затем до платформы, с которой уходит поезд на Стендаль. Носильщиков на обозреваемом пространстве не наблюдалось. Три вещи — это была проблема. Сначала Андрей взял в одну руку телевизор, а другой попытался прихватить чемодан и сумку. Это ему удалось, но так пройти он смог всего несколько шагов, уж очень неудобно это было — обе руки раскоряками, потому что телевизор был широким, да и чемодан или сумка цеплялись за ногу. Тогда Андрей плюнул на такие попытки и стал действовать по-другому: он отнёс чемодан и сумку на определённое расстояние и оставил их там на видном месте. Затем он вернулся за телевизором, который оттащил на расстояние большее, нежели до чемодана с сумкой. Возвращаясь к оставленным вещам, он немного по пути отдыхал, и всё затем повторялось вновь. Не так уж быстро, но всё же Морозевич достиг своей цели: взял билет и переместился на нужную ему платформу. И вот здесь он уже по настоящему отдохнул. Конечно, немцы видели его потуги, удивлялись, посмеивались, но никто и пальцем не пошевелил, чтобы помочь. Мучается русский — ну и пускай себе мучается. Это его личное дело. И вот здесь Морозевич вспомнил добрым словом Союз — там бы ему так мучаться не довелось, кто-нибудь да обязательно помог бы. В этом плане советские люди были более гуманными.
Погрузка вещей в вагон у него проблем не вызвала. И вот он уже ехал знакомой дорогой к своему месту работы. Вскоре контролёры начали проверять билеты. Вообще-то в ГДР проехать "зайцем" в железнодорожном транспорте вряд ли удастся. Даже в самых небольших поездах, пригородных на 3–4 вагончика (как из Борстеля в Гарделеген) всегда ходят контролёры. Что уже говорить о поездах дальнего следования. Морозевич уже немало ездил в поездах по территории ГДР, но не мог припомнить случая, когда бы контролёр не проверял билеты. Сколько стоит штраф за безбилетный проезд, он не знал, потому что никогда и не пытался этого сделать, как, впрочем, и другие его соотечественники. Билеты на поезда были сравнительно недорогими, и рисковать никто не хотел. Немецкие билеты были немного похожи на картонные союзные билеты, только последние были коричневого цвета, чуть побольше и гораздо толще, плотнее немецких. И были эти билеты довольно простые — сероватый прямоугольничек картона размерами примерно 2×5 см и толщиной, пожалуй, тоньше, чем картонная упаковка от обуви. На нём стояла дата, номер рейса, код станции прибытия, цена и ещё какая-то пара проездных реквизитов. Контролёры проверили у пассажиров, включая Морозевича, билеты и прошли в следующий вагон. А вот за телевизор контролёры никаких билетов не просили предъявить. Система двух стран была одна — социалистическая, а вот порядки разные.
Приехал Андрей в Стендаль где-то около трёх часов. Опять выгрузка с вещами (а ему следовало поторопиться, потому что поезд следовал дальше), снова поочерёдное перетаскивание вещей на автобусную остановку — правда, путь был значительно короче. Приехал он в Борстель, когда уже немного начинало темнеть. Он оставил все свои вещи на КПП (большинство служащих дежурившие на КПП солдаты хорошо знали в лицо) и поспешил к штабу батальона, он хотел сегодня же доложить о своём прибытии. Сегодня была суббота, и вероятность застать Лукшина в штабе, была невелика. Но, возможно, работает канцелярия, и Андрей сможет увидеться хотя бы с Клюевым. Кабинет майора, действительно был закрыт. Андрей спросил у дежурного, был ли сегодня Лукшин.
— Был, и совсем недавно. Он куда-то вышел.
Морозевич пошёл в канцелярию. Клюев был на месте и копался в каких-то бумагах. Андрей поздоровался и доложил, что прибыл.
— Вижу, что прибыли, Андрей Николаевич, — улыбнулся тот. — Всё нормально у вас?
— Сейчас уже да, — улыбнулся и Андрей — Спасибо вам.
— Да меня то чего благодарить. Решение о вашем отпуске принимал не я. Хорошо, что всё благополучно. Отдыхайте. Паспортными делами займёмся уже в понедельник.
Выйдя из штаба, Андрей через несколько шагов столкнулся с Лукшиным.
— Здравствуйте, товарищ майор. Разрешите доложить — служащий Морозевич из кратковременного отпуска вернулся. Готов приступить к работе.
