Джейми Макгвайр - Мое ходячее несчастье
Я считал, что каждая годовщина — это наша маленькая победа. Отмечая этот праздник, мы показывали средний палец тем, кто говорил, будто мы долго не пробудем вместе. Эбби приручила меня. Женившись на ней, я стал более спокойным, уравновешенным. А рождение детей вообще изменило мой взгляд на мир.
Я приподнял манжету и посмотрел на запястье. Там по-прежнему красовалось ласковое прозвище, которое я дал Эбби, и от взгляда на эту надпись мне, как и раньше, становилось легче.
Когда самолет сел, я еле удержался, чтобы не броситься бегом через терминал. Добравшись до машины, почувствовал, что моему терпению пришел конец. Впервые за много лет я рванул домой, не обращая внимания на светофоры и обгоняя всех подряд. Это было даже забавно: вспомнил студенческие годы.
Наконец я подъехал к дому и выключил фары. Над крыльцом загорелся фонарь. Эбби вышла навстречу: ее карамельные волосы слегка касались плеч, большие, немного усталые серые глаза говорили о том, как она рада, что я приехал. Я обнял ее, стараясь не сжимать слишком сильно.
— Боже мой, — вздохнул я, пряча лицо в Голубкиных волосах, — как же я соскучился!
Отстранившись, Эбби дотронулась до моей брови:
— Ты упал?
— Сегодня был суматошный день. Наверное, ударился о дверцу машины, когда спешил в аэропорт.
Эбби обхватила меня обеими руками и снова прижала к себе:
— Я так рада, что ты дома! Дети легли, но отказываются засыпать, пока ты не пожелаешь им спокойной ночи.
Я кивнул и, наклонившись, приложил ладони к округлившемуся животу Эбби.
— А ты как? — спросил я у своего третьего ребенка и, поцеловав Голубкин пупок, выпрямился.
Эбби круговым движением погладила живот:
— Он еще не испекся.
Я достал из сумки коробочку и протянул ее Голубке:
— Одиннадцать лет назад мы с тобой махнули в Вегас. Это был лучший день в моей жизни.
Эбби взяла коробочку, и мы, держась за руки, вошли в переднюю. Пахло моющим средством, свечками и детьми. Пахло домом.
— У меня тоже кое-что для тебя есть.
— Правда?
— Ага. — Она на секунду зашла в кабинет и вернулась с бежевым конвертом. — Открой.
— Привела в порядок мою корреспонденцию? Ай да женушка! — сказал я, поддразнивая Эбби.
В ответ она только улыбнулась. Я открыл конверт и достал оттуда небольшую стопку бумаг. Там были даты встреч, документы о совершении операций, распечатки электронных писем — Бенни от Мика и Мику от Бенни. После того как мы помогли отцу Эбби расплатиться с долгом, он снова назанимал денег. В следующий раз Голубка уже не стала ему помогать. Чтобы его не убили, он был вынужден отрабатывать годами.
Только одного я не понимал. Эбби знала: мы с Томасом коллеги… Но вроде бы она думала, будто мы занимаемся рекламой.
— Что это? — спросил я, изображая недоумение.
Эбби не утратила своей способности в любой ситуации сохранять невозмутимый вид.
— Это то, что тебе нужно, чтобы доказать связь Мика с Бенни. Вот, например, погляди сюда, — сказала она, доставая одну из бумаг. — Железобетонная улика.
— Ясно… Только зачем мне все это?
Эбби лукаво улыбнулась:
— Решай сам, дорогой. Просто я подумала: если раскопаю кое-какую информацию, в этот раз ты сможешь пробыть дома чуточку дольше.
Я судорожно искал способ выкрутиться. И как же это я умудрился спалиться?
— Ты давно знаешь?
— Какое это имеет значение?
— Сердишься?
Эбби пожала плечами:
— Поначалу слегка огорчилась. С твоей стороны было очень уж много лжи во спасение.
Я обнял жену, все еще сжимая в руках бумаги:
— Извини, Голубка… Ты ведь никому не сказала?
Она отрицательно покачала головой.
— Даже Шепли с Америкой? Даже папе и детям?
Эбби опять покачала головой:
— Трэвис, если я оказалась достаточно сообразительной, чтобы вывести тебя на чистую воду, неужели ты думаешь, что мне не хватит ума держать язык за зубами? Дело ведь касается твоей безопасности!
Я положил ладони ей на виски:
— Ну и как мне теперь быть?
Эбби улыбнулась:
— Больше, пожалуйста, не говори, будто тебе надо ехать на очередной семинар рекламщиков. А то некоторые твои отмазки были настолько неправдоподобны, что становилось обидно.
Я нежно прикоснулся губами к ее губам:
— Ладно. Какие у нас планы?
— Иди поцелуй детей, а потом мы отпразднуем то, что назло всем до сих пор не разбежались. Согласен?
Мой рот растянулся в улыбке, которая исчезла, как только я снова взглянул на бумаги.
— Ты уверена, что хочешь помогать мне в расследовании дела твоего отца?
Эбби нахмурилась:
— Он миллион раз говорил, что я приношу ему беды. Раз так, пускай хотя бы порадуется, что в кои-то веки оказался прав. И для детей будет лучше.
Я положил бумаги на журнальный столик:
— Поговорим об этом потом.
Я прошел по коридору, ведя за руку Эбби. Спальня Джессики была ближайшей. Я заглянул туда, осторожно, чтобы не разбудить, поцеловал дочь в щеку и направился в комнату Джеймса. Он не спал, хотя и лежал тихо.
— Привет, малыш, — прошептал я.
— Привет, папа.
— Говорят, у тебя был тяжелый день? Ты в порядке?
Он кивнул.
— Точно?
— Стивен Матезе засранец.
— В общем-то, ты прав, — согласился я, — но, может, лучше подыскать для него какое-нибудь другое слово?
Джеймс скривил рот.
— Так, значит, сегодня ты обыграл маму в покер?
Он улыбнулся:
— Два раза!
— Вот оно как! А она скрыла от меня эту деталь, — сказал я, оборачиваясь к Эбби, чей изящный силуэт красовался в дверном проеме. — Завтра ты мне все подробно расскажешь.
— Да, сэр.
— Люблю тебя.
— И я тебя, папа.
Я поцеловал сына в нос и прошел следом за его мамой в нашу комнату, стены которой были увешаны картинами в рамках, фотографиями родственников и друзей. Эбби остановилась посреди спальни. Даже сейчас, с нашим третьим ребенком в животе, она была головокружительно прекрасна и очень радовалась моему возвращению, хотя недавно выяснила, что я не один год ее обманывал.
Голубка стала моей первой любовью, и после встречи с ней ни одна женщина не привлекла моего внимания. Моя жена, стоящая передо мной, и семья, которую мы вместе создали, — в этом была вся моя жизнь.
Эбби раскрыла коробочку и подняла на меня увлажнившиеся глаза.
— Какая красота! Ты всегда знаешь, что подарить! — сказала она, грациозно дотрагиваясь до кольца с тремя камешками, соответствующими знакам зодиака наших детей.
Надев украшение на правый безымянный палец, она вытянула руку и восхищенно на нее посмотрела.
— Это ерунда по сравнению с тем подарком, который сделала мне ты. Теперь меня могут повысить. Надо будет сообщить начальству о том, что ты накопала. Картина получается непростая…
— А у нас с тобой все выходит непросто, — невозмутимо сказала Эбби.
Я глубоко вздохнул и закрыл за собой дверь спальни. Да, мы с Голубкой побывали в аду, зато потом нашли свой рай. Может быть, мы, двое грешников, и не заслужили такого счастья, но жаловаться я не собирался.
БЛАГОДАРНОСТИ
Прежде всего хочу поблагодарить своего замечательного мужа Джеффа за то, что он меня неизменно поддерживает и ободряет, а еще за то, что благодаря ему дети не скучают, пока их мама работает. Говорю без преувеличения: если бы не Джефф, я не смогла бы написать эту книгу. Он окружил меня такой заботой, что мне оставалось просто сесть за стол и спокойно писать. Как бы я хотела иметь хотя бы крупицу его безграничного терпения, его отзывчивости! Он любит меня всегда, в каком бы дурном настроении я ни пребывала, и всегда помогает мне поверить в собственные силы. Спасибо, Джефф, за твою любовь: я переношу ее на страницы своих книг, чтобы поделиться с читателями частичкой того тепла, которое ты мне даришь. Как мне повезло, что у меня есть ты!
Спасибо моим двум милым девочкам. Они без всяких жалоб позволяют маме допоздна засиживаться за работой. Если бы не они, я бы не закончила книгу в срок. Спасибо самому красивому мужчине на свете, моему сыночку, за то, что подождал с появлением на свет до тех пор, пока я не напечатала слово «конец».
Спасибо Бет Питри, моей дорогой подруге, с которой мы близки, как сестры. Это она три года назад убедила меня в том, что я смогу написать роман, работая, обучаясь рентгенографии и имея двоих детей. Она сказала, что я добьюсь всего, чего захочу, и продолжает так говорить. Я это миллион раз повторяла и повторю в миллион первый: без поддержки со стороны Бет я бы не приступила ни к «Моему прекрасному несчастью», ни к «Провидению», ни к любой другой из моих книг. Я никогда еще не бралась писать роман, не услышав от нее: «Давай! Садись за компьютер и прямо сейчас начинай печатать!» Без помощи моей подруги я бы не ступила на этот волшебный путь, который сделал меня свободнее и счастливее. Всего, чем я обязана Бет, даже и не перечислишь. Спасибо тебе! Спасибо! Спасибо! Спасибо!
