Фред Бодсворт - Чужак с острова Барра
Ну и что же из всего этого следовало?
Во-первых, это новый довод в пользу того, что Кэнайна принадлежала к другому миру, к другой жизни и никогда не сможет войти в его жизнь. И во-вторых, это, по его мнению, означало, что, раз мужчина создан для того, чтобы от него одновременно забеременело двадцать женщин, так как в противном случае род человеческий попросту бы вымер, ему нечего стыдиться, что он так страстно желал Кэнайну.
— Хочешь попробовать капельку? — спросила его Кэнайна.
— Конечно, хочу. Я, знаешь, спал наяву!
Рори взял кусок кости, ножом соскоблил приставшие к ней остатки обуглившегося мяса и поднес кость к губам. Он нерешительно чуть потянул в себя воздух, и мягкий, студенистый мозг побежал ему в рот. Сладковатый, немного зернистый, но не маслянистый, и лишь едва отдает характерным привкусом жира. Рори понравилось, и он опять пососал кость.
Костный мозг скоро кончился, и они молча сидели, глядя, как белый пар легкими облачками вздымается над котелком с похлебкой. Рори размышлял о том, забыла ли она его вчерашнюю выходку. Он пододвинулся к ней. Она не отстранилась. Он положил ей руку на плечо. Взял другой рукой за подбородок и нежно запрокинул голову. Потом медленно склонился над ней и поцеловал.
— Прежде я всегда говорил, что никогда не целую два раза одну и ту же девушку.
— Почему?
- Потому что, если я ее поцеловал, она уже не та. Быстро отодвинувшись, Кэнайна воззрилась на него.
— В тебе есть что-то такое, чего нельзя не презирать, — сказала она холодно.
— Да я шучу.
— Тебе кажется, что ты шутишь, но это не так. Ты веришь в то, что говоришь. Иногда ты такой разумный и взрослый... а иногда всего лишь испорченный,самонадеянный мальчишка...
Рори не дал ей договорить. Он вновь привлек ее к себе и поцеловал. Голова ее бессильно склонилась к нему на плечо.
- Утром я еще ужасно злилась на тебя, — сказала она. — Должна бы и сейчас злиться. Наверное, это все ман-тай-о.
Она долго лежала в его объятиях, и он знал, точь-в-точь как в тот день на Кишамускеке, что может взять ее. Но после их вчерашнего разговора на реке, когда она рассказала о том, как с ней обходились белые, Рори казалось, что он лучше способен понимать, что в этот момент творится в ее душе. Не его ухаживание и не его приятная внешность так быстро покорили ее. В его объятиях она как бы обретала самоутверждение, некое доказательство того, что она нужна и желанна, то, в чем ей до сих пор было отказано в отношениях с людьми его расы.
И однако, с самого начала, с первого поцелуя, Рори чувствовал, что их разделяет незримый барьер. Что такое этот барьер, он не знал. Однако ему было ясно, что решение не доводить все до конца — если только его можно было назвать решением, — эта психологическая преграда лежит в нем самом, а не в ней.
Костер догорал, мясо перестало кипеть, оба они не замечали этого. Наконец она воскликнула:
— Ой, клецки! Мы забыли про клецки!
Она высвободилась из его объятий и подкинула в огонь свежих дров. Когда похлебка закипела вновь, она бросила в кипящий бульон четыре комка теста.
Рори не понравилась гусиная похлебка с клецками. Очень уж жирно: мясо жесткое и безвкусное, а клецки крутые и твердые. Едва Рори взял в рот первую ложку, Кэнайна расхохоталась.
— Говорила, тебе не понравится, — сказала она. — Но я подумала, тебе все равно нужно попробовать. Вроде как часть твоих исследований. И еще ты должен учесть: по сравнению с другой пищей мускек-оваков вяленая гусятина - по-нашему наместик — деликатес. Попробовал бы ты скунса или сову!
Теперь перед ним снова была веселая, улыбающаяся Кэнайна. Они без умолку болтали, пробираясь лесной тропой к реке. В какой-то момент Рори сказал:
— Видно, ты больше не убиваешься из-за школы...что все провалилось.
— Нечего о ней волноваться, — ответила она. -Я вернулась сюда, чтобы жить их жизнью, а не переделывать ее.
Они дошли до берега, включили мотор и из-за шума больше не могли разговаривать. Кэнайна, сидевшая на носу лодки, часто оборачивалась к нему и улыбалась. Ее темные глаза сверкали, и черные волосы развевались на ветру.
На берегу в Кэйп-Кри они расстались, и Рори пошел прямо в лавку. Джок был там.
— Ты не сможешь завтра утром снова отправиться в поездку? — спросил у него Рори. — На сей раз вверх по Киставани. Снова на две недели.
Джок взглянул на Берта Рамзея и потом кивнул Рори в знак согласия.
Рори вышел из лавки и побрел по индейскому поселку к хибарке Биверскинов. Кэнайна сидела перед хибаркой, сшивая меховое покрывало из полосок кроличьего меха. Теперь она снова была в резиновых сапогах и темной шали. В этой одежде и в этой среде, подумал он, она выглядела совсем иначе, типичной индианкой.
Она кивнула на кроличье покрывало.
— Зима будет студеная, — сказала она. — Уже теперь нужно готовиться к холодам.
— Я договорился с Джоком о новой поездке, -сказал он. — Снова на две недели. Я хотел только сказать тебе. Мне тебя будет сильно недоставать. Ты еще будешь здесь, когда я вернусь?
— Буду, - она сосредоточенно уставилась на покрывало из кроличьего меха, лежавшее у нее на коленях, и не поднимала глаз.- Мне тебя тоже будет недоставать,- добавила она так тихо, что Рори едва расслышал.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Рори и Джок проездили шестнадцать дней. Они обнаружили несколько крупных колоний гусей, и по многим признакам было ясно, что начали вылупляться гусята. Птенцы покидают гнездо и начинают разгуливать вместе с родителями примерно через час после того, как вылупятся. Рори и Джок не видели ни одного выводка, потому что, пока гусята малы, родители стараются держаться укромных мест, зато обнаружили еле заметные следы в иле и во мху, где старшие переводили выводок от одного разводья к другому. Рори знал, что скоро можно начать ловить гусей для кольцевания.
14 июля, в последний свой день в лесных дебрях, они, прежде чем спуститься домой, в Кэйп-Кри, отправились к озеру Кишамускек взглянуть на Белощека. Взяв припрятанное на озере каноэ, поплыли они на островок, где в тот раз Кэнайна и Рори обнаружили Белощека. Когда приблизились к острову, Джок вынул из воды свое весло, а сидевший на корме Рори продолжал тихо грести. Журчание воды под днищем каноэ превратилось в еле слышный шепот. Перед ними простирался густо поросший ивняком илистый мысок, сразу же за которым лежало мелководье, где в последний раз кормились тогда Белощек и его подруга. Рори бесшумно повел каноэ вокруг мыска. И в двухстах футах они с Джоком увидели гусей.
