Захар Прилепин - К нам едет Пересвет. Отчет за нулевые
Когда мне позвонили на этот раз, я сразу сказал, что ничего хорошего говорить не буду, так что лучше и не зовите. Но меня всё равно позвали.
Встреча была сопряжена с заседанием Российского книжного союза в доме Пашкова.
Владимир Владимирович несколько запаздывал, поэтому выступления собравшихся чиновников начали без него. Так как Путина еще не было, мы с писателем Сергеем Минаевым тоже решили игнорировать официальную часть и курили в курилке.
Когда, накурившись, вернулись, Путина всё еще не было. Мы поискали себе свободных мест — Минаев нашел во втором ряду, а я на первом увидел местечко. Рядом с Веллером. Сел туда и стал слушать очередного выступавшего.
Тут подошел мрачный человек с проводком в ухе и сказал, что это место Путина.
Вот было бы забавно, если б он пришел — а я там сижу.
В общем, меня пересадили от премьера подальше.
А сам премьер явился только через полчаса. Зал очень нежно поаплодировал и даже немного привстал с мест.
ВВП тут же прочел прочувствованную речь о пользе чтения. Единственно что меня насторожило: чиновник впереди меня сидел и разглядывал, кажется, ту же самую речь, но распечатанную на принтере. Сверился с текстом и убрал речь в папку. А Путин продолжал эту речь говорить. Откуда она взялась у чиновника, ума не приложу.
После Путина еще выступила московская учительница, которая сказала, что в современной литературе нет героев и почитать детям совершенно нечего. На что некоторые писатели, естественно, несколько обиделись.
Я, кстати, тоже считаю, что современный герой — уж какой есть — отлично просматривается и в книге «Сажайте, и вырастет» Андрея Рубанова, и в повестях Аркадия Бабченко и Сергея Шаргунова, и даже в книге «Я — чеченец!» Германа Садулаева. Но не факт, что московская учительница хотя бы слышала эти фамилии.
Потом писателей отделили от чиновников и остальной публики и отвели в отдельный зал, усадив там за круглый стол. Хорошо, что учительницу не взяли, а то она опять бы всех писателей опустила перед премьером.
Я опять ушел курить, и курил там, пока меня не нашли, — а меня очень искали, — потому что все уже собрались в зале, и не было только Путина и меня.
Когда меня привели, я снова хотел сесть на его место, но меня за руку отвели на мое.
Тут и Владимир Владимирович подоспел.
Тон встречи задал Михаил Веллер, он вообще говорит быстро и убедительно, сразу и наповал убеждая во всем, что произносит. Говорил он минут пять, и так строго и витиевато, что я б даже не рискнул ему отвечать, но Путин все-таки ответил. Потому что Путин всё записывал в блокнотик. Речь шла о чистоте русского языка. Путин, как и Веллер, выступил за чистоту.
В создавшейся на полторы секунды тишине решил и я спросить о наболевшем.
Ввиду того, что ситуацию с литературой я худо-бедно понимаю, а вот с экономикой страны — нет, я с позволения премьера поинтересовался ситуацией в нефтяной сфере.
Во-первых, меня заинтересовала личность Геннадия Тимченко, человека, Путину известного, — потому что они давно и крепко дружат. Говорят, что Тимченко через оффшорную компанию настолько хорошо продает российскую нефть, что стал миллиардером, а затем почему-то обменял российское гражданство на финское. Не странно ли? Я об этом и спросил: миллиарды русские, а гражданство финское, — что за ерунда.
Во-вторых, меня заинтересовал скандал в компании «Транснефть» — почти год назад Счетная палата обнаружила там миллиардные растраты, Путин и Медведев лично взяли дело под контроль — но вот уж осень на дворе, а нет ни уголовного дела, ни подозреваемых. Тоже ведь странно?
Владимир Владимирович был настроен благодушно и даже не спросил у меня, кто я такой. А я ведь ждал этого вопроса.
Вместо этого премьер рассказал, что Тимченко знает давно, у Тимченко свой бизнес, и с финским гражданством ему жить проще, потому что ему постоянно нужно решать проблемы в Финляндии, а визу всякий раз делать — сами понимаете, сложно. Так что теперь у него двойное гражданство. А вообще, сказал Путин, он в дела Тимченко нос не суёт и надеется, что Тимченко тоже будет вести себя подобным образом в отношении Путина.
Что до «Транснефти» — то там, скорей всего, имело место не воровство, а нецелевое расходование средств. То есть хотели они, допустим, кабель протянуть, а вместо этого купили пирожков с капустой на обед. На 4 миллиарда. Не уголовку ж за это людям клеить! Тем более что и это не государственная компания, так что какой с них спрос.
Ответами ВВП я был вполне удовлетворен и больше ничьего времени не отнимал.
Поэтому Дарья Донцова попросила в свою очередь не использовать по отношению к ней и ее коллегам словосочетание «легкое чтиво», которое Путин использовал в своей речи — той самой, что была у чиновника в распечатанном виде. Путин извинился и пообещал больше так не говорить.
Поэтому Сергей Минаев сказал, что положительного героя создать из чиновника нельзя, так как у среднего чиновника на руке часы стоимостью в 100 тысяч долларов — так что какой уж тут героизм. Путин и тут согласился. Но часов не показал.
Поэтому Павел Санаев успел удивиться, как же у нас в Интернете есть сайты, где торгуют наркотиками — и никто с этим не борется. И здесь Путин огорчился вместе с Санаевым.
В общем, все поговорили от души, кроме Германа Садулаева и Алисы Ганиевой, которым слова не досталось. Налицо дискриминация по национальному признаку. Шутка.
После встречи у меня много спрашивали, почему же я не сказал, что в России двойное гражданство запрещено, даже таким приятным людям, как Тимченко, да и занимается он далеко не частными делами. Потому что, как нам сообщают открытые источники, к настоящему времени, будучи гражданином Финляндии, но — внимание! — выплачивая налоги почему-то в Швейцарии, Тимченко контролирует более трети экспорта российской нефти: он является крупнейшим экспортером нефти, добываемой государственными «Роснефтью», «Газпромнефтью», а также «Сургутнефтегазом». Такая вот у парня частная лавочка, работой которой ВВП, по собственному признанию, никак не озабочен.
Еще у меня спрашивали, отчего ж я не сказал, что и «Транснефть» имеет прямое отношение к государству, потому что именно государство владеет 78,1 % капитала компании — и воровать, тьфу ты, нецелевым образом использовать там килограммы, если не тонны денег, наверное, не стоило бы. И тем более не стоило бы премьеру, заранее, без суда и следствия, определять, что там было все-таки не банальное воровство и распил, а неразумное перераспределение.
Ну вот не сказал я, не сказал. Сами скажите, если представится возможность.
