Захар Прилепин - К нам едет Пересвет. Отчет за нулевые
«Пора», — сказал Фриц и выглянул в окно. На улице стояли четыре мотоцикла, похожие на освежеванных, но еще полных сил зверей, они светились обнаженными суставами, черным мясом, пахли животным. Мотоциклисты неуловимо напоминали мне моего братика. На заднем сиденье каждого мотоцикла, обхватив неживыми руками водителя за пояс, располагался манекен в плаще, в шляпе, в темных брюках. Плащ был как у моего Щелкунчика. И шляпа была как у него.
Миновав все пробки, безжалостно разрезая тротуары, пугая прохожих, мы за несколько минут добрались до большого и каменного здания. Когда мы подъезжали, Щелкунчик уже выходил из дверей. Четыре наши зверя рычали и подрагивали, дымя. Но даже сквозь этот грохот я услышала, как бегущий вслед за Щелкунчиком наряд кричит: «Майор! Майор, секундочку. Вас требуют…»
Щелкунчик легко вспрыгнул на сиденье одного из мотоциклов, и нас словно сорвало злым сквозняком. Столица уже стояла всеми дорогами, машины дымили, солнце жарило. Четыре раза мы встречались со стражами дорог, перекрывавшими нам пути, и легко объезжали их, неповоротливых, уходя во дворы или проносясь по тротуарам в объезд пробок.
Когда преследующие нас были особенно близки, один из наших мотоциклов чуть притормаживал, дожидаясь полиции, и затем уводил их в сторону. Иногда я слышала лай выстрелов.
Обернувшись спустя полчаса, я не увидела мотоцикла с моим Щелкунчиком. «Фриц, — закричала я, — где он?»
«Все в порядке», — ответил Фриц.
Мы встретились спустя час на пустыре, на окраине города, вдали от сирен и пробок. Фриц подлетел к своим друзьям, и еще за сто метров я увидела, что мотоциклисты курят с напряженными лицами, а Щелкунчик… лежит на земле… и вся спина его расстреляна.
Фриц затормозил, я спрыгнула, упала, встала на ноги и подбежала к Щелкунчику.
Развернула его — но то был манекен, одетый в бронежилет. За спиной моей раздалось стремительное рычание еще одного мотоцикла. Я обернулась и увидела моего щелкопера, моего Щелкунчика, моего чудака в пенсне.
Мы вылетели с ним из страны на маленьком самолете. Тот человек, что заказал дядюшку, был напрямую связан с главным начальником большого и каменного здания. И поэтому вслед за заказчиком задержали и начальника темниц, благо Щелкунчик подбросил куда надо материалов и на него. Начальник темниц оказался неприлично близко связан с начальником безопасности всего государства, и по принципу инерции повалилась и эта фигура, зацепив еще несколько министров.
На этом история не завершилась. За считаные дни опало семь вельможных голов. Последним рикошетом снесло самого премьер-министра, человека с лицом крысы…
Мы летели на самолете, и позади нас, как в кино, раздувалось пламя развала, хаоса, краха: и этот веселый огонь играл на рыжих ресницах Щелкунчика.
Через месяц нам позвонили и предложили вернуться. «Теперь здесь все иначе», — сказал Фриц бодро. «Знаем мы ваше иначе», — ответил Щелкунчик.
Я тоже думаю, как он.
Не знаю, что там у вас, а здесь сверкающие цукатные рощи, прозрачные марципановые замки. Зачем нам ехать куда-то? Дядюшка Дроссельмейер обеспечит нам жизнь. Мы держим клубок нашей судьбы в четырех ладонях. Я расколдовала Щелкунчика, но что мое колдовство в сравнении с его колдовством. Мужчины умеют нечто большее, чем мы. Впрочем, что-то хорошее у них получается только случайно.
2007
