Джон Апдайк - Супружеские пары
Фокси приехала на вечеринку без Кена, в компании Терри Галлахер. Кен и Мэтт, разгромленные в Норд-Матере, упорно резались в теннис один на один на корте Онгов. В большой компании им было неуютно, не то что с глазу на глаз. Фокси и Терри походили одна на другую высоким ростом и заметным наблюдательному зрителю нежеланием двигаться, какой-то завороженностью так, видимо, на них действовали мужья. Впрочем, Фокси была Белоснежкой, а Терри — Алой Розой: кельтское происхождение выдавали полные губы, музыкальные руки, мускулистые ноги. Она тут же присоединилась к возне.
— Где же его штаны? — спросила она Джанет. — Ты говорила, что он таскает пьесу в кармане штанов.
— Наверху, — выдавила Кэрол, сражаясь с Фредди и пытаясь расстегнуть ржавые застежки на резиновом жилете. — В комнате Кевина. Только не разбуди его!
Джанет, уже два месяца проходившая курс психотерапии, осуждающе произнесла:
— Совсем как дети!
Анджела поймала Фредди, съезжающего с кресла, за ноги. Он задел ластом столик с полной пепельницей и вазочкой с астрами. Анджела смахнула пепел и окурки номером «Новостей искусства», Эдди стал осторожно лить пиво в стакан через голову Фредди, Бен Солц не спускал глаз с Кэрол, с ее волос противоестественного цвета, с ее полуголого тела, извивающегося в объятиях резинового Фредди. При соприкосновении голой кожи с резиной раздавался пронзительный скрип. Рубашка Кэрол задралась к подмышкам, оранжевый лифчик перекрутился, одна грудь выскочила наружу. Кэрол тут же привела себя в порядок, потом несколько секунд простояла на коленях, не смея поднять глаза. Все вокруг видели запретный апельсин — ее грудь.
Из прихожей, отделенной от гостиной занавеской из шариков, доносился голос Айрин Солц:
— По-моему, ты сам не соображаешь, что говоришь, Фрэнк. Я тебя знаю, я знаю, что ты тоже человек. — Айрин была пьяна.
Фрэнк отвечал ей горячо, с болью в голосе:
— Это ты хочешь не дать им подняться, хочешь преподносить им на тарелочке все то, ради чего остальным в этой стране приходится работать.
— Работа! Когда это ты честно работал?
— Он заработал себе язву, Айрин! — крикнула Джанет Эпплби. — Лучше перестань спорить и иди сюда. Твоего мужа пора везти домой: у него нездоровый вид.
Дом Константинов был очень велик, но немалая его часть была занята пышной дубовой лестницей, широкими коридорами, просторными холлами и стенными шкафами-пещерами, поэтому ни одна комната не была достаточно велика, чтобы вместить столько гостей, вот они и растекались по нескольким комнатам, создавая шумовые и прочие проблемы.
Крик Джанет не был услышан, зато голос самого Фрэнка звучал удивительно отчетливо.
— Федеральное правительство — не заботливая мамаша, под чьей юбкой может спрятаться любой плакса. Отцы-основатели мечтали о минимальном государстве, правах штатов, правах личности.
Айрин умела спорить, не переходя на крик, даже участливо.
— А ты представь себя миссис Медгар Эверс, Фрэнк. Может, ты тоже на ее месте всплакнул бы?
— Спроси любого разумного негра, во что превратило пособие его расу. Они его ненавидят, как нож для кастрации. Я согласен с Малколмом Иксом.
— Ты мне не ответил, Фрэнк. Как насчет Медгар Эверс? Как насчет шестерых ребятишек из воскресной школы в Бирмингеме?
— Они должны пользоваться защитой закона, как все остальные, — ответил Фрэнк. — Не больше и не меньше. Я не поддерживаю дискриминационное законодательство, а именно таковым является массачусетский закон о запрете дискриминации при продаже жилья: он лишает домовладельца права выбора. Конституция, дорогая Айрин, гарантирует всем равные возможности, а не равный статус.
— Возможности неотделимы от статуса.
— Как бы их заткнуть? — не выдержал Эдди Константин.
— Для Айрин это как секс, — заявила Кэрол, застегивая рубашку. — Ей нравится препираться с мужчинами, придерживающимися правых взглядов. Она думает, что у них большие члены.
Джанет разомкнула губы, скользнула взглядом, по Кэрол, Фредди и Бену, но ничего не сказала. Самопознание превращало ее в созерцательницу, в стороннего наблюдателя.
Терри Галлахер спустилась вниз со сложенным несколько раз листом бумаги.
— Туг ничего нет, — сообщила она. — Это еще даже не начало, а только список персонажей. Фредди, ты плут!
— Зато какие персонажи! — возмутился Фредди.
Пьеса пошла по рукам под плеск пива и белого вина, в соленом запахе теннисного пота. На листе не было заглавия. Сначала Фредди выписывал буквы старательно, но потом сбился на обычный свой неразборчивый, ползущий вниз почерк.
Действующие лица:
Эрек Шен — герой
Ора Фисс — героиня
Канни Лингус — усердная ирландка
Тести Кулл — старый капризный бездельник
Анна Л. Вьолейшн,
Она Низм — нимфы
Лабиа Минорис
Тетушка Климакс — богатая и красноречивая родственница
АКТ1Эрек (входя) О!
Ора (по вхождении) О!
— Ерунда! — сказала Джанет. — Где вы видели такие имена: Ора, Она…
— Проблема, наверное, в том, что Эрек слишком торопится войти.
— Тетушка Климакс должна была появиться только в третьем акте, возразил Фредди.
— Хорошо, что здесь нет Мэтта, — заметила Терри.
— Зато Кен любит поиграть в слова, — сказала Фокси.
— Молодец, Фредди, — похвалил Эдди Константин. — Мне нравится. — Он хлопнул Бена Солца по спине и показал ему листок.
Бен сидел белый-белый, белее, чем его чувствительная к солнцу жена. К нему подошла Фокси, чтобы, неуклюже опустившись на колени, что-то прошептать ему на ухо.
Пайт тем временем увлеченно импровизировал. Энергия, которой он всегда восхищал остальных, нашла выход.
— Сюжет нуждается в развитии, — говорил он. — Пусть у Оры Фисс будет сводный брат, П. Енис, Питер Енис. Они еще в колыбели занимались безобразиями, а теперь он вернулся из дальнего плавания…
— Из Титти-Сити, — подхватил Эдди. Из всех мужчин он был наименее образованным, ближе всех к начальной школе. Это не мешало ему безопасно переносить на другой край континента тысячи людей, поэтому в компании он не был чужим.
— Какие вы все отвратительные! — взорвалась Джанет.
Вы меня разозлили. Все, что я получила за двадцатидолларовый сеанс, улетучится за этот дурацкий вечер.
— Лучше уезжай, — посоветовала ей Кэрол.
Пайт продолжая, яростно жестикулируя руками, густо поросшими рыжим волосом:
— Ора напугана его возвращением. Вернется ли былое волшебство? Лучше бы нет… Она вглядывается. Увы, все на месте. «Ора!» — извергает он. «Миссис Низм», — поправляет она его холодно, но с внутренней дрожью.
