Энн Тайлер - Лестница лет
Хотя, начав считать, удивилась тому, сколько у нее появилось друзей.
— Нет ощущения, что ты просто терпишь, пока я говорю, — продолжала Бинки. — Все остальные как будто только и ждут, глядя в пол, чтобы вскочить и начать рассказывать свою историю.
— Ну мне особенно и рассказывать-то нечего.
На прошлой неделе за ужином Джоэл спросил, где в Балтиморе жила Делия.
— О, и там и сям, — отмахнулась она, и мужчина оставил эту тему, или она так подумала. Но через минуту спросил:
— Странно, не правда ли? Считается, что у женщины, которая не обсуждает свое прошлое, оно непременно есть, я имею в виду, обязательно есть что вспомнить — что-то необыкновенное и экзотическое.
— Верно, — произнесла она нейтральным тоном.
Интересная теория: Делия обдумывала ее, пока не заметила, что стало тихо. Подняв глаза, она увидела, что Джоэл смотрит на нее.
— Что? — Ей показалось, что мужчина хочет что-то сказать.
— О, ничего.
Потом Ной, раскачиваясь на двух ножках стула и почти падая вперед, попросил передать ему соль, и момент был упущен.
По дороге на свадьбу Делия все время смотрела в зеркало заднего вида — она боялась, что накрасилась слишком сильно.
— Как тебе моя помада? — спросила она Ноя.
— Хорошо, — ответил тот, не глядя.
У подростка были свои заботы. Он периодически пробегал пальцами по пуговицам зимней куртки, проверяя, лежат ли в кармане рубашки кольца.
— Ты уверен, что она не слишком яркая? — снова обратилась к мальчику Делия. — Моя помада, Ной.
— Не-а, она в порядке.
— А ты мило выглядишь, — улыбнулась Делия.
— Не знаю, с чего нужно было так выряжаться.
— Выряжаться! Надеть рубашку без галстука — это, по-твоему, выряжаться?
— Я похож на мальчишку, который поет в школьном хоре.
— Ты должен радоваться, что Нат не заставил тебя купить костюм, — сказала она ему.
— А что если я уроню кольцо? Вы же знаете, у меня руки будут дрожать. Я знаю, что уроню кольцо, и оно с громким стуком упадет на пол, и покатится по всей церкви, пока не свалится в какую-нибудь щель, где мы его уже никогда не найдем.
— Жаль, что я не оделась наряднее, — пожаловалась мальчику Делия. — Я выгляжу как старая тетушка или вроде того. — Под пальто на ней было серое платье в полоску. — Надо было надеть хотя бы ожерелье, или кулон, или нитку бус.
— Вы в порядке.
В Балтиморе в шкатулке с украшениями у нее хранилось ожерелье из четырех нитей жемчуга. Оно, разумеется, было не из настоящего жемчуга, но к платью в полоску идеально бы подошло.
Сколько должно пройти времени, прежде чем она сможет сказать, что те вещи, что остались в Балтиморе, вышли из моды или пропали. Или испортились бы, даже если бы она осталась? Когда вещи, что у нее есть здесь, станут ее настоящими вещами?
Делия мигнула поворотниками и свернула на автостраду № 50.
— У-у-уч! — проскрипел Ной, схватившись за ручку дверцы.
— Прости. — Она снизила скорость. — Так. Думаю, что наконец повстречаюсь с твоей мамой.
— Да.
— Она ведь решила приехать, разве нет?
— По последней версии, решила.
Недавно Делия обнаружила в комнате Ноя, глубоко в шкафу, газету «Бордуок бюллетень». Статья начиналась словами: «Кто эта роскошная диктор, передающая прогноз погоды на Дабл Ю-Кей-Эм-Ди?» Но, посмотрев на Ноя сейчас, было невозможно догадаться, что подросток вообще когда-нибудь думает о матери. Он зевал и смотрел в окно на следы снежной бури, прошедшей на прошлой неделе. Лес выглядел черными палочками на белом фоне, как на художественной фотографии.
«Своевременное предупреждение о снежном буране или шторме может стать вопросом жизни и смерти, — говорила Элли в интервью. — Поэтому, когда я думаю, что приношу пользу обществу, меня охватывает теплое волнение».
Делия гадала, что бы сказал Джоэл по поводу «теплого волнения».
Перед ними возник куб из красного кирпича. Это был Сениор-Сити. Делия снова просигналила поворотниками и свернула на парковку.
— А если они захотят, чтобы я сказал речь? — спрашивал Ной.
— Тебе не придется выступать.
— А что если кого-нибудь стошнит или что-нибудь в этом духе? Я ведь должен помогать.
— Уж поверь мне, — засмеялась Делия, — это все нестрашно.
Они выбрались из машины и прошли через стоянку, на которой было не так много машин, как могло бы быть. Делия, в туфлях на тонкой подошве и высоких каблуках, была вынуждена виснуть на руке Ноя, когда они шли по скользким участкам.
— Видишь, — сказала она, — ты уже помогаешь.
Его рука была тонкой, но жесткой и сильной, как стальной прут.
В холле они спросили у старика, как пройти к часовне.
— Прямо, а потом в конце коридора налево, — ответил тот. — Вы, наверное, идете на свадьбу.
Они кивнули.
— Ну я тоже туда, так что не заблудитесь. Все, кто здесь живет, приглашены, вы знали?
Делия поблагодарила, и они пошли по коридору. Проходя мимо лифтов с их сверкающими металлическими дверьми, она взглянула на свое отражение. Показалось, что она выглядит бледной и измученной, а пальто у нее помято, к тому же слишком длинное и края у него неровные.
«Одежда — это моя самая большая слабость, — рассказывала Элли в „Бордуок бюллетень“. — Но, к счастью, фигура у меня такая, что на мне все хорошо сидит, поэтому для того, чтобы хорошо выглядеть, мне не нужно тратить состояние».
В конце коридора Ной и Делия повернули налево и вошли в боковую дверь маленькой часовни, застеленную бежевыми коврами и заставленную ровными рядами бежевых скамеек. Скамьи были уже почти полностью заняты пожилыми женщинами, тремя или четырьмя стариками и множеством более молодых людей, видимо их родственников. На большинстве женщин красовались стильные платья, халаты были лишь на нескольких. Сзади несколько людей в инвалидных креслах образовывали еще один ряд. Делия и Ной стояли, глазея вокруг, пока к ним не подошел темноволосый молодой человек и не протянул Делии руку.
— Мы все сидим здесь вразнобой, — пояснил он. — Кто где найдет себе место.
— Ну, Ною место не понадобится. Он — шафер.
— Привет, Ной. Я — Питер. Сын невесты, — сказал молодой человек.
Он не унаследовал ни мелких, изящных черт лица Бинки, ни розоватого оттенка кожи, лишь ее легкую манеру общения с людьми. Он обратился к Ною:
— Тебе нужно пройти к той двери в центре. Твой дедушка уже ждет.
Ной бросил в сторону Делии последний испуганный взгляд, она улыбнулась, убрала волосы с его лба и подтолкнула:
— Удачи.
Потом позволила Питеру проводить себя к одному из немногих свободных мест — между женщиной в белом с коричневым платье и мужчиной, прилаживавшим слуховой аппарат. Старичок сидел с краю и слегка сдвинул костлявые ноги в сторону, чтобы дать ей пройти. Женщина помогла ей снять пальто.
