Эмиль Брагинский - Сватать надо зимой!
Обзор книги Эмиль Брагинский - Сватать надо зимой!
Эмиль Вениаминович Брагинский
Сватать надо зимой!
– Опять? – Во взгляде директрисы смешались любопытство, сочувствие и насмешка. Такая смесь редко, но бывает.
– Опять!
– Не надоело?
– Никогда! – В голосе Ирины Николаевны тоже была смесь – азарта и упорства.
– Не забудь про зубных врачей! – напомнила директриса.
– Так мы номер займем часа на полтора, ну, максимум, на два!
– И чтобы постельное белье…
Ирина Николаевна не дала начальству договорить.
– Не дотронемся, не примнем. Все будет как в аптеке!
– У нас не аптека, у нас гостиница! – поправила директриса и тут же вспомнила, что она не только директор, но еще и женщина. – Потом расскажешь?
– А как же! – отозвалась Ирина Николаевна. – Погода сегодня ну прямо-таки специально для меня, мечта!
Директрису даже передернуло:
– Эта мерзопакость для тебя? Ветер насквозь продувает, а снег вообще не снег, а мокрая, липкая слизь. Твои не придут!
Ирина Николаевна даже руками всплеснула от возмущения:
– Сватать надо исключительно зимой! Это и дураку понятно!
– А мне непонятно! – нисколько не обидевшись, возразила директриса. – Хоть я и не дура.
Ирина Николаевна не поленилась провести разъяснительную работу:
– Весной у людей разнообразные надежды, летом – сплошной блуд, осенью – тоска, а холодной зимой тянет к теплу, семейному уюту с домашним трехразовым питанием и спутником не только в постели, но и в жизни!
Логические построения Ирины Николаевны, должно быть, произвели на директрису ошеломляющее впечатление, и она лишь выдохнула:
– О, ё-мое!
Известно, что устраивать чужие судьбы любят именно те, у кого собственная судьба никак не устроена. Но Ирина Николаевна была счастливым исключением. В свои пятьдесят два (это она говорила пятьдесят два, а на самом деле все пятьдесят четыре) недавно поменяла непригодного третьего мужа на призового четвертого – сорок лет, интеллигентный, инструктор по натаскиванию служебных собак. Ирина Николаевна работала в гостинице дежурной по этажу. И теперь она по-хозяйски отпирала дверь номера четырнадцатого.
Одни собирают почтовые марки, другие бегают по мужикам, третьи сходят с ума по футболу, четвертые пьют по-черному, Ирина Николаевна сватала. И вела своим достижениям строгий учет: сосватано семнадцать пар, ни черта не вышло двадцать четыре раза, разводов у ее питомцев – всего один. Мужчина оказался идиот: видите ли, жена храпит – подумаешь! И еще претензию предъявлял. Но Ирина Николаевна претензию не приняла:
– Денег я с вас не брала, нет! Вы молодухой попользовались? Да! А храп – это не недостаток, а явление природы!..
Тем временем на улице ветер вдруг переменился, со свистом понесся параллельно земле. Под напором ветра снег загустел, затвердел и принялся колотить всех и вся белой дробью. Однако Сергей шага не ускорил. Он точно знал, что крупные мужчины, когда убыстряют шаг, выглядят нелепо. А Сергей был крупен, массивен и… абсолютно лыс. Но головными уборами пренебрегал. Когда Сергей наконец появился в номере четырнадцатом, то, казалось, заполнил все пространство.
Ирина Николаевна захлопотала, засуетилась:
– Чего ж ты без шапки ходишь?
– Не нуждаюсь! – Сергей оглядел стол. – Сколько потратили? Я верну.
– Ты не об этом думай, – отмахнулась Ирина Николаевна. – Ты лучше думай о твоем светлом будущем. Чего ж ты ей цзеточков-то не купил?
– Вот еще!
– Почему к парикмахеру не сходил? – не унималась сваха.
– Вот еще! – повторил Сергей, присел, стул под ним покачнулся и застонал. – Что стричь-то?
– Чем меньше волос, тем лучше должен быть парикмахер. Причешись! Слева над ухом торчат два волоска!
– Угомонитесь, тетя Ирина! – попросил Сергей.
– Побрился, и на том спасибо, – продолжала сваха, – ну, одеться-то можно было по-праздничному, галстук завязать!
Сергей захохотал:
– Ну вы даете, галстук, что я вам, топ-модель? – Тут Сергей посерьезнел и делово придвинул к себе тарелку. – Пока светлое будущее еще не пришло, я подзакушу! И явился сюда исключительно потому, тетя Ирина, что вы втравили в эту историю мою маму!
Ирина Николаевна зашлась от возмущения:
– Да? Втравила? Мы обе желаем тебе только счастья и ничего кроме счастья. Этот номер забронирован для каких-то зубных врачей, я перед директрисой унижалась, упросила пустить нас на пару часов, слово дала полотенец не трогать, постель не мять…
– До этого не дойдет! – четко пообещал Сергей.
Светлое будущее, обернутое, закутанное шерстяным платком поверх легкого пальтеца, мчалось, неслось по скользкому тротуару, держа в руках пластиковый пакет, верх которого был закрыт еще одним пакетом. В гостиничном коридоре, у рабочего места Ирины Николаевны, началось высвобождение девичьего тела из-под платков, из-под пальто. Тоненькая, чтоб не сказать щуплая, девушка с пластиковым пакетом в руках робко постучалась в номер четырнадцатый.
Ирина Николаевна взволнованно прошептала:
– Слышишь – пришла! Ты в какой руке вилку держишь, позоришь меня, быстро переложи вилку в левую руку, нож в правую! – и запела, отворяя дверь: – Детка, входи!
Детка вошла, смотря куда-то вбок, загадочный пакет дрожал у нее в руке.
– Сережа, – таяла Ирина Николаевна, – это наша Леля! А это, Леля, наш Сережа! – И, просунув ногу под стол, толкнула его и прошептала: – Ну встань же!
Сергей поднялся, буркнул что-то, должно быть, свое имя, уселся и вновь принялся за еду.
Леля еще не видела Сергея, а Сергей, аналогично, еще не видел Лелю.
Ирина Николаевна оставалась совершенно спокойной, видимо, подобная ситуация была для нее не внове.
– Вот и познакомились, дети мои! Леля, подсаживайся к столу, чаю желаешь с холоду или кофе, кофе отличный, гранулированный!
– Спасибо, я… я ничего не хочу! – Голос у Лели был как у больного в реанимации. Она неслушающимися руками распаковала пакеты, один и второй, добыла оттуда… букет цветов. И, по-прежнему не глядя на Сергея, протянула букет куда-то, где вроде должен был находиться мужчина: – Это вам!
– Вот это да! – ахнул Сергей, увидев букет. – Конечно, спасибо! – сказал Сергей. – Секунду подержите еще, я доем!
Ирина Николаевна схватилась за сердце.
– Приятного аппетита! – прошептала Леля.
Сергей мгновенно опустошил тарелку, выпрямился во весь гигантский рост, принял букет. Рука у Лели бессильно упала. Держа букет в огромной лапище, Сергей согнулся больше чем пополам, поднял Лелину руку, поцеловал, потом бережно опустил на прежнее место и продефилировал обратно к столу, уселся, взял вилку в правую руку…
– Вилка!.. – только что и нашла сказать Ирина Николаевна.
Леля осмелела и первый раз рискнула взглянуть на Сергея.
– Ого! – сказала Леля. – Какой вы большой!
– Да, я крупный! – ответил Сергей.
– А я маленькая!
Сергей поднял глаза от тарелки:
– Да, вы маленькая!
Разговор получался на славу, и Ирина Николаевна поспешила на выручку:
– Леля, а где твое пальто или шуба?
– В коридоре оставила, ну, там, где вы обычно сидите.
– Так ведь украдут! – Ирина Николаевна метнулась к выходу, оставив молодых вдвоем.
– Я сяду, можно? – осторожно спросила Леля. – У меня ноги подкашиваются.
– Можно! – разрешил Сергей, продолжая жевать.
Леля села:
– Цветы бы надо в вазу, вон ваза, я в нее воду налью?
– Вода в санузле, – сказал Сергей.
Леля поднялась, взяла вазу, зашла в ванную комнату, налила в вазу воды, вернулась, поставила в воду цветы и снова села.
– Вот так! – сказала Леля.
– Ага! – откликнулся Сергей.
– Вы… вы извините, что я пришла…
– Да чего там, не жалко! Я сардельки ем. Желаете?
– Нет.
– У тети Ирины в загашнике есть пирожные, это точно!
– Нет!
Помолчали. И чтобы нарушить тягостное молчание, Леля спросила:
– Вы Ирину Николаевну давно знаете?
– Она моя тетя!
– Родная тетя? – удивилась Леля.
– Нет, жена двоюродного дяди. А он парашютист, – почему-то добавил Сергей.
– Ему платят за то, что он из самолетов выпрыгивает?
– Наверно, – пожал плечами Сергей. – Сардельки копченые.
Опять помолчали.
– А вы знаете, зачем меня ваша двоюродная тетя пригласила?
Сергей вздохнул:
– Знаю.
– По-моему, это позор! – сказала Леля.
Но Сергей высказался помягче:
– Позор – нет, бессмыслица это. Тут еще есть салат с креветками, вы как? Если уж пришли, так хоть поешьте на халяву!
Леля резко поднялась:
– Когда захочу – сама куплю и креветки, и все остальное! – Леля шагнула к выходу. – Всего вам хорошего!
– И вам туда же! – пожелал Сергей.
Леля было открыла дверь, потом вернулась, вынула букет из вазы и ушла вместе с букетом.
Сергей как ни в чем не бывало продолжал питаться.
В коридоре Леля схватила в охапку пальтецо и платки и, одеваясь на ходу, поспешила прочь. Выйдя на улицу, Леля выкинула злосчастный букет в мусорный контейнер и измученно прислонилась к стене. Даже не заметила, как какой-то пацан бочком-бочком приблизился к контейнеру, выхватил из него букет и умчался.
