Хорхе Вольпи - В поисках Клингзора
— Я слушаю, — сказал Бэкон с поддельной угрозой в голосе.
— По сути мы очень похожи, Фрэнк, — начала Ирена. — Мы сражались за одно и то же. Нацисты — наши общие враги, не забывай. В течение многих лет они губили все, что мне было дорого… Когда Гитлер стал канцлером, схватили моего отца, члена немецкой компартии. Он умер в тюрьме еще до того, как началась война. Фрэнк, моя семья потеряла все, что имела… Я, как и ты, вступила в борьбу против них…
— И что ты делала? — Интерес Бэкона свидетельствовал о том, что он попался в эту ловушку.
— Когда мне было пятнадцать лет, я пришла домой к другу моего отца, который находился на нелегальном положении, — продолжила Ирена рассказ о своих подвигах. — Сказала, что хочу вступить в партию… «Ты действительно хочешь?» — переспросил он. «Да, товарищ», — твердо ответила я. Он дал мне листок бумаги с записанным на нем адресом. «Хорошо, — сказал он, — ступай, там тебе скажут, что делать».
— И ты пошла…
— Конечно, пошла! — воскликнула Ирена. — Я очутилась в одном из беднейших районов Берлина. Мне открыл рыжий беззубый мужчина. Я подала ему листок с адресом и ждала, пока он прочитает. «Так чего тебе надо?» — спросил он не слишком приветливо. «Хочу вступить в партию», — ответила я. «Как тебя зовут?» — «Инга», — вот мое настоящее имя, Фрэнк: Инга Шварц. «Ну так с этой минуты тебя зовут Ирена Гофштадтер, — заявил человек. — В партию тебе пока рано. Будем работать вместе, только никому об этом знать не надо, понятно? Так будет лучше для всех».
— Значит, теперь я должен звать тебя Ингой? — процедил сквозь зубы Бэкон.
— Как хочешь…
— И, конечно, у тебя нет сына по имени Иоганн…
— Нет.
— Итак, ты стала шпионкой…
— Поначалу я только разносила почту, — пояснила Ирена. — Когда мне говорили, доставляла пакеты по указанным адресам, в этом заключалась вся моя работа. Я ожидала большего, но утешала себя тем, что оказываю хоть малую помощь общему делу. В шестнадцать получила первое настоящее задание. К тому времени я уже перестала выглядеть как малолетка. Карл, тот рыжий мужчина, сказал как-то, что, если хочу, могу выполнять более важную работу. Я выразила готовность выполнять любые его приказы. «Ты теперь девушка очень красивая, — сказал он. — Попробуем использовать твою красоту в качестве нашего оружия».
Во время службы в БСИ Бэкон слышал о красивых женщинах, работавших на советских, но никогда не думал, что ему доведется познакомиться с одной из них.
— Ты спала с теми, у кого надо было получить информацию для твоих хозяев?
— Это был лишь вклад в общую борьбу. Такое же задание, как любое другое. Как твое, Фрэнк… — ответила Ирена, она же Инга.
— Это не одно и то же…
— Почему же? — возразила она. — Ты же использовал свои научные знания, чтобы послужить родине… Нет никакой разницы, Фрэнк. Я защищала свои идеалы как могла, и ты не можешь осуждать меня за это… Мы должны были победить Гитлера любой ценой.
— Сколько раз ты это делала?
— Что?
— Ложилась в постель за свои идеалы…
— Какое это имеет значение? — Инга, она же Ирена, уже полностью контролировала ситуацию. — Ты хочешь знать, Фрэнк? Десятки раз, десятки…
— Главное — выполнить работу, не так ли?
— Именно. И делала ее лучше всех, Фрэнк, хотя говорю это без гордости.
— Полагаю, я должен чувствовать себя польщенным, — с иронией произнес Бэкон.
— Для русских ты представляешь приоритетный объект, — заявила Инга, — поэтому тебя поручили мне, Фрэнк. Однако теперь я не смогу продолжать работать на них. Впервые в жизни я по-настоящему полюбила…
— Меня? — рассмеялся Бэкон. — А чем я отличаюсь от остальных? С какой стати я должен тебе верить?
— Потому что я люблю тебя, как ты не поймешь! — напирала Инга. — Ради тебя я готова бросить все. Абсолютно все. Единственное, что имеет для меня значение, — быть рядом с тобой… Пойду за тобой куда угодно, Фрэнк. Как мне поступить, чтобы ты поверил?
— Ты хочешь сказать, что готова даже пойти на предательство русских?
— Да.
Бэкон задумался на несколько мгновений. Себе-то он мог признаться в жестокой правде: даже если Инга лжет ему прямо в глаза, все равно он не сможет перестать любить ее.
— Поедешь со мной в Соединенные Штаты? Согласишься работать на мое правительство?
— Сделаю все, что скажешь, — Инга не колебалась ни секунды. Она не собиралась упускать из рук победу.
— Ладно, — сдался Бэкон.
Губы Инги расплылись в радостной улыбке. Настал миг триумфа! Бэкон со смешанным чувством негодования и благодарности позволил ей поцеловать себя.
— Я буду очень послушной, Фрэнк, вот увидишь.
— Мне тоже все это надоело, — признался он. — Брошу и займусь опять физикой… Вернусь к цифрам и теориям…
— Будет просто замечательно! — Инга начала переигрывать.
— Я подготовлю все, что надо, — перешел к делу лейтенант. — Надо как можно скорее уехать из Германии…
Но не тут-то было, не хватало небольшой детальки. Оставалось поставить одну маленькую точку. Выполнить последнее задание.
— Фрэнк, — произнесла она вкрадчивым голоском, — боюсь, что все не так просто. Я не могу уехать вот так, ни с того ни с сего. Русские будут препятствовать… Я точно знаю. Мы должны играть свои роли до конца, чтобы обмануть их.
— Что ты хочешь сказать?
— Я должна выполнить поставленное задание, иначе они не снимут наблюдение за мной. Им легче меня убить…
— Какого черта им надо? — воскликнул Бэкон с возмущением.
— Того же, что и тебе (разве не очевидно!). Им нужен Клингзор.
— Но мы даже не знаем, кто на самом деле Клингзор!
— Еще как знаем, Фрэнк…
— Кто?
— Линкс…
3
— Густав? У нас нет никаких доказательств… Инга. Не исключено, что он запутал следствие, но это не делает его преступником.
— Фрэнк, я назвала его имя только потому, что знаю точно, — добавила она драматическим тоном. — Ты велел мне быть с тобой честной, я так и поступаю. Весь ход расследования указывает на него.
— Хоть ты его и недолюбливаешь, это не значит, что можешь делать такой вывод…
— Он с самого начала хотел подставить Гейзенберга, — не уступала Инга. — Заставил тебя потратить уйму времени, направляя по тщательно разработанному ложному следу, чтобы в итоге ты получил смехотворный результат. Мы с тобой прекрасно понимаем, что, хотя Гейзенберг тесно сотрудничал с нацистами, он никогда не был одним из них. Он, возможно, самовлюбленный дурак и даже, не исключено, способен на предательство, но никогда не был чудовищем. А Линкс — чудовище.
— Доказательства, доказательства, доказательства, — разозлился Бэкон. — Без доказательств твои обвинения ничего не стоят, Инга. Приведи мне хоть одно доказательство.
— Я скажу тебе все, что знаю, а ты решишь, верить или нет, — Инга нарочно говорила торопливо и сбивчиво, стараясь выглядеть взволнованной. — Что ты знаешь о Линксе кроме того, о чем он сам тебе говорил? В его пользу свидетельствует только одно обстоятельство, которым он постоянно прикрывается как щитом, — участие в подготовке переворота 20 июля. Линкс утверждает, что после раскрытия и подавления заговора он был арестован по доносу Генриха фон Лютца, его лучшего друга и одного из руководителей переворота. А выдал тот Линкса якобы потому, что застукал его со своей женой по имени Наталия… Судя по всему, было как раз наоборот: Линкс донес на Лютца, чтобы избавиться от соперника…
— Прелюбодейство и измена другу относятся скорее к области нарушения моральных норм. — Бэкон изо всех сил старался рассуждать здраво. — Это по-прежнему не означает, что он и есть Клингзор.
— Ладно, а теперь слушай дальше, — продолжала женщина. — Линкса после ареста должны были осудить и казнить, как Генриха и остальных. Но этого не произошло. Почему? Линкс утверждает, что спасся благодаря счастливому стечению обстоятельств. Действительно, судья погиб, а вынесение обвиняемым смертного приговора отсрочено на неопределенное время. Однако, согласно протоколу заседания суда, в тот день судили только четверых заключенных, и ни один из них не был Линксом… С этого дня, по словам Линкса, его перевозили из тюрьмы в тюрьму, пока не освободили американские солдаты. Однако нет никакой уверенности в достоверности и этого утверждения. В конце войны он всплывает в Геттингене, взявшись неизвестно откуда. Позже англичане его «денацифицировали», но советские так и не отказались от своих подозрений по отношению к нему. Теперь понимаешь? Скорее всего, он не имел ничего общего с заговором, узнал от Наталии об участии в нем Лютца и воспользовался этим, чтобы отделаться от соперника…
— Кое-что не согласуется, — заметил Бэкон заинтересованно. — Линкс рассказывал, что Наталию, жену Генриха, тоже арестовали и казнили. Если Линкс — Клингзор, то почему он не спас свою любовницу?
— Наверное, просто не предполагал, что возмездие Гитлера зайдет так далеко… Выдав Генриха, он сбросил свою самую сильную карту — и проиграл… Может быть, именно поэтому Марианна, его жена, покончила с собой…
