Айрис Мердок - Школа добродетели
— Извините, пожалуйста, что приходится вас беспокоить, — проговорил Гарри, — но мы увязли в грязи, и если бы вы на своей машине нас вытащили…
— У них и трактор есть, — услужливо вставила Сара, пытаясь заглянуть внутрь.
— Вам лучше войти, — сказала Беттина. Она еще шире открыла дверь, и Гарри вошел, а следом за ним Мидж. Беттина встала в проходе перед Сарой и сказала ей: — Спасибо. Доброй ночи. — И закрыла дверь.
— Огромное спасибо! — крикнул Гарри Саре, а потом обратился к Беттине: — Может быть, вы позволите позвонить…
— У нас нет телефона.
— Надеюсь, мы не слишком вас беспокоим…
— Конечно, беспокоите, — отозвалась Беттина, — но мы должны вам помочь. Присядьте на минутку. — Она выдвинула два стула с прямыми спинками и поставила их рядом с дверью. — В туалет не хотите?
— Нет, спасибо, — поблагодарил Гарри. — Извини, Мидж. Тебе не надо?
Мидж села и уронила сумочку на плитки пола. Гарри присел рядом с ней. Они в изумлении рассматривали большое темное открытое пространство, напоминавшее зал железнодорожного вокзала. Мидж не узнала этой комнаты — она видела ее очень давно, в летний солнечный день, когда это помещение было наполнено яркими платьями и веселыми людьми.
В Атриуме было тихо и пусто, если не считать удаляющейся фигуры Беттины; ее раскачивающиеся юбки почти касались пола. Атриум освещала единственная лампа у дверей Перехода. Ужин — в последние дни режим нарушился, и ужины задерживались — еще не начался, хотя стол был накрыт и часть блюд уже стояла на нем «на манер пикника», как называла это матушка Мэй. Гарри и Мидж сидели на неудобных стульях у двери почти в темноте.
— Странное место, — заметил Гарри тихим голосом. — Они впустили нас в какой-то сарай. Слава богу, у них есть трактор.
Вдали хлопнула дверь, потом появилась Беттина с лампой в сопровождении матушки Мэй. Беттина говорила матери:
— Это мистер и миссис Бентли, у них машина завязла, я думаю, им нужен трактор. Помнишь, когда в последний раз такое случилось, нам пришлось использовать его. Надо же, чтобы такое случилось именно вечером!
— Да… — пробормотала матушка Мэй.
Гарри встал.
Свет лампы приблизился к ним.
Мидж тоже поднялась. Она уже узнала матушку Мэй. Потом она узнала и помещение. Шарф упал ей на плечи, и матушка Мэй узнала ее.
Она вполголоса сказала Беттине:
— Выйди на минуту и никого сюда не пускай.
Беттина передала матери лампу и пошла назад к Переходу.
Мидж направилась к двери, но открыть замок у нее не получилось.
— В чем дело? — спросил ее Гарри.
— Это Сигард, — ответила Мидж.
Гарри отодвинулся подальше от света.
Матушка Мэй дрожала от возбуждения, ее глаза, ее мягкие серые глаза широко раскрылись и засияли, губы увлажнились. Лампа подрагивала, словно вот-вот упадет. Матушка Мэй закинула голову назад и свободной рукой пригладила волосы, ненароком выбив несколько шпилек, отчего длинная прядь упала ей на спину. Поставила лампу на пол. Она тяжело дышала и думала, думала.
Мидж, тоже задыхаясь, вернулась от двери. Несколько мгновений вид у нее был совершенно безумный, как у загнанного животного, готового броситься наутек или напасть на преследователя. Потом она замерла, окаменела, уставившись перед собой неподвижным взглядом и приоткрыв рот. Гарри тоже задумался. Все трое обдумывали ситуацию.
Матушка Мэй сказала Мидж:
— Прошу вас, присядьте. Вы, должно быть, устали.
Мидж не стала садиться — она отвернулась, глубоко дыша. С нарочитой неторопливостью она сняла с шеи шарф, встряхнула его и сунула в карман.
Матушка Мэй, похоже, надумала, что следует делать, и вполголоса произнесла:
— Миссис Маккаскервиль… — Она повернулась к Гарри. — Мистер…
— Уэстон, — сказал Гарри с улыбкой, отклоняясь от света лампы. — Молодая дама, проводившая нас сюда, не расслышала. У меня автомобиль «бентли». Я подвозил миссис Маккаскервиль назад в Лондон, когда с нами случилась эта неприятность. Я так понял, у вас нет телефона? Какая жалость. Мы хотели позвонить мужу миссис Маккаскервиль и моей жене — сказать, что задерживаемся. Но если нет телефона, может быть, вы будете так добры и вытащите нас? Мы не хотим портить ваш вечер…
Гарри исходил из того, что его не узнали. Дальнейшая ложь позволяла получить некоторые выгоды, а если она раскроется, они мало что проиграют. В любом случае ему ужас как не хотелось называть свое имя в этом доме.
— Может, выпьете чашечку чая, съедите что-нибудь? — с улыбкой спросила матушка Мэй у Мидж.
— Думаю, нам лучше сразу же заняться машиной. Как вы считаете? — обратился Гарри к Мидж.
Она кивнула и тоже улыбнулась:
— Извините, бога ради, что беспокоим вас. Я понятия не имела, что вы тут живете. Такое странное совпадение. Я рада еще раз увидеть этот дом. Надеюсь, ваш муж здоров?
— Приболел немножко.
— Очень жаль. Передайте ему привет.
— Непременно. Сейчас позову Беттину. Она уже, наверное, приготовила машину.
Матушка Мэй подняла лампу, поставила ее на стол и вышла из комнаты.
— Что будем делать? — спросила Мидж у Гарри.
— Держись понаглее. Все это не имеет значения. Эти люди не имеют значения. Они ничего не расскажут, да им и некому рассказывать. Сумасшедшая деревенщина, они живут за границей мира.
— Она видела, как я пыталась открыть дверь…
— Ну, это естественное потрясение! Она и сама-то была ошарашена.
— Она и тебя узнает. У видит где-нибудь твое фото или тебя самого…
— Не думаю. Тут довольно темно, а она так потрясена встречей с тобой, что на меня почти и не смотрит. Как бы там ни было, я, черт побери, не собираюсь сообщать ей мое имя.
— И машина у тебя не «бентли», и…
— Ну и что с того? Мы должны попытаться. Как только нас вытащат, мы исчезнем из их жизни, как сон. Они ни о чем не догадаются. Будут немного озадачены, может, решат, что это забавный случай, но никогда ничего не узнают. Они все забудут. С какой стати им помнить?
— Ты не понимаешь, — сказала Мидж, — она запомнит. Она заинтересована, заинтригована, она играет с нами. Она не допустит, чтобы нам это сошло с рук.
— Что сошло с рук? Я просто подвожу тебя до Лондона!
— Она наверняка узнает тебя…
— Я буду держаться подальше от света, выйду за дверь. Ты только не волнуйся — через двадцать минут все это закончится.
— Мы никогда не найдем машину.
— Да прекрати канючить, ну-ка, сделай отважное лицо.
Дверь на улицу внезапно открылась, и вошли Эдвард и Стюарт. Мидж вскрикнула. Они с Гарри торопливо отделились друг от друга и отошли назад. В тот же миг из Перехода появилась матушка Мэй, за ней шли Беттина и Илона. Три женщины остановились, наблюдая за сценой от двери.
Эдвард бросился вперед.
— Гарри, Мидж, вот здорово, что вы меня нашли! Но как вы узнали? Что, и Томас здесь? Это он вам сказал, где я? Я приболел, но мне уже лучше. А Стюарт приехал только вчера. Матушка Мэй, смотрите, кто приехал!
— Ну и кто же у нас здесь?
— Это моя тетушка Мидж Маккаскервиль и мой отчим Гарри Кьюно. Вы знакомы? Ну что я спрашиваю — конечно, вы знакомы. Это миссис Бэлтрам. Мы ее называем матушкой Мэй. А это мои сестры — Беттина и Илона.
Беттина рассмеялась.
— Сначала они были мистер и миссис Бентли, потом он превратился в мистера Уэстона. Какой-то вечер загадок!
Матушка Мэй, раньше не узнавшая Гарри, теперь настолько овладела ситуацией, что сумела скрыть удивление и мгновенно охвативший ее восторг. Улыбаясь, она повернулась к Беттине и громко сказала:
— Помолчи! — Потом она обратилась к Мидж и Гарри: — Как бы там ни было, добро пожаловать. И теперь, когда все инкогнито открылись, я не могу просто так отпустить вас. Вы должны остаться и поужинать с нами.
Илона пояснила Эдварду:
— Их машина завязла, мы должны их вытащить.
— Но сначала они поужинают с нами, — сказала Беттина. — Их нельзя спасать, не покормив, это неправильно! Илона, принеси еще тарелки, стаканы и вино.
Илона побежала по плиточному полу.
— Да-да, вы должны остаться, — проговорил Эдвард, глядя на Гарри. Он как будто не слышал или не обратил внимание на замечание Беттины. — Пища тут вегетарианская, но это все равно настоящий ужин, вы увидите. И у меня есть две вот такие замечательные сестры. Значит, Томас вам рассказал! А мне он обещал держать это в тайне. Наверное, он решил, что я засиделся. Вы приехали за мной? Я пока еще не могу вернуться. Сочувствую вам — надо же, завязли. Ну да ничего, мы вас вытащим.
Вернулась Илона и принялась расставлять дополнительные приборы.
При появлении молодых людей Гарри и Мидж застыли, словно вросли в пол. Потом они посмотрели друг на друга. Мидж вытащила из кармана шарф, повязала его на голову, чуть сдвинула назад.
Стюарт неподвижно стоял у двери со сжатыми кулаками. Потом он осторожно, опустив глаза, обошел эту пару, которая чуть подалась назад, и как-то неловко то ли кивнул, то ли поклонился им. Прошел по залу, словно направлялся в Затрапезную, затем передумал, развернулся и сел за стол. Когда Илона начала расставлять дополнительные стаканы, Стюарт улыбнулся ей и сказал:
