Бен Элтон - «Номер один»
Родни посмотрел на него, словно загнанное животное.
— Ты… ты ведь пошутил, — сказал он, пытаясь улыбнуться.
— А ты? — спросил Кельвин, улыбнувшись в ответ.
— Да… да, конечно, я пошутил.
— Хорошо, — ответил Кельвин, после чего снова отпустил бригаду.
— Перерыв семь минут! — крикнула Челси, а затем добавила: — Бригада А, пожалуйста, за мной в мужской туалет, снимем, как гримируется «Планета Марс».
Слова любви
Кельвин наконец смог урвать минутку, чтобы позвонить Эмме. Выйдя в коридор и нажав на автонабор, он почувствовал удовольствие от одного только ее имени, высветившегося на экране.
— Мы только что сняли прыщавую девчонку из школы актерского мастерства и ее маму, — сказал Кельвин. — Помнишь их?
— Да, — ответила Эмма. — Ты не был слишком суров с ней?
— Нет, нет. Не слишком. Эмма, перестань, это ведь игра, они все знают, на что идут.
— Наверное, знают, — с сомнением ответила Эмма.
— Не нужно слишком давить на меня, Эм, — сказал Кельвин. — С ЕКВ я поступлю так, как ты хочешь, но мне ведь по-прежнему нужно делать шоу.
— Да, я знаю, — ответила она. — И по-моему, ты все же претворяешь в жизнь некоторые мечты, верно?
— Конечно. Этот парень, Квазар, получит продовольственный талон на всю жизнь. Как и многие другие.
— Да.
— Меня поражает, как люди ведутся на тему «мы любим Берилл». Эта женщина настолько откровенно лживая, помешанная на себе, властолюбивая стерва. Я видел, как жестоко она разделывалась со «сморчками» сегодня утром, ты просто не поверишь. У нас была полумертвая худющая старая шлюха, а Берилл посоветовала ей сделать завивку! Большей подлости и не придумаешь, но через пять минут она притворялась, что ей не наплевать на какую-то ненормальную шестнадцатилетнюю заносчивую дуру, и мы все поверили ей. Эта женщина — гений. Просто гений.
— Знаешь, все в команде ее ненавидят.
— Да ты что! — ухмыльнулся Кельвин. — Угадай, что случилось. Родни только что снова грозился уволиться!
— Да ты что! — засмеялась в ответ Эмма. — Ты ему позволил?
— Конечно. Я сказал, что хочу сделать об этом сюжет.
Эмма засмеялась.
— Послушай, Кельвин, я думаю, именно за это люди тебя и любят. Наверное, глубоко в душе они понимают, что ты знаешь, что все это просто прикол. Что на самом деле ты наслаждаешься спектаклем так же, как и зрители.
— А тебе я нравлюсь?
— Ты знаешь, что нравишься мне. Если бы ты не был такой колючкой, я была бы с собой.
— Но я завоевываю твое доверие, верно? Хотя бы медленно?
— Да. Медленно. Только не забудь о своем обещании.
— Эмма, я думаю о нем каждый день. Это будет трудно, но я спасу будущего короля от него самого.
— Я поверить не могу, настолько ты уверен в этом… Уверенность очень привлекательна.
— Я люблю тебя, Эмма.
— Мне пора идти.
— А ты меня любишь?
— Я… я стараюсь не торопиться. Сдерживать свои чувства.
— Я много лет контролировал абсолютно все стороны моей жизни. Но я не смог сдержаться и не влюбиться в тебя, и это единственное, что делает меня счастливым и заставляет волноваться. Ты должна попробовать потерять контроль над ситуацией.
— Кельвин, я не такая, как ты. У меня все наоборот. Тебе нужно ослабить контроль, а мне нет. Моей проблемой всегда было полное отсутствие контроля. Теперь мне нужно все контролировать.
— Но почему?
— Потому что, Кельвин, в тот день, когда ты уволил меня и пытался меня трахнуть…
— О, только не это.
— Да, это.
— Я же раскаялся.
— Я в этом не сомневаюсь, но в тот день ты показал мне свою сущность, и я не сомневаюсь, что, если бы я переспала с тобой тогда и ты взял бы меня обратно на работу, сейчас ты не был бы в меня влюблен. Тебя очень волнует то, что ты не можешь заполучить меня. Тебе нравятся трудные задачи, Кельвин. Ты не можешь от них отказаться.
— Ты когда-нибудь полюбишь меня?
— Когда смогу доверять тебе. Слушай, мне пора, я в «Сейнзбериз». Ты позвонишь мне попозже?
— Конечно.
— Пока.
Кельвин выключил телефон, разочарованный и взволнованный одновременно. Он знал, что Эмма права. Он очень любил трудные задачи. Он должен получить эту девушку.
Трой учится читать
Челси вернулась в холл, где ее ждал следующий сюжет. Сценарий к нему написал сам Кельвин, но лично присутствовать на съемках не хотел.
— Э-э-э, ваше королевское высочество? — сказала Челси.
Принц Уэльский оторвался от книги и посмотрел на нее.
— Э-э-э, что? О, привет. Как дела? Зубрю севооборот. Небольшие земельные участки — это просто кошмар для ферм, вы согласны? По крайней мере, я всегда так думал. Возможно, я с ума сошел, многие люди именно так и думают, но я постоянно талдычу одно и то же. Конечно, никто особенно не слушает, но я серьезно полагаю, что это важно, а вы?
— Это Трой.
Съемочная бригада, которую Челси привела с собой, нацелила камеры на шестнадцатилетнего молодого человека, который шагнул вперед, сжимая в руке комикс.
— Привет. Привет. Трой, да? — сказал принц, вскочив с места. — Как дела? Что это? Комикс, понятно. Молодец. Интересный? Я знаю, что некоторые из них ужасно забавные. Как дела?
— Я читаю только комиксы, потому что не очень хорошо читаю, — ответил Трой деревянным голосом, словно ему кто-то велел сказать именно эти слова.
— Боже мой! Правда? Знаешь, моя благотворительная организация ужасно много внимания уделяет проблемам грамотности. Я серьезно верю, очень верю, что мы не можем оставить молодежь позади. Мы должны найти способ увлечь ее. Конечно, я твержу об этом постоянно, но я не думаю, что кто-нибудь особенно слушает.
В кадре показалась стоящая неподалеку Кили, которая зашептала в камеру, словно присутствуя при самой настоящей случайной встрече.
— А тем временем в холле, — сказала она, — Трой разговорился с принцем Уэльским. Как и многие из присутствующих, Трой еще не понял, что говорит с наследником престола. Все остальные думают, что он двойник, но мне не кажется, что Трой догадался даже об этом. Королевская семья совершенно не входит в область его интересов.
Принц по-прежнему вежливо болтал с Троем, который присел рядом и показывал ему свой комикс.
— Боже мой, «Бэтмен», — говорил принц. — Интересно?
— Не знаю, — ответил Трой. — Я не умею читать.
— Понятно, — сказал принц. — Для тебя это словно греческие письмена, верно?
Принц рассмеялся, как будто сказал что-то смешное, но Трой, очевидно, не понял юмора.
— Очень жаль, — сказал Трой, протягивая принцу комикс.
