Роберт Флэнаган - Черви
Адамчик почувствовал, будто он заново родился. На душе сразу стало легко и спокойно. И неважно, что он совершил богохульство. Зато теперь можно не бояться сержантского гнева. Он снова дышал глубоко и спокойно, странная тяжесть, сковывавшая перед этим руки и ноги, улетучилась без следа. Ему казалось, будто кто-то снял с него чугунные оковы, освободил душу и тело, вернул наконец-то им долгожданный покой.
Магвайр осмотрел всех новобранцев, но так ничего и не нашел.
— Ладненько, — бросил он свое любимое слово, будто и не был взбешен до предела. — Оч-чень хорошо. Так и запишем. Вы, скоты, поди, думаете, что ваш сержант-инструктор свои часы все ищет. Ни черта подобного. Плевал он на часы. Он признания от вас добиться хочет. Чтобы парень с ловкими руками сам признался. Или кто другой, кто знает. Ну, а раз уж вы не желаете, так пеняйте на себя. И вор, и весь взвод за компанию. Все теперь вы в ответе. И я уж с вас спрошу по-полному. Постараюсь, будьте уверены. В морской пехоте ведь все за одного в один за всех. Один украл, все отвечают.
Он стоял посредине кубрика, уперев руки в бока, покачиваясь на каблуках. Солдаты стояли так тихо, что даже дыхания не было слышно, только пол под ногами у сержанта чуть-чуть поскрипывал.
Адамчик молча молился, выпрашивая у бога, чтобы тот заставил вора сознаться. Пусть даже это будет не вор, пусть кто-то невинный, все равно. Его накажут, он пострадает понапрасну, но это спасет от истязаний целый взвод. За что людям такая мука? И если бы можно было хоть чем-то помочь. Но чем? Да и ему ли это под силу — полудурку недоделанному, как считает Магвайр. Подонку, пытающемуся пробиться в морские пехотинцы. Вот если бы кто-нибудь из тех, кто посильнее, решился, тогда другое дело. Такому парню ведь все равно ничего не сделают. Ну, возьмет он вину на себя, схлопочет что-то, а к выпуску уже опять как огурчик. Да нет уж, где там. У таких духа хватает только слабых обижать. А на большее у них кишка тонка. До чего же он ненавидит этих здоровых, самоуверенных, спесивых нахалов. А еще взводом себя зовут, в одном кубрике живут, одним воздухом дышат. Цыплячье племя. Инкубатор поганый. Курятник. И хватает наглости рассуждать о полковом духе, войсковом товариществе, коллективе. Да какой там, к черту, коллектив! Какое товарищество! У них в кубрике ведь в пору лозунг вешать: «Всяк за себя! Каждый паршивый червяк спасает только свою шкуру!» Да, наверно, и в любом кубрике в морской пехоте тоже. Одним ведь миром мазаны. Верно Уэйт тогда говорил, что тут всяк только себя за человека считает, а другого готов растоптать и в пыль стереть, лишь бы самому выбраться. И растопчет. Как пить дать, растопчет. За медный грош.
— Сэр!
В гнетущей тишине казармы это слово прозвучало как выстрел. Адамчик даже вздрогнул, огляделся, пытаясь понять, кто крикнул. У него вдруг затеплилась надежда: неужели кто-то решился? А может, это сам вор? Чего, мол, ждать — семь бед, один ответ. Все равно рано или поздно… Магвайр ведь поклялся докопаться.
— С-сэр! Ряд-довой Лог-ган просит раз-зрешения об-братиться к с-сержанту!
Потрясенный Адамчик не мог поверить своим глазам, глядя, как Хорек делает шаг вперед, выходит из строя. Подумать только — Хорек. Это же надо! Даже представить себе невозможно! Кто бы мог сказать, что этот слизняк вдруг окажется таким молодцом, примет на себя вину.
Но уже в следующее мгновение радость Адамчика уступила место полному отчаянию. Его как током поразило… Ах, подонок проклятый! Грязный сукин сын! Да уж не удумал ли он… Неужели хочет…
— Выкладывай, да побыстрее, в чем дело. — Магвайр сделал несколько шагов к Логану. — Живо!
— С-сэр! — Солдата всего трясло как в лихорадке. — Я т-только хотел напомнить серж-жанту-инструктору, сэр, не забыли ли вы з-заглянуть в мус-сорную корзину. Вин-новат, в в-ведро, с-сэр.
— Ты что же, видел что-то? Туда что-нибудь бросили? А?
— Н-ник-как нет, с-сэр! П-просто п-подумал… Могли в-ведь…
Хорек с трудом переводил дух. Зубы его стучали, нижняя губа безобразно отвисла, и он ничего не мог с ней поделать.
— Добро, — отрезал Магвайр и поглядел в сторону тех, кто стоял ближе к ведру:
— Уэйт!
— Есть, сэр!
— Вывалить все на пол! Быстро!
— Есть, сэр!
Шагнув из строя, Уэйт ногой расчистил на полу место и опрокинул туда ведро. Затем, поставив его на место, четко встал в строй, вытянулся по стойке «смирно». Магвайр подошел, разворошил ногой кучу, внимательно стал рассматривать. Адамчик глядел не отрываясь, тело его снова напряглось, как будто бы оцепенело. Под ногой у сержанта рассыпались какие-то бумажки, измятые конверты, пропитанные ружейной смазкой тряпки, две баночки из-под смазки, носок, обрывок шнурка и его четки.
— А часов здесь нет! — Магвайр резко повернулся в сторону Логана. — Нет, червячина!
Несколько секунд Магвайр глядел в упор на трясущегося Хорька, потом приказал вернуться в строй. Повернувшись снова к кучке мусора, он опять начал рыться нос-ком ботинка. Адамчик чуть не до крови закусил губу, у него уже не было сил сдерживать рвущееся из груди дыхание.
Отшвырнув ногой четки, сержант поднял голову.
— Так вы, скоты паршивые, со мной шуточки шутить. Играть вздумали! Добро, поиграем. А ну-ка, быстро всем уложить вещмешки! Все, что есть, — туда! Бегом… марш!
20
Взвалив на плечи набитые под завязку вещмешки, солдаты тяжело бежали, описывая круг за кругом вдоль стен кубрика. Тех, кто хоть на мгновенье замедлял шаг, Магвайр крыл площадной бранью, бил куда попало стеком, пинал ногами. Купера он так двинул пониже спины, что бедняга несколько шагов пролетел по воздуху, а потом во весь рост растянулся на полу. Не дав солдату встать на ноги, сержант нанес ему еще несколько сильных ударов. Размазывая по лицу кровь из разбитой губы и слезы, Купер кое-как поднялся и, прихрамывая, побежал дальше.
Первым сдался Хорек. Не пробежав и пяти кругов, он вдруг остановился, уронил мешок на пол, безвольно опустил руки. Подскочивший Магвайр сильно ударил его по затылку, двинул коленом под зад. Солдат с трудом нагнулся, кое-как поднял мешок, сделал еще пару шагов и грохнулся на пол. Взбешенный сержант схватил его за шиворот, рывком снова поставил на ноги и, придерживая в таком положении, попытался тащить. Воспользовавшись замешательством, другие солдаты стали замедлять бег, но Магвайр крикнул, чтобы ни одна скотина не смела останавливаться, и они снова помчались вдоль стен. Магвайр все еще держал Хорька.
— Смирно, скотина! — орал он ему прямо в лицо. — Ты что же это еще удумал? Падать решил, червяк жирный? Стой смирно, мразь! Я тебе упаду! Вон морду как разукрасил, всю красоту потерял. Будешь еще падать, скотина?
