Чарльз Буковски - Женщины
– Я извиняюсь. Я не хотел вас обидеть.
– Я хочу знать, почему вы на меня смотрели. Вы на меня просто лыбились.
– Послушайте, вы – красивая женщина. У вас прекрасная фигура. Я увидел, как вы проходите мимо и решил посмотреть. Я ничего не мог с собой поделать.
– Хотите встретиться сегодня вечером?
– Ну, это было бы здорово. Но я уже иду на свидание. У меня кое-что уже есть.
Я обошел ее вокруг, направляясь к своему месту. Открыл дверцу и сел. Она отошла. При этом я слышал, как она шепчет:
– Остолоп беломазый.
Я достал почту – ничего. Надо перегруппироваться. Не хватает чего-то нужного. Я заглянул в холодильник. Пусто. Я вышел наружу, забрался в «фольксваген» и поехал в винную лавку «Синий Слон». Купил квинту «Смирнова» и немного «7-АПа». Возвращаясь к себе, уже по дороге, я понял, что забыл купить сигарет.
Я направился на юг, вниз по Западной Авеню, свернул влево на Бульвар Голливуд, затем вправо по Серрано. Я пытался выехать к какому-нибудь шланбою – купить покурить. На самом углу Серрано и Сансета стояла еще одна черная девчонка в интенсивно желтом, на черных шпильках и в мини-юбке. Она стояла в этой своей юбчонке, а я мог разглядеть легкий мазок голубых трусиков.
Она пошла по тротуару, и я поехал рядом. Она делала вид, что не замечает меня.
– Эй, бэби!
Та остановилась. Я подтянулся к обочине. Она подошла к машине.
– Как поживаешь? – спросил ее я.
– Нормально.
– Ты что, приманка? – спросил я.
– Это в каком смысле?
– Это в том смысле, – пояснил я, – что откуда я знаю, что ты не из ментовки?
– А я откуда знаю, что ты не из ментовки?
– Посмотри на мою рожу. Я разве похож на легавого?
– Ладно, – сказала она, – заезжай за угол и стой. За углом я к тебе сяду.
Я завернул за угол и встал перед «Мистером Знаменитым Бутербродом Из Нью-Джерси». Она распахнула дверцу и села.
– Чего тебе надо? – Ей было за тридцать, и в центре ее улыбки торчал один сплошной золотой зуб. Она никогда не обанкротится.
– Отсосать, – ответил я.
– Двадцать долларов.
– Ладно, поехали.
– Поезжай по Западной до Франклина, сверни влево, перейди на Гарвард и еще раз вправо.
Когда мы добрались до Гарварда, машину ставить было уже некуда.
Наконец, я парканулся в красной зоне, и мы вышли.
– Иди за мной, – велела она.
Это была полуразвалившаяся многоэтажка. Не доходя до вестибюля, она свернула вправо, и я пошел за нею вверх по цементной лестнице, поглядывая на ее жопу. Странно, но жопа есть у всех. Почти грустно как-то. Однако жопы ее мне не хотелось. Я прошел за ней по коридору и вверх еще по каким-то ступенькам. Мы пользовались чем-то вроде пожарной лестницы вместо лифта. Зачем она так делала, я понятия не имел. Но мне нужна разминка – если я собираюсь писать большие толстые романы в таком же преклонном возрасте, как и Кнут Гамсун.
Наконец, мы добрались до ее квартиры, и она вытащила ключ. Я схватил ее за руку.
– Секундочку, – сказал я.
– Что такое?
– У тебя там внутри – парочка здоровых черных ублюдков, которые мне гунды дадут и выставят в придачу?
– Нет, там никого нет. Я живу с подругой, а ее нет дома. Она работает в Бродвейском Универмаге.
– Дай-ка мне ключ.
Я открыл дверь – сначала медленно, а потом пинком распахнул.
Заглянул внутрь. Пика у меня с собой, но я не полез. Она закрыла за нами дверь.
– Проходи в спальню, – пригласила она.
– Минуточку…
Я рывком распахнул дверь чулана и прощупал всю одежду.
Ничего.
– Ты на каком говне сидишь, чувак?
– Я ни на каком говне не сижу!
– Ох, Господи…
Я вбежал в ванную и дернул на себя занавеску душа. Никого. Зашел в кухню, отодвинул целлофановую шторку под раковиной. Одно переполненное грязное пластмассовое мусорное ведро. Проверил вторую спальню, чуланчик в ней. Заглянул под двуспальную кровать. Пустая бутылка из-под «риппла». Я вышел.
– Иди сюда, – сказала она.
Крохотная спаленка, больше похожая на альков. Диванчик с грязными простынями. Одеяло валялось на полу. Я расстегнул ширинку и вывалил его.
– Двадцать баксов, – сказала она.
– Сначала губами поработай над этим уёбком! Отсоси его досуха!
– Двадцатку.
– Я цену знаю. Заработай. Выцеди мне яйца.
– Двадцатку вперед…
– Ах вот как? Я дам тебе двадцатку, а откуда я знаю, что ты не заорешь полиции? Откуда я знаю, что твой 7-футовый братец-баскетболист не свалится с финкой на мою жопу?
– Двадцатку вперед. И не волнуйся. Я тебя отсосу. Я тебя хорошенько отсосу.
– Я тебе не верю, блядина.
Я застегнулся и навалил оттуда по-быстрому, сбежал по всем тем цементным лестницам. Добежал до низу, прыгнул в «фольксваген» и рванул домой.
Я начал пить. Просто звезды не в порядке.
Зазвонил телефон. Бобби.
– Ты посадил Айрис на самолет?
– Да, Бобби, и я еще хочу сказать тебе спасибо, что ты для разнообразия не влез своими лапами на этот раз.
– Слушай, Хэнк, это ты сам чего-то перемудрил. Ты старый, ты притаскиваешь к себе всех этих молоденьких курочек, а потом начинаешь психовать, когда подваливает молодой кошак. У тебя просто очко играет.
– Самосомнение… нехватка уверенности, правильно?
– Ну-у…
– Ладно, Бобби.
– В любом случае, Валери тут спрашивает, не хочешь ли ты зайти пропустить.
– Почему нет?
У Бобби было крутое говно, настоящее крутое говно. Мы дунули. И много новых кассет к стерео. К тому же, у него был мой любимый певец, Рэнди Ньюмэн, и он включил Рэнди, но только на среднюю громкость, как я его и попросил.
И вот мы сидели, слушали Рэнди, курили, и тут Валери начала устраивать показ мод. У нее был десяток сексуальных прикидов из «Фредерикса». С той стороны двери в ванную висело 30 пар туфель.
Валери вышла и загарцевала на 8-дюймовых шпильках. Она едва могла идти. Пошарахалась немного по комнате, качаясь на этих каблуках. Зад у нее отклячивался, а крохотные соски, жёсткие и напряженные, выпирали из-под прозрачной блузки. На лодыжке звякал тоненький золотой браслет. Она резко развернулась к нам лицом и проделала несколько легких сексуальных па.
– Боже, – вымолвил Бобби, – ох… Господи!
– Господи ты Боже мой Царица Небесная! – сказал я.
Когда Валери проходила мимо, я дотянулся и цапнул ее за жопу. Я жил. Ништяк. Валери нырнула в сральник сменить костюм.
С каждым новым выходом она становилась всё лучше, всё безумнее, дичее. Весь процесс развивался в сторону какого-то оргазма.
Мы пили и курили, а Валери всё выходила к нам и выходила.
Дьявольское шоу просто.
Она села мне на колени, и Бобби щелкнул несколько фоток.
