Лариса Райт - Жила-была одна семья
Связь не подвела: разговор состоялся. Разговор бесполезный, никчемный и абсолютно не обнадеживающий. Музыкальный продюсер, с которым она когда-то познакомилась на выставке и чей телефон передала брату, с готовностью сообщил ей, что «все права на издание записей Владимира» он передал третьим лицам. Но открывать какую-либо детальную информацию о загадочных третьих лицах отказался наотрез.
— Согласно контракту, имею право, — безапелляционно заявил он, — делать со своей собственностью все, что угодно.
— Я вас прекрасно понимаю. Я лишь хочу узнать, кто теперь обладает этим правом.
— Александра, если я на всех углах буду рассказывать, с кем, когда и какие подписал договоры, карьера моя очень быстро закончится.
— Но у меня ведь особый случай!
— Каждый считает свой случай особым. Если начать делать исключения, сам не заметишь, как они обернутся правилами.
— Не скажете?
— Нет.
— Я подам в суд!
— Проиграете! Всего хорошего!
И он отсоединился прежде, чем она успела громко выругаться. Бранные слова произносились уже в пустоту. Глотая слезы и обнимая дурно пахнущего Тумана, она делилась с собакой наболевшим:
— Конечно, я проиграю. Кто я такая? Просто женщина, желающая сделать что-то ради памяти брата. И им, акулам шоу-бизнеса, какого рожна сдалась эта память? Был человек — хотели раскручивать. Нет человека — значит, нет. Других найдем, выберем из очереди, не торопясь. Возможно, и не самых талантливых, зато харизматичных, характерных, тех, что бабки приносить будут. А ушедших спишем в утиль. Они пользы не принесут.
Саша жаловалась псу, пыталась искренне негодовать, хотя на самом деле понимала, на кого она злится. Не на проныру продюсера. Не на правила шоу-бизнеса. И даже не на весь окружающий мир. А на себя одну. Если бы спохватилась раньше, то, кто знает, возможно, именно она оказалась бы тем самым «идиотом», перекупившим права на издание Вовкиных записей. А теперь поезд ушел, даже не показав хвост последнего вагона, в который еще сохранялась бы надежда запрыгнуть. Хоть она и выдохлась, как будто долго-долго бежала за ним по одинокой платформе затерянного в жизненном хаосе полустанка.
На душе была тоска и гнетущее разочарование, хотелось влезть в темную, теплую нору и переждать там атаку мрачных мыслей. Гараж, в котором все напоминало о брате, был отнюдь не лучшим местом для реализации подобной идеи. Поэтому Саша задерживаться не стала. Небрежно сгребла свои ценности обратно в сумочку, клочок с телефоном порвала на мелкие кусочки и выкинула, вышла на мороз. Утро было солнечным, небо голубым — насмешка над ее настроением. В такую погоду надо радоваться свежему воздуху и скрипучему снегу, а не плестись мрачно по улице, забыв на прощание приласкать собак и перекинуться парой слов со сторожем. А она плелась и испытывала лишь одно желание: забраться на заднее сиденье такси и скорее оказаться дома.
Дома мрачные мысли если и не исчезли вовсе, то все же потеряли остроту. У нее даже получилось сесть за рабочий стол и нарисовать эскиз зайца. Настроение, конечно, было нерабочим, но она сама завела традицию каждый Новый год дарить сестре собственноручно изготовленный символ предстоящих двенадцати месяцев. Она делала это уже одиннадцать раз, так что отказаться от последнего права не имела. Между тем шестнадцатое декабря, а пушистый кролик существует только в воображении. И Саша взялась за дело. Она знала: в конце концов работа увлечет, а мысли о позе модели, окрасе, размере и форме вытеснят из головы все остальные.
Она как раз заканчивала рисовать длинноухому животному бантик, когда раздался звонок в дверь. На пороге стоял молодой человек приличного вида, очевидно, чем-то сильно озабоченный:
— Вы Александра? — спросил он официально.
Саша озадаченно кивнула и тут же заметила, как озабоченность на лице гостя сменилась откровенной радостью. Видимо, его задачей было найти ее, и теперь, когда миссия оказалась выполненной, он имел полное право расслабиться. Так и случилось.
— Вам просили передать. — Он вручил Саше небольшой бумажный сверток, развернулся и поспешил вниз по лестнице, не дожидаясь не только лифта, но и вопросов, которые хоть и не успели слететь с Сашиных губ, но уже роились в ее голове: «Кто просил? Что передать? А может быть, не мне?»
— Хоть бы фамилию спросил, — пробормотала она, пожимая плечами и закрывая дверь. — Ой! — Из конверта выпал чей-то паспорт. — Ну точно! Мало ли на свете Александр! — Она выглянула за дверь: топота ног уже не было слышно. Пробежала к балкону, но и оттуда не увидела никого, хоть сколько-нибудь похожего на незадачливого курьера. — Ох и достанется же кому-то! — Саша сокрушенно покачала головой, собиралась уже засунуть паспорт обратно в конверт, но все же не удержалась, открыла документ. Женщина! Она-то была женщиной, в чьей крови всегда есть частичка любопытства, а вот паспорт принадлежал мужчине, причем… мужчине знакомому. И паспорт отправлен именно ей.
— И зачем ты мне его послал? — мрачно спросила девушка у фотографии Сергея. Так же, как большинство людей, он мало походил на себя на снимке в официальном документе, но все же был узнаваем. Пролистала паспорт. С четырнадцатой страницы ей приветственно улыбнулся новенький штамп о разводе.
— Позер! — поморщилась и отбросила корочку. — Позер и фигляр!
«Хотя находчив, ничего не скажешь. Адрес выяснил, паспорт прислал. А я теперь, значит, должна думать, как отдать. Впрочем, сложного в этом немного. Вызову такого же немногословного курьера и отправлю по месту прописки. Где ты живешь? Ага. В общем, и ехать недалеко. Потрачусь на доставку — не обеднею».
Она решительно взяла конверт, собираясь вернуть в него выпавший паспорт и отправить обратно владельцу, но любопытство снова пересилило: конверт был твердым. Уже на ощупь она определила, что бумага, скорее всего, скрывала под собой аудиодиск в обычной пластиковой коробке.
— Прислал мне любовные серенады или сонеты Шекспира? — Саша усмехнулась, взглянула на себя в зеркало: рот до ушей, щеки зарделись, глаза горят. Показала себе язык. Она была довольна.
Когда она достала диск, улыбка сползла с лица, пальцы разжались, коробка полетела на пол. Девушка стояла в оцепенении, а с пола из-под треснувшего от удара пластика на нее смотрел задумчивым взглядом брат. Трясущимися руками Саша подняла диск, прочитала название, повторила:
— Владимир Чаидзе (в отличие от нее Вовка ополчился только на самого отца, фамилия осталась нетронутой). «Возвращение». Символично… — Саша перевернула коробку, пробежала глазами по обычному тексту: типография, год издания, студия, монтаж, звукозапись, тираж 5000 экземпляров. «Продюсерский центр Сергея Палевского», — прочитала она информацию, которая все расставила по своим местам. Она открыла коробку. Оттуда выпала лаконичная записка: «Послушай четвертую песню». Девушка пробежала глазами по списку произведений, нашла: «Прощение», тяжело, горько вздохнула и вспомнила:
