Чарльз Мартин - Между нами горы
Глава 50
Я подтянул ремень, поправил галстук-бабочку, застегнул и снова расстегнул пиджак и направился к заднему входу в загородный клуб. Один из лучших и труднодоступных в Атланте. Всюду благородный камень и строевой лес. Я показал охраннику приглашение, он приоткрыл калитку, и я зашагал по извилистой дорожке. Изощренная подсветка деревьев создавала впечатление, будто находишься под стеклянным куполом. Толпа людей внутри. Роскошные женщины, могущественные мужчины. Смех, бокалы. Репетиция свадебного банкета. Канун свадьбы. Счастливое событие.
Прошло уже три месяца. Я вернулся на работу, набрал три фунта, стер язык рассказами о своих приключениях, изложенными во всех подробностях. Покинув больницу, я ни разу не связывался с Эшли. Решил, что так будет лучше. Хотя как-то странно после месяца близости и полной взаимозависимости одним махом все прервать. Перерубить связующую нить. Это выглядело неестественно.
Я возвратился к привычной жизни, привыкая к расставанию. Пробуждение до рассвета, долгая пробежка по пляжу, завтрак с Рейчел и детьми, прибытие на работу строго по часам, иногда ужин с Рейчел и детьми, потом домой, вечерняя пробежка или просеивание песка в поиске акульих зубов.
Жить – значит переставлять ноги: шаг, другой, третий.
Я не сразу увидел Эшли. Ее приглашение представляло собой надписанную открытку и подарок. В открытке значилось: «Пожалуйста, приходите. Мы очень хотим вас увидеть. Вас обоих».
Дальше она писала, что нога зажила и она уже бегает трусцой, вернулась к занятиям тхэквондо и даже учит этой премудрости молодежь, хотя бьет ногой только на 75 процентов.
Подарок представлял собой новые альпинистские часы фирмы «Суунто». К часам прилагалась записка: «В магазине утверждали, что это мечта любого скалолаза. Показывают температуру, атмосферное давление, высоту над уровнем моря. Есть даже встроенный компас. Вы их заработали. Вы заслуживаете их больше, чем кто-либо еще».
Я не мог отвести взгляд от письма. Меня беспокоило слово «мы».
Я наблюдал за ней издали. Судя по позе, к ней вернулась уверенность в себе, боль прошла. Она была красавицей. Впервые за долгое время эта мысль не вызвала у меня стыда.
Винс стоял с ней рядом и выглядел счастливым. Прямо участник стендап-шоу! В горах у меня составилось о нем представление, не соответствовавшее действительности. Теперь я видел, как ей повезло. Она сделала хороший выбор. Если бы не она, мы с Винсом могли бы подружиться.
Я держался в тени, сбоку, и заглядывал в окна. Время от времени я посматривал на свои новые часы. Я опоздал и теперь нервничал. В руках я теребил пластиковый пакет. Я купил два диктофона: для нее и для себя. Последняя разработка, удвоенная емкость памяти и удлиненный срок службы заряженных батареек. Сначала идея показалась мне заманчивой, но теперь я так не думал. Я достал диктофоны из коробочек, вставил в один батарейки и включил запись.
Привет, это я, Бен. Я получил ваше приглашение. Спасибо, что подумали обо мне. О нас… Знаю, вы были заняты. Рад видеть вас снова на ногах. Похоже, нога отлично зажила. Я доволен. Здесь много народу. Все пришли на ваш праздник.
Хочу вам сообщить, что сдержал обещание. Я навестил Рейчел. Принес ей орхидею под номером 258 и бутылку вина. Рассказал ей про приключение. Проговорил почти всю ночь. Проиграл ей запись, целиком. И спал с ней. В первый раз за долгое время.
И в последний.
Я должен был ее отпустить. Она уже не вернется. Слишком велико расстояние. На те горы, что выросли между нами, мне не взобраться.
Я подумал, что вам надо об этом знать.
В последнее время я много думаю о том, как начать все сначала. Одинокая жизнь получается не такой, как я полагал. Я даже стал заглядывать на веб-сайт «Одинокий полет». Ирония судьбы, правда?
Все оказалось очень непросто. Рейчел была моей первой любовью. Первой и единственной. Я ни с кем больше не встречался, никогда не был ни с кем, кроме нее.
Я вам этого не говорил, потому что считал неправильным, но даже в худшем виде, без косметики, со сломанной ногой, верхом на бутылке, со швами на лице, вы были моей желанной спутницей. Потеряться с вами лучше, чем найтись одному.
Я хотел поблагодарить вас за это.
Если Винс вам этого не говорит, если не водружает вас на пьедестал – то это его упущение, это он зря. Если он забудет о том, какая вы необыкновенная, позвоните мне, я ему напомню. Я хорошо разбираюсь в том, что следует говорить мужьям.
После Рейчел… я не знал, что делать, как жить, потом собрал себя по кусочкам, запихал в мешок и забросил за плечо. Шли годы, а я таскал себя самого на спине, как мешок с камнями, впрягался в сбрую и тащил сани. Собственная история резала мне плечи.
Потом я полетел на ту конференцию, очутился в Солт-Лейк, и по непонятной причине рядом со мной сели вы. Я услышал звук вашего голоса, и мой мешок опустел, куски меня самого рассыпались. Голый, сломленный, я думал, даже надеялся, что так может завершиться нерассказанная история моей жизни. Не высеченная болью, записанная без угрызений совести, звучащая эхом в вечности.
Но здесь, прячась в кустах, я разрываюсь на части. Этим частям уже не срастись: «И вся королевская конница, и вся королевская рать не могут Шалтая-Болтая поднять». Где им, когда у меня самого отнимаются руки?
…Забавно, в своей жизни я любил двух женщин, и теперь я лишился обеих. Интересно, как это расценивать? Я хотел преподнести вам подарок, но что сравнится с тем, что преподнесли мне вы?
Эшли… в благодарность за одно это… я желаю вам всяческого счастья.
Я выглядывал из-за ствола кизила и пялился в окно. Она смеялась. У нее на шее висел бриллиант, свадебный подарок Винса. Ей шли бриллианты. Ей шло все на свете.
Я оставил диктофон включенным на запись, нашел в кармане две последние запасные батарейки, скрепил их резинкой, засунул все это в коробочку, закрыл крышку, перевязал ленточкой и, не приложив карточки, шмыгнул в заднюю дверь и спрятал свой подарок под горой других подарков. Через 36 часов они улетят на две недели в Италию. Она найдет мой подарок, когда вернется.
Я прошагал через темный сад, завел машину и покатил по шоссе I-75 на юг. Ночь была теплая, и я приехал домой с опущенными стеклами, весь в поту. Обычное дело.
Дома я переоделся, взял второй новый диктофон и вышел на пляж, к самой кромке воды. Я провел там много времени. Лайнус со своим одеялом, вылитый персонаж комикса[25]. Пятясь от океанской воды и пены, я крутил в руках диктофон, не зная, что сказать, с чего начать.
