Джон Гришэм - Покрашенный дом
Я сидел на переднем сиденье между родителями и не сводил глаз со спидометра. Как только мы свернули на шоссе и направились к северу, в сторону Блэк-Оука, отец перестал переключать передачи и довел скорость до сорока пяти миль в час. Насколько я мог судить, наш грузовичок ехал точно так же, как и при тридцати семи милях в час, но я вовсе не собирался сообщать об этом Паппи.
Вид других ферм, замерших в безделье из-за дождя, странным образом утешал и успокаивал. Никто не копошился в поле, пытаясь собирать урожай. Не видно было и ни одного мексиканца.
Наши земли располагались низко и были в первую очередь подвержены наводнениям, поэтому мы часто теряли весь урожай, тогда как других фермеров это не затрагивало. Теперь же, по всей видимости, промокли все в равной степени.
Была середина дня, делать было нечего, так что многие семьи просто сидели на верандах и глазели на проезжающие машины. Женщины лущили горох. Мужчины разговаривали и волновались. Дети либо просто сидели на ступеньках, либо играли в грязи. Мы махали им, они махали нам и наверняка задавались при этом вопросом: а зачем это Чандлерам понадобилось тащиться в город?
На Мэйн-стрит было тихо. Мы остановились возле скобяной лавки. Через три дома от нас, возле кооператива, собралась небольшая группа фермеров в комбинезонах, что-то обсуждавших с серьезным видом. Отец счел необходимым сначала пообщаться с ними или по крайней мере узнать, что они думают по поводу того, когда могут кончиться дожди. Я пошел следом за мамой в аптеку, где продавалось мороженое, в задней ее части, рядом со стойкой и сатуратором для содовой. Там всегда, сколько я себя помнил, работала хорошенькая девушка по имени Синди. В данный момент у нее не было других покупателей, и я получил очень щедрую порцию ванильного мороженого с вишнями. Маме это обошлось в десять центов. Я влез на табурет у стойки. Когда стало понятно, что я тут прекрасно устроился и в ближайшие полчаса никуда не денусь, мама пошла покупать то, что ей нужно.
У Синди был старший брат, он погиб в ужасной автомобильной катастрофе, и всякий раз, когда я ее видел, всегда вспоминал истории, которые рассказывали про этот случай. Столкнувшиеся машины вспыхнули, и ее брата так и не смогли вытащить из огня. Вокруг собралась толпа, а это, естественно, означало, что существовало множество версий того, насколько ужасным там все было на самом деле. Она была хорошенькая, но глаза у нее всегда были грустные — я понимал, что это все из-за той трагедии. Она была сейчас в неразговорчивом настроении, что меня вполне устраивало. Я медленно ел мороженое, решив растянуть удовольствие подольше, и смотрел, как она двигается за стойкой.
Недавно я случайно услышал разговор родителей — они собирались куда-то звонить по телефону. Поскольку у нас телефона не было, им для этого надо было напроситься к кому-то. Я решил, что они попросят разрешения воспользоваться телефоном в лавке Попа и Перл.
Большая часть домов в нашем городе уже имела телефоны, равно как и разные частные фирмы. И фермеры, кто жил в двух-трех милях от города, тоже обзавелись ими, поскольку до них нетрудно было дотянуть телефонные линии. Мама сказала мне однажды, что пройдет немало лет, прежде чем такую линию дотянут до нашей фермы. Паппи, во всяком случае, телефон ставить не хотел. Говорил, что если у тебя будет телефон, то тебе придется беседовать со всеми, кому захочется позвонить, независимо от того, удобно это тебе или нет. Телевизор — это может быть интересно, а о телефоне забудьте.
В дверь вошел Джеки Мун и направился к стойке Синди.
— Эй, младший Чандлер, а тебя зачем сюда занесло? — спросил он, взъерошив мне волосы и усаживаясь рядом.
— За мороженым, — ответил я, и он рассмеялся.
Синди подошла к нам и спросила:
— Тебе как обычно?
— Да, мэм, — ответил он. — Как поживаешь?
— Отлично, Джеки, — проворковала она в ответ. Они смотрели друг на друга очень внимательно, и я сразу понял, что между ними что-то затевается. Она повернулась, чтобы приготовить ему его «как обычно», и Джеки осмотрел всю ее, с головы до ног.
— От Рики что-нибудь слышно? — спросил он меня, не сводя глаз с Синди.
— В последнее время ничего, — ответил я, глядя туда же.
— Рики — крепкий парень. Все у него будет в порядке.
— Я знаю.
Он закурил сигарету и некоторое время молча пускал дым. Потом спросил:
— Вы там у себя здорово промокли?
— Насквозь.
Синди поставила перед ним порцию шоколадного мороженого и чашку черного кофе.
— Говорят, дожди растянутся на две следующие недели, — сказал он. — Лично я в этом не сомневаюсь.
— Дожди, дожди, дожди, — сказала Синди. — Нынче все только об этом и говорят. И не надоело вам все время говорить только о погоде?
— А больше и говорить-то не о чем, — заметил Джеки. — По крайней мере фермерам.
— Только одни дураки занимаются фермерством, — заявила она, потом швырнула полотенце на стойку и пошла к кассе.
Джеки проглотил кусочек мороженого.
— Знаешь, а она, наверное, права насчет этого.
— Наверное, да.
— Твой отец собирается на Север?
— Куда?
— На Север, во Флинт. Я слыхал, что многие ребята уже звонили на завод компании «Бьюик», хотели устроиться туда на работу. Там, говорят, в этом году мало рабочих мест, вот все и спешат пристроиться. Хлопок в этом году опять паршивый. Еще один хороший дождь, и река выйдет из берегов. И большая часть фермеров в лучшем случае соберет половину урожая. Глупо, правда? Вкалывать шесть месяцев до потери пульса и все потерять, а потом тащиться на Север в поисках работы и привезти домой достаточно денег, чтобы расплатиться с долгами. И снова пахать и сеять.
— А ты едешь на Север? — спросил я.
— Подумываю об этом. Я еще молодой и не хочу на всю жизнь застрять на ферме.
— Ага, и я тоже.
Он потягивал свой кофе, и мы молча раздумывали о том, как глупо заниматься фермерством.
— Я слыхал, этот здоровенный парень с гор убрался домой, — произнес наконец Джеки.
К счастью, у меня рот был полон мороженого, так что я лишь кивнул в ответ.
— Надеюсь, его все же поймают, — заметил он. — Хотелось бы видеть, как его поведут на суд, пусть получит, что заслужил. Я уже говорил Стику Пауэрсу, что выступлю свидетелем. Я все там видел. И другие теперь тоже приходят к Стику и рассказывают, как там все было на самом деле. Этому парню с гор вовсе не надо было убивать Джерри Сиско.
Я запихнул в рот еще кусок мороженого и продолжал кивать. Я уже научился помалкивать и лишь глупо таращиться, когда речь заходила о Хэнке Спруиле.
Вернулась Синди. И стала возиться у себя за стойкой, что-то вытирая и напевая себе под нос. Джеки сразу позабыл про Хэнка.
— Ты вроде как доел? — спросил он, глядя на мое мороженое. Кажется, им с Синди надо было о чем-то поговорить.
— Почти, — ответил я.
Она все напевала, а он смотрел, как я заканчиваю есть. Съев последний кусочек, я сказал «спасибо» и отправился в лавку Попа и Перл, где надеялся узнать что-нибудь о предполагаемом телефонном звонке. Перл была одна, стояла у кассового аппарата, опустив очки на кончик носа. Наши глаза встретились, едва я вошел в лавку. Про нее говорили, что она узнает по звуку любой грузовик, проезжающий по Мэйн-стрит, и может определить, кто именно сидит за рулем, а также точно сказать, сколько времени прошло с тех пор, когда он в последний раз был в городе. Она ничего мимо себя не пропускала.
— А где Илай? — спросила она, когда мы обменялись приветствиями.
— Остался дома, — ответил я, глядя на банку с рулетами. Она кивнула и сказала:
— Возьми себе рулет.
— Спасибо. А Поп где?
— В задней комнате. Так ты только с родителями приехал?
— Да, мэм. Вы их видели?
— Нет еще. Они бакалею будут закупать?
— Да, мэм. И еще, кажется, отец хотел воспользоваться вашим телефоном. — От этого сообщения она буквально застыла на месте, видимо, обдумывая, зачем это отцу понадобилось кому-то звонить. Я развернул рулет.
— А кому он звонить собрался?
— Не знаю. — Следовало пожалеть любого бедолагу, который хотел воспользоваться телефоном Перл и при этом сохранить разговор в тайне. Она все равно узнала бы даже больше, чем те, с кем он разговаривал.
— У вас там здорово мокро?
— Да, мэм, здорово.
— Такая уж скверная у вас местность. И вы, и Летчеры, и Джетеры всегда первыми попадаете в наводнение. — Голос ее уплыл вдаль — она явно задумалась над нашими несчастьями.
Потом глянула в окно и медленно покачала головой, словно предвидя еще один плохой урожай.
Мне еще только предстояло узнать, что такое наводнение — я ведь ни одного пока не видел, — так что ответить мне было нечего. Погода испортила настроение всем, включая Перл. Когда над нашими краями нависают такие тяжелые облака, трудно оставаться оптимистом. А впереди нас еще ждала мрачная зима.
