Эдгар Вулгаков - Течение времени
Дорогой оба молчали, но каждый думал о парадоксах, на которых построено благополучное существование людей – на стечении обстоятельств, что само собой разумеется, поскольку в природе действует закон больших чисел, вероятность проявления того или иного события. Но вот что, казалось бы, уму непостижимо – человечество не в состоянии учесть опыт предыдущих поколений, и готово вновь развязать войну, и не выполняет общечеловеческие принципы морали. А честь, достоинство и справедливость, отсутствие синдрома зависти и предательства должны быть положены в основу конституций всех цивилизованных стран мира.
С постоянной скоростью летит время, и все в одном направлении. Банально, но факт. Алеша-младший провел в клинике полтора года. После первой большой операции последовали еще две, а затем снова интенсивный массаж и занятия с методистом по укреплению мышечной ткани, по наращиванию мускулатуры. Сначала, лежа в постели, сгибал ноги в коленях, а затем вытягивал их осторожно, медленно, прислушиваясь к себе. Была большая радость у всех – у Алеши, мамы-Леночки, у всего медицинского персонала, когда он впервые с помощью методиста спустил ноги с кровати и ступнями оперся на пол. Это был огромный успех, и всех радовало это Алешино достижение. А еще через некоторое время он встал на ноги, преодолевая охвативший его страх, что не сумеет подняться. А на следующий день он сделал первый шаг на костылях. Потом научился на костылях спускаться и подниматься по лестнице. На лбу выступал пот. Он понимал, что к нему неожиданно может подкатить боязнь упасть, о чем его предупреждал психоневролог. И он не имеет права подпустить к себе страх: тогда будет сломано все, что с таким трудом над ним совершили врачи, методисты по лечебной гимнастике, массажисты, наконец, он сам своими бесконечными упражнениями. Падение на лестнице или даже на ровном месте может вернуть его в прежнее состояние неподвижности уже навсегда. Первые шаги были самыми трудными. Но рядом были мама-Леночка и Андрей Генрихович, и массажист Петя.
Полтора года общения с Алешей не прошли даром для Андрея Генриховича – он уже свободно изъяснялся со своим пациентом по-английски. И с массажистами он по их просьбе говорил по-французски, и они ему отвечали по-французски, и с каждым разом диалоги получались все более сложными. У Алеши был, несомненно, педагогический талант, и от простых односложных приветствий, как бы играя словами, он постепенно переходил к более сложным, записывая грамматически и фонетически каждое выражение на бумаге. К концу его пребывания в больнице у Алеши была готова рукопись о методике быстрого изучения французского языка, которая была признана в инязе оригинальной и эффективной. Таня быстро перепечатала рукопись, и Алексей Петрович отвез ее в издательство, где от имени Алеши-младшего заключил договор на издание брошюры большим тиражом.
Последние дни пребывания в больнице тянулись исключительно медленно. Ни длинные разговоры с Парижем, ни последние уроки французского с Петей, ни свободные рассуждения «за жизнь» с Андреем Генриховичем, и прочее, и прочее не ускоряли размеренного движения часовой стрелки.
Наконец наступило долгожданное завтра: в палате мама-Леночка устроила короткий прием – прощание а-ля фуршет. Заходили все, кто лечил Алешу, и для каждого он находил теплые слова благодарности, женщинам целовал руку, обнимался с мужчинами и для каждого находился небольшой сувенир, присланный Наташей. И в свой адрес он услышал много хороших слов: что он собранный, дисциплинированный, выполнял четко все врачебные предписания, что он стоически превозмогал боль, оставаясь доброжелательным, приветливым и веселым. Он сумел многим передать свою увлеченность в изучении языков, а среди медперсонала у него появились ученики, с которыми и после выхода из больницы он не намерен прекращать общение.
Во второй половине дня в клинику прибыл французский консул с официальным письмом от посла, в котором от имени Президента Франции выражалась благодарность за исцеление французского подданного Алеши Седова от тяжелой болезни, а также состоялся акт передачи НИИ дорогостоящей медицинской аппаратуры и приглашения для лечивших Алешу врачей посетить Францию. В присутствии советских и иностранных корреспондентов Александр Александрович рассказал об операции, о ее сложностях, которые были предвидены заранее, а затем показали кинокадры о состоянии Алеши до операции. И после этого попросили выйти Алешу. Он вышел на сцену на костылях, потом отложил их в сторону, сел на стул, встал со стула, прошел по сцене и, с подстраховкой Андрея Генриховича, спустился в зрительный зал по крутой лестнице. Зал встал и зааплодировал, и Алеша попросил слова.
– Господа, дорогие товарищи! На свете нет человека счастливее меня. Более четырех лет я был прикован к инвалидной коляске или к больничной койке. А мне так хотелось жить, как все здоровые люди! Я хочу работать с полной отдачей моих сил и знаний, заниматься своим любимым делом, лингвистикой. И эту возможность мне дали замечательные врачи клиники во главе с Александром Александровичем! Большое вам спасибо, каждого из вас я буду помнить всегда! Вы замечательные люди, я вас люблю! Месяца через полтора я отброшу костыли и поеду домой, в Париж. Только не знаю, надолго ли. Теперь я буду разрываться между Парижем и Москвой, буду вместе с моей мамой делать все возможное для сближения Франции с моей исторической родиной – Россией! Спасибо за все!
Когда кончилась демонстрация Алешиных успехов, Таня спросила:
– А почему ты ничего не рассказал о своей маме?
– Она мне запретила. У нее свои соображения на сей счет, мне не понятные.
Возвращались в машине Дана.
– Танюшка, я тебя люблю, обожаю и преклоняюсь! Да здравствует красота моей сестры, умение работать и терпимое отношение ко мне, ура! Насчет «терпимого отношения» – это шутка. Теперь я знаю, что ты любишь меня, как и я тебя, на всю жизнь, и ничто нас не разъединит – ни границы, ни идеология. Ура няне Груше, тете Светочке и дяде Дану! Ура всем хорошим людям на свете! А плохих я не видел: то ли не успел, то ли они не существуют. Мне хочется побродить по свету, поговорить с людьми, живущими в очагах древнейших цивилизаций. Но для этого надо иметь много физических сил, потому что ответ на мои вопросы можно найти на Востоке в Кумранских пещерах или еще дальше – в Месопотамии. И все же скорее всего я не буду заниматься археологией. Я буду работать над документами в библиотеках мира, буду собирать по крупицам историю языков. Надеюсь на интуицию как предчувствие открытий. Дядя Дан, когда окончательно брошу костыли, начнем играть с вами в футбол, чтобы укреплять ноги. Все! Вы слышали монолог счастливого человека.
– Вот, дурачок! Когда ты повзрослеешь, дорогой братишка? Вылезай, приехали.
Мария Сергеевна всю свою жизнь проработала медицинской сестрой в хирургическом отделении клиники, хорошо знала всю семью Елены Федоровны. Два года назад похоронила мужа и, оставшись одна, долго не решалась выходить на пенсию. И Леночка предложила Марии Сергеевне переселиться к ним на дачу, содержать дачу и участок в порядке и кормить семью или приезжающих друзей, одним словом, быть хозяйкой дома. Мария Сергеевна с радостью согласилась, так как больше всего боялась одиночества, а тут возникла нежданная перспектива жить рядом с приятными ей людьми.
И в начале мая Алексей Петрович перевез Марию Сергеевну с ее личными вещами на дачу. Она поселилась в комнате на первом этаже, рядом с входом в дом. Комната была просторной, светлой, из окна которой были видны крыльцо дома и калитка на участок. Калитка освещалась малым прожектором. Дача Марии Сергеевне очень понравилась. Вода в дом подавалась от водонапорной башни дачного поселка, отопление обеспечивалось автоматизированной газовой колонкой, в большой кухне установлена газовая плита, на первом этаже просторная ванная комната, душевая – на втором, подведена канализация, включенная в центральную сеть поселка. Но дом еще надо обставить мебелью, приобрести бытовую технику и многое другое. Мария Сергеевна, женщина хозяйственная, самостоятельная, по своей инициативе купила в Звенигороде и в Москве кровати, столы, стулья, платьевые шкафы и договорилась об их доставке. Стиральную машину, холодильник, телевизор и прочее привезли из Москвы накануне приезда семьи.
Как-то в субботний день всем семейством, включая, естественно, хвостатых, отправились на дачу на двух машинах. За руль села Леночка, а Алексей Петрович перебрался на заднее сиденье машины Дана, которую вела Светлана, – коллегам было о чем поговорить. Дуся была уже старенькой и, устроившись на коленях у Алеши-младшего, всю дорогу проспала.
– Поздравляю с первым приездом в собственный дом семьи с друзьями. О, и Алеша приехал – это замечательно! На этом воздухе ты скоро окончательно поправишься, – с улыбкой встретила приехавших Мария Сергеевна.
