Иван Шевцов - Остров дьявола
- Не ждал, Дмитрий Иванович? Ты уж извини, что я без предупреждения. Домой позвонил: Галина Даниловна сказала, что ты на даче. А сюда я решил без звонка.
- Правильно решил, - дружески улыбнулся Бойченков, обнимая Слугарева. - Рад тебя видеть, Иван. Сегодня я дочитал "Черную книгу", подумал о тебе.
- Биотоки: за ней я и приехал.
- И только всего?
- Ну, не только. В общем, все связано с этим вопросом. С главным вопросом, - многозначительно повторил Слугарев, и Дмитрий Иванович догадался, что он имеет в виду под "главным вопросом", - конечно же "еврейский вопрос".
- Тогда садись, рассказывай, кому и зачем понадобилась "Черная книга"?
Слугарев не спешил садиться. Он снял серебристо-голубой свой пиджак, аккуратно повесил его на спинку стула, сказал:
- Я там тебе пильзенского пива прихватил. Не возражаешь?
- Какой русский человек откажется от пива, да еще чешского, как сказал товарищ Гоголь Николай Васильевич.
- Товарищ Гоголь, насколько мне помнится, говорил о быстрой езде.
- К черту детали, давай пиво.
Слугарев вышел в сад и прокричал шоферу:
- Толя! Тащи коробку.
Оба они были поклонниками пенистого напитка. Дмитрий Иванович пил покрякивая, демонстрируя подлинное наслаждение, и приговаривал:
- Ну, удружил… А то, может, чего по существенней? У меня есть бутылочка молдавского, берегу на всякий случай "Белый аист", марочный.
- Береги. Кто-нибудь нечаянно заглянет, вот и выстрелишь в него "Белым аистом". - И одарив Бойченкова теплым взглядом спросил: - Не скучаешь? - И не дождавшись ответа, вымолвил:
- Хорошо у тебя, тишина и покой. Идеальная творческая обстановка - хоть пиши книгу. А что? Тебе есть что сказать людям.
- "Белую" едва ли станут читать. А "черную" никто не издаст. А потом - видишь, какая судьба ждет автора. - И минуту помолчав, спросил о Максе Веземане: - Как там Вальтер?
- Работает. Все еще переживает за Дюкана. Казнит себя.
- Ну, это он напрасно. Спасти Эдмона он не мог - это факт.
Бойченков открыл еще бутылку, налил Слугареву, потом себе, поднял пенистый бокал, но пить не стал, словно передумав, поставил на стол. Уставив на Слугарева пытливый взгляд, предложил:
- Ну так что там, давай, выкладывай.
Слугарев дотронулся до "Черной книги", лежащей здесь же на столе, приподнял ее и снова положил на место, заговорил негромко, медленно:
- Вчера председатель вызвал меня и завел разговор о сионистах и масонах. Спросил: "Как по-твоему, есть у нас сионисты и масоны?" Вопрос, конечно, праздный, хотя и неожиданный.
- И что ты ответил?
- Я говорю, что касается сионистов, то ответ однозначный: коль есть евреи, то есть и сионисты. Он перебил меня: "А ты что - в каждом еврее видишь сиониста?" Я говорю: "Зачем в каждом? Я так не думаю. Иное дело, что каждый сионист - еврей". Он и тут возразил: "Совсем не обязательно. Среди русских, женатых на еврейках попадаются матерые сионисты". Так и сказал - "матерые". И потом снова вопрос: "А что думаешь о масонах?" Я не успел ответить, как он уточнил: "Об их связях с сионистами?" Своим уточнением он облегчил мой ответ. Я сказал: "Думаю, что сионисты контролируют масонские ложи". Он не возразил. Одним словом, председатель поручил мне дать ему концентрированный материал о сионистах в виде справки с экскурсом в историю. Затем, как бы между прочим, заметил, что этим вопросом в свое время интересовался товарищ Бойченков, так что твои советы могли бы быть мне полезны. И еще он спросил, читал ли я "Протоколы сионских мудрецов"? И советовал ознакомиться с этим, как он выразился, "основополагающим документом". Признаюсь, я был несколько удивлен: "основополагающим".
- Напрасно, - отозвался Дмитрий Иванович и прибавил: - Удивляться тут нечему: лично я не сомневаюсь в подлинности этого страшного документа. Вся последующая деятельность мирового сионизма подтверждает и подлинность и незыблемость этой зловещей программы мирового господства. Об этом, между прочим, без всяких колебаний говорят честные американцы, на собственной шкуре испытавшие всю омерзительную сущность сионизма. Я имею в виду Генри Форда и Дугласа Рида. Сейчас я тебе покажу…. - Дмитрий Иванович поднялся из-за стола и ушел в дом. Вернулся через минуту с толстой тетрадью в руках и, не садясь сказал: - Вот послушай, что писал автомобильный король Генри Форд по поводу "Протоколов сионских мудрецов": "Эти "Протоколы" полностью совпадают с тем, что происходило в мире до настоящего времени; они совпадают с тем, что происходит сейчас". Или вот свидетельство Дугласа Рида - блестящего публициста, писателя, глубоко изучившего "еврейский вопрос", о "Протоколах": "Книга точно описывает, что произошло в течение полувека после ее публикации и все, что произойдет в последующие 50 лет, если только заговор не вызовет соответствующего его силе противодействия. В книге содержится богатейшее знание (в особенности слабости человеческой природы), источником которого может быть только опыт и изучение, накопленное в продолжение столетий и даже целых эпох".
Закончив чтение, он положил тетрадь на стол и не садясь продолжал:
- Точно, метко, убедительно. Лучше не скажешь! А противодействия не будет. Некому. Сталин попытался - они его умертвили.
- Ты в этом уверен?
- Совершенно. Это сделал Берия.
- И ты не видишь силы, которая могла бы предотвратить этот заговор?
- Нет. По крайней мере, у нас, в СССР, нет. Брежнев, ставленник Сиона. И все его окружение - это лакеи сионизма.
- Тогда скажи - зачем председателю потребовался такой материал?
Бойченков медлил с ответом. Сосредоточенное лицо его хмурилось. Он напряженно искал ответ, и не найдя, выдохнул:
- Не знаю. - И уже садясь за стол, спросил:
- В чем должна выражаться моя помощь тебе? Я бы посоветовал ознакомиться с высказываниями по этому вопросу с известными как русскими, так и иностранцами. В частности, из русских посмотри, что говорили Достоевский, Куприн, Розанов Василий Васильевич, Дикий Андрей Иванович, Чехов, Гоголь. Из иностранцев начни с Маркса и Энгельса. Потом Эразм Ротердамский, Мартин Лютер, Наполеон, Монтере, Вольтер, Франц Лист, Вагнер, Бенджамин Франклин, Генри Форд, Дуглас Рид, Уинстон Черчиль. Могу предложить тебе эту тетрадь. С возвратом, конечно, и ненадолго. Что же касается Форда, Рида и Дикого, а также "Протоколов", то это надо внимательно, с карандашом, проштудировать.
Слугарев встал из-за стола, прошелся к окну, посмотрел в сад. Но взгляд его не замечал ни яркого багрянца черноплодной рябины, ни могучей еще зеленой кроны матерого дуба, освещенного неярким солнцем. Взгляд его был обращен в себя, в свои мысли, - это чувствовал искоса наблюдавший за ним Бойченков и догадывался, в какие думы погружен его друг: оба они сейчас думали об одном и том же.
- И все-таки любопытно, зачем председателю понадобилась такая справка? - как бы размышляя вслух, молвил Дмитрий Иванович.
- Я думаю, это связано с активизацией сионистов в нашей стране, - не поворачиваясь от окна, произнес Иван Николаевич. Бойченков выжидательно молчал. Тогда Слугарев подошел к столу, достал из кармана изящную, в серебристом переплете записную книжку, полистал ее и, не садясь, сказал: - Вот послушай любопытное признание изральского профессора Герлана Броновера: "Славные сыны Израиля Троцкий, Свердлов, Роза Люксембург, Мартов, Володарский, Литвинов вошли в историю Израиля. Может быть, кто-нибудь из моих братьев спросит, что они сделали для Израиля? Я отвечу прямо: они непосредственно или посредственно старались уничтожать наших наибольших врагов - православных гоев. Вот в чем заключалась их работа. Этим они заслужили вечную славу!"
Он умолк и замер на месте в крайнем напряжении, устремив на Бойченкова жестокий пронизывающий насквозь взгляд. Пауза была звонкая, напряженная, как струна. Никто не спешил нарушить ее: слишком весомо и неожиданно прозвучали зачитанные Слугаревым слова, слишком много глубинных мыслей вздымали они из душевных недр.
- Вот так-то, - прокомментировал Бойченков, и слово это содержало в себе сотню резких, острых и гневных слов.
- А православные гои понаставили на своей земле своим палачам памятники, прославили их имена названием городов, заводов, колхозов, - стремительно выплеснул Слугарев и резко опустился на стол. - Город Свердловск - столица Урала и бронзовый монумент в центре Москвы, площадь Свердлова, станция метро Свердлова, фабрика имени Розы Люксембург, дворец имени Володарского….
- Площадь Урицкого, город Сергиев, основанный великим патриотом России преподобным Сергием Радонежским, заменили именем пришельца Загорского-Лубоцкого и так далее и тому подобное, - в тон Слугареву добавил Бойченков. - Ты говоришь, активизировались сионисты, - продолжал Дмитрий Иванович после недолгой паузы. - Это видно и невооруженным глазом. Недавно я разговаривал с товарищем из Прибалтики. Там сионисты, особенно из среды творческой интеллигенции, где евреи составляют большинство….
