Эрик Сигал - История Оливера
– А вы правда играете в хоккей?
– Было дело, – кивнул я.
– Не могли бы вы мне ответить на один вопрос?
– Конечно.
– Как сыграли сегодня «Рэйнджеры»?
– М-м… Не помню. – Мой ответ его ужасно разочаровал. Даже не знаю, как ему объяснить всю нелепость ситуации: бывший фанат хоккея Оливер Барретт в настоящее время настолько погрузился в уголовное право, что даже забыл про поединок «Нью-Йорк Рэнджерс»[5] с его любимыми «Бостон Брюинз»[6]?
В комнату вошла Джоанна и первым делом чмокнула меня в щеку. Наверное, что-то вроде семейного ритуала – она все время целовала кого-то.
– Они тебя еще не свели с ума своей музыкой?
– Нет, – ответил я, – мне правда здесь нравится.
И вдруг до меня дошло, что, в общем-то, я и не вру. В тот вечер правда чувствовалась какая-то гармония. И не только с музыкальной точки зрения, но и вообще во всем – музыканты непринужденно беседовали и отпускали друг другу комплименты по поводу особенно сложных пассажей. Все это очень отдаленно напоминало то, как заводят друг друга хоккеисты Гарварда, перед тем как надрать задницу команде соперника.
С той только разницей, что здесь им достаточно просто было играть вместе. Они относились друг к другу и к музыке, которую играли, с такой… нежностью, что ли.
Я еще никогда так тесно не соприкасался с миром музыки.
Разве что тогда, когда Дженни играла в оркестре.
– Доставай скрипку, Джо, – скомандовал мистер Стайн.
– Ты сошел с ума, – воспротивилась та. – Я так давно не играла!
– Ты тратишь слишком много времени на медицину, так что пора наверстывать упущенное в музыке. Кроме того, Баха я оставил специально для тебя.
– Нет, – твердо ответила Джоанна.
– Давай же, иначе зачем Оливер просидел тут три часа? – настаивал Стайн.
Джо покраснела. Я хотел было выразить протест, но меня никто не слушал. Тогда ее отец повернулся ко мне:
– Слушай, попроси, пожалуйста, свою подругу сходить наконец за скрипкой?
Я рта раскрыть не успел, как Джоанна, которая к этому моменту стала уже совершенно пунцовой, решила, что лучше уступить:
– О’кей, папочка, будь по-твоему. Но предупреждаю, что ничего хорошего из этого не получится.
– Получится, непременно получится, – уверил он. Когда Джоанна вышла, он обернулся ко мне: – Как ты относишься к Бранденбургским концертам[7] Баха?
Я напрягся, потому что это было одно из немногих знакомых мне произведений Баха. Разве не после 5-го концерта я сделал Дженни предложение – там, на набережной, когда мы возвращались домой? И разве не эта музыка в некотором смысле была прелюдией нашего брака? Конечно, даже мысль о том, что я снова услышу ее, причиняла боль.
– Ну, так что же? – переспросил Стайн. Тут я сообразил, что от меня все еще ждут ответа. И выпалил:
– Они мне очень нравятся. Который из них вы будете играть?
– Все! Зачем выбирать? – в недоумении спросил Луис.
– Лично я сыграю только что-нибудь одно, – возмущенно заявила его дочь. Она уже заняла место среди других скрипок и что-то оживленно обсуждала с пожилым джентльменом, который сидел рядом. Группа снова начала настраивать инструменты. Правда, поскольку в антракте почти все музыканты как следует приложились к спиртному, делалось это все намного громче.
Стайн вознамерился дирижировать: «Чем Ленни Бернстайн[8] лучше меня? Прической?» Он постучал по пульту, в роли которого выступал телевизор.
– А теперь, – произнес он с неизвестно откуда взявшимся немецким акцентом, – я хотеть резкий атака. Вы слышать меня? Резкий!
Оркестр приготовился. Стайн занес карандаш.
Я задержал дыхание, очень надеясь, что смогу все это выдержать.
И тут громыхнула канонада.
Кто-то с пушечным грохотом стучал в дверь. Слишком громко и, насколько я мог судить, совершенно не соблюдая ритм.
«Открывайте!!!» – взревели за дверью нечеловеческим голосом.
– Полиция? – спросил я у неизвестно как оказавшейся рядом Джоанны.
– Уж они-то точно никогда не приходят вовремя, – слабо улыбнулась она. – Хуже. Это Годзилла с верхнего этажа. Его настоящее имя – Темпл. И в нем мало чего осталось человеческого.
Тем временем Годзилла снова принялся долбить в дверь и вопить: «Открывайте!!!» Я осмотрелся по сторонам. Хотя людей в комнате и было около двух десятков, вид у всех был весьма напуганный. Похоже, этот Темпл действительно опасен.
Как бы там ни было, Стайн открыл дверь.
– Черт побери, ты, сукин сын, я тебе каждое долбаное воскресенье говорил – заткни свою шарманку!
Выпалив все это на одном дыхании, чудовище угрожающе нависло над Стайном. Джо была права, определение «Годзилла» подходило как нельзя лучше. Темпл в самом деле оказался существом огромным и волосатым.
– Но, мистер Темпл, – попробовал протестовать наш храбрый дирижер, – наши воскресные посиделки всегда заканчиваются ровно в десять!
– Хватит мне тут заливать! – прорычал монстр.
– А я только заметил, как вы сегодня любезны, – ответил мистер Стайн.
Темпл уставился на него:
– Не выводи меня из себя, урод! А то пожалеешь, что родился!
В его голосе слышалась давняя ненависть. Чувствовалось, что на этом этапе цель жизни монстра – нанесение тяжких увечий своему соседу. И, похоже, момент идеально подходил для претворения мечты в реальность.
Оба младших Стайна, несмотря на то, что были явно напуганы, присоединились к отцу.
Темпл снова грязно выругался. Миссис Стайн уже стояла рядом с мужем, а теперь и Джоанна выскользнула из-за моей спины и рванулась к двери. Интересно, она возьмет на себя роль бойца или медсестры? Потому что ситуация явно близилась к развязке!
– Вы что, чертовы недоноски, не знаете, что нарушать тишину незаконно?! – проорал Годзилла.
– Прошу прощения, мистер Темпл, но я считаю, что это как раз ваши действия по отношению к Стайнам являются незаконными.
Это что, сказал я? Причем, кажется, раньше, чем подумал? И, что удивило меня еще больше, встал и двинулся навстречу незваному гостю. Тот повернулся ко мне.
– Есть проблемы, блондинчик? – спросило животное.
Я отметил, что он на десять дюймов выше и (как минимум) на сорок фунтов тяжелее. Впрочем, надеюсь, не все эти фунты были мышцами.
Я жестом показал Стайнам предоставить все мне. Но они остались.
– Мистер Темпл, – продолжил я, – слышали ли вы когда-либо о разделе сороковом Уголовного кодекса? Это незаконное вторжение. Или раздел семнадцатый: угроза нанесения телесных повреждений. Или раздел…
– Ты кто вообще? Коп? – хрюкнул он. Значит, соображалка у парня хоть как-то работала.
– Что вы, всего лишь адвокат. Но я могу отправить вас за решетку на довольно длительный период, – смело ответил я.
