Том Вулф - Голос крови
Шикарный же он имел вид, когда на карнавале Кайе Очо не пропустил эту хевиту сквозь заграждение на 16-й авеню и она стала качать права, а от ее гневного взгляда Нестор еще больше запал на нее – ¡Dios mío! – потом он улыбнулся со значением и сказал, что и рад бы пропустить ее, да не станет, и продолжал улыбаться. Через два дня Магдалена призналась ему, что, увидев эту улыбку, решила, что обаяла копа и тот сдастся, но он твердо заступил ей путь с этим «не стану» – и это ее зацепило. Но только подумать, если бы тогда он был вот в этой форме! Боже, да Магдалена не заметила бы ничего, кроме помехи на дороге. Форма морского патруля, все, из чего она состоит, – это мешковатая белая майка-поло и мешковатые темно-синие шорты. Если бы только чуток укоротить рукава – но это тут же заметят. Над ним станут жестоко стебаться… Как его станут называть? Качок?.. Мистер Вселенная?.. Или короче, Ленни? Еще хуже. В общем, приходится терпеть форму, в которой выглядишь будто умственно отсталый переросток в песочнице. Что ж, хотя бы на нем она смотрится не так жутко, как на двух американос впереди. Со своего места, откидываясь на опорный леер, Нестор может отлично рассмотреть их со спины… отвратительно… их дряблое мясо обвисло «рычагами любви» там, где рубашки поло заправлены в шорты. Жалкое зрелище – и ведь они должны быть физически готовы спасать из воды охваченных паникой людей. На секунду Нестору подумалось, что он слишком придирается к телосложению, но это лишь на секунду. Вообще, весьма странно, что на дежурстве рядом только американос. За два года патрулирования на улице такого с Нестором не случалось ни разу. Этих в полиции осталось так мало. И вдвойне странно, что сейчас в меньшинстве он сам и что младший по званию тоже он. Нестор ничего не имеет против меньшинств… американос… черные… гаитянцы… никас, как все зовут никарагуанцев. Он кажется себе весьма незашоренным и великодушно-терпимым современным парнем. Название «американо» – для разговоров с другими кубинцами. Для широкого оборота служит другое – «англо». Занятное словечко, «англо». Есть в нем какая-то… корявость. Оно обозначает белых людей европейского происхождения. Нет ли в нем какой-то ущемленности, что ли? Это было ведь не так давно, когда… англос… разделили мир на четыре краски: белые, черные, желтые, и остальное – смуглые. Они всех латиноамериканцев свалили в одну кучу – в смуглых! – когда, по крайней мере тут, в Майами, большинство латинос такие же белые, как англос, только что не блондины… Именно эту разницу передают мексиканцы словом «гринго»: оно означает человека со светлыми волосами. Кубинцы иногда употребляют его, но в шутку. Например, когда в Хайалии машина, полная кубинских юнцов, проезжает мимо девицы со светлыми волосами и один из седоков вопит: «¡Ayyyyy, la gringa!»
«Латино» – и в этом слове тоже что-то неладно. Оно существует только в Соединенных Штатах. Или вот «испаноязычные». Где еще человека могут назвать «испаноязычным»? Зачем это? От всех этих мыслей у Нестора разболелась голова…
Голос Маккоркла рывком возвращает Нестора в здесь и сейчас. Рыжеватый сержант Маккоркл говорит светловолосому помощнику, Кайту:
– По мне, так не похоже, что это ШМЯК нелегал. Ни разу не слышал, чтобы на посудине с нелегалами была ШМЯК мачта. Понимаешь? Такие медленно ходят; слишком заметные… К тому же возьми Гаити… или ШМЯК Кубу. В этих странах, типа, не осталось судов с мачтами.
Сержант повернул голову вбок и чуть запрокинул ШМЯК назад, через плечо, обращаясь к Нестору:
– Верно, Нестор?
Нес-тер.
– На Кубе просто нету ШМЯК мачт. Правильно? Скажи «правильно», Нестор. Нес-тер.
Это раздражает Нестора – нет, бесит. Его зовут Нестор, какой еще Нес-тер, как его произносят американос?! Как будто он сидит в гнезде, изо всех сил вытягивая шею и широко разинув клюв, и ждет, пока Мамочка вернется домой и скинет ему в зоб червячка[9]. Эти недоумки, видно, слыхом не слыхивали про царя Нестора, героя Троянской войны. Да еще придурку сержанту кажется забавным («Правильно? Скажи “правильно”») выставлять Нестора каким-то беспомощным шестилеткой. Эта шуточка подразумевает, будто иммигрант второго поколения вроде Нестора, родившийся в Штатах, настолько интересуется Кубой, что ему по какой-то придури не все равно, мачты там на кубинских лодках или не мачты. Тут и ясно, что эти американос на самом деле думают о кубинцах.:::::: Они всё считают нас чужаками. После стольких лет они, похоже, так и не поняли. Если нынче в Майами и есть какие-то чужаки, так это они. Вы, белоголовые недоноски, с вашим «Нестером».::::::
– А я откуда знаю? – слышит Нестор собственный голос. – Я ШМЯК на Кубе не был. В глаза ее ШМЯК не видал, Кубу.
Эй! Вот дьявол – в ту же секунду Нестор видит, что облажался, видит прежде, чем может сказать, что именно не так, видит, как его «а я откуда знаю» повисло в воздухе, словно облако вонючего газа. То, как он нажал на «я» и «не был» и «в глаза»! Так свысока! Так резко! Форменное непотребство! С тем же успехом мог бы, не стесняясь, обозвать Маккоркла тупым белоголовым дебилом! Даже не попытался спрятать злобу! Если бы только он добавил «сарж»! «А я откуда знаю, сарж» – был бы слабый шанс, что проканает! Маккоркл из меньшинства, но он все-таки сержант! Единственный неблагоприятный рапорт с его стороны – и Нестор Камачо провалил испытательный срок и вылетел из морского патруля! Мигом! Сейчас же добавь «сарж»! Два раза – «сарж» и еще раз «сарж»! Но бесполезно – уже поздно – прошло уже три или четыре бесконечных секунды. Все, что ему остается, – это покрепче ухватиться за опорный леер и выровнять дыхание – ни звука от белоголовых американос. Нестору до кошмарного слышно собственное сердце ШМЯК, колотящееся под полицейской рубашкой. Тише тише тише ну и что ну и что ну и что он следит за очертаниями ШМЯК городского центра, поднимающимися все выше навстречу поспешному катеру, проскакивающему все новые и новые «лулу», как зовут копы прогулочные лодки, накупленные и гоняемые туда-сюда по бухте бестолковыми обывателями загорающими ШМЯК слишком жирными слишком голыми, слишком измазанными в солнцезащитных ШМЯК кремах с тридцатой степенью защиты, и эти лулу пролетают мимо вмиг, будто катер отбрасывает их назад.
– Господи Иисусе!
Нестора едва не подкидывает. Со своего места прямо ШМЯК позади офицеров он видит, как над плечом сержанта Маккоркла возникает его большой палец. И он ШМЯК тычет им назад, в сторону Нестора, и, не поворачивая головы – он смотрит прямо вперед, – говорит офицеру Кайту:
