Авраам Иегошуа - Возвращение из Индии
Я оседлал свою «хонду» и помчался в это место, чтобы уткнуться в дверь, наглухо закрытую в связи с забастовкой медсестер.
И в то время, пока я бродил по коридорам, ища выход из создавшегося положения, я наткнулся на старого, еще по медицинскому колледжу, приятеля. Его выгнали с четвертого курса из-за какой-то истории с девушкой, на которой он впоследствии женился, — сейчас он работал здесь в качестве секретаря районного управления здравоохранения. Мы дружески обнялись; а когда он услышал о предстоящем путешествии в Индию, порадовался за меня. Когда же я сказал, что все, абсолютно все, мои расходы будут щедро оплачены, обхватил меня за шею в полном восхищении и сказал с нескрываемой завистью:
— Ты умный сукин сын, вот кто ты. Умный и скромный сукин сын. И еще везучий… каким ты был всегда. Чего бы я только не дал, чтобы оказаться на твоем месте…
И немедленно вслед за тем он поспешил к какой-то двери, куда и втолкнул меня. Это оказалась комната медсестер. Открыв стеклянную дверцу шкафа, заставленного разноцветными рядами бутылочек и ампул, напоминающими радугу, он сказал, ухмыляясь:
— Наш бар к вашим услугам, сэр. Здесь вы можете найти защиту от любой напасти, какую знает медицина.
И пока я разглядывал экзотические наклейки, он достал стерильный шприц из выдвижного ящичка и предложил свои услуги, как-никак на две трети он мог считать себя врачом.
— Ты не боишься? — воскликнул он с непостижимым весельем, держа шприц на ладони.
Но я, неожиданно для себя, очнулся: пустая комната наполнилась необъяснимой тревогой, словно мне необходимо было присутствие надежных медсестер, чьи тихие и заботливые движения всегда успокаивающе действовали на меня.
— Нет, — сказал я. — Лучше дай мне шприц, и я найду кого-нибудь в нашей больнице. А теперь поставь врачебный штемпель на сертификате.
Он неохотно согласился. Нашел желтый сертификат о вакцинации, поставил на нем необходимый штемпель и завел долгий и скучный разговор, стараясь вызвать из прошлого имена былых приятелей, с которыми мы вместе учились, и все глубже погружаясь в ностальгию о бесшабашных студенческих днях. Кончилось тем, что он пригласил меня выпить по чашке кофе.
Когда мы оказались в маленьком мрачном кафетерии и уселись среди разных правительственных клерков рядом с огромной витриной, на которой первые капли дождя уже прочертили полосы, я вдруг подумал об изнурительном дне, ожидавшем меня, и о том, каким образом я доберусь до Иерусалима, чтобы попрощаться с родителями. Вполуха слушал моего собеседника, искавшего причины своих академических неудач и обвинявшего во всем предвзятое отношение к нему преподавателей. Кончилось тем, что я встал, внезапно оборвав разговор, и сказал ему:
— Послушай… мне пора. Давай еще раз на минутку заглянем в твой… бар.
И мы вернулись в комнату для прививок, где я, открыв стенной шкаф, набрал дополнительно несколько ампул с вакциной от холеры и малярии, а также от гепатита. Я добавил к этому несколько шприцов в стерильной упаковке и попросил моего приятеля заполнить два удостоверения о прививке без указания имени. Он великодушно сделал все, что я просил, но под конец не смог удержаться, чтобы не съязвить:
— Ну, похоже, ты теперь набил свой саквояж для путешествия до самого верха.
Меня уже била предстартовая лихорадка, пронизанная неясной и гнетущей тревогой, так что когда я добрался до больницы на своем мотоцикле, промокнув под дождем до костей, я вдруг ощутил, насколько мне чуждо это место, которому я отдавал всю свою любовь и силы в течение всего последнего года. Несмотря на объявленную профсоюзом медсестер забастовку, начавшуюся этим утром, все показалось мне работающим как обычно, и я поспешил в палаты лишь для того, чтобы убедиться в полном отсутствии персонала, за исключением рабочей смены медсестер, которые, как мне показалось, были немного удивлены, увидев меня.
— Вы? — Они хихикали не без лукавства. Похоже было, что Хишин сообщил всем и каждому, что я отправляюсь в Индию.
Я натянул свой халат с вышитым красным по белому над карманом «Биньямин Рубин» и пошел искать Хишина, но его, как оказалось, срочно вызвали в операционную. Молодая женщина, которую он оперировал прошлым утром… Моим первым порывом было поспешить вслед за ним, но я знал, что другой ординатор, мой соперник, окажется там тоже, и я буду просто лишним, да еще рискую наткнуться на презрительные и столь болезненные для меня недоумения, прежде чем я успею произнести хоть одно слово… и решил не вмешиваться в естественный ход событий, а вместо этого просто навестить больных, лежащих в палате. Но старшая сестра, дама благородного вида лет шестидесяти, которая сидела в своем углу в обычной своей одежде, что должно было означать ее солидарность с бастующим персоналом, к которому сама она тем не менее не присоединилась, поднялась и остановила меня:
— Для чего вы тут описываете круги, доктор Рубин? Вам предстоит долгое и нелегкое путешествие, не так ли? Вот и отправляйтесь домой и приготовьтесь получше — и не беспокойтесь. Здесь мы позаботимся обо всем.
То, что она говорила, было исполнено здравого смысла, и я был так тронут ее доброжелательным тоном, что не мог удержаться и не обнять ее, прежде чем сбросить халат. Не тратя лишних слов, я вытащил из кармана две маленькие ампулы с вакциной и попросил ее сделать мне прививки, что она и проделала с таким мастерством, что я едва почувствовал уколы. Я бросил мой халат в корзину для стирки и отправился в администрацию в надежде найти там Лазара. Девушки в отделе узнали меня, даже без халата, и дружески приветствовали, уважительно сообщив в переговорное устройство: «Прибыл доктор Рубин». Они же вызвали старшую секретаршу, мисс Колби, которая сообщила, что Лазар уже звонил несколько раз из Иерусалима и спрашивал обо мне.
— Значит, он уже в Министерстве иностранных дел и разыскивает экспертов по Индии? — в изумлении воскликнул я.
Но оказалось, что он звонил из Казначейства, и беспокоило его не предстоящее путешествие в Индию, а забастовка медсестер. Тем не менее он нашел время дать указания главному фармакологу больницы, чтобы тот собрал комплект всего необходимого, и напомнил Хишину о соответствующих инструкциях для меня. Одновременно с этим офис его жены оставил сообщение, что мой билет готов. Так что мне не о чем было беспокоиться.
— Действительно ли его жена поедет с нами? — спросил я секретаршу раздраженным тоном и увидел, что она колеблется с ответом, как если бы она хотела укрыться за неопределенностью ситуации — не исключено потому, что боялась спровоцировать мое сопротивление. На мгновение у меня мелькнула мысль, что забастовка медсестер вынудила Лазара отказаться от поездки и вместо него отправится его жена, и я, таким образом, вместо путешествия в обществе мужчины вынужден буду совершить непростое путешествие по Индии в компании двух женщин — одной, уже достигшей зрелого возраста, и другой, похоже, очень больной.
