Иэн Бэнкс - Шаги по стеклу
Теперь можно было идти дальше, осторожно ступая по стыкам между плитами. Да, осторожные, размеренные шаги — вот что самое главное. Кстати, полезно и для дыхания, и для сердечного ритма. Иногда на него начинали глазеть прохожие, особенно если приходилось перепрыгивать с одного стыка на другой, а потом семенить крошечными шажками, багровея от недостатка воздуха и обливаясь потом под каской, хотя вблизи не было ни одной стройки. Ну и пусть, ему-то что? А вот они еще горько пожалеют.
По дороге он планировал, как проведет этот день, как распорядится вновь обретенной свободой. У него образовалась куча денег; можно пойти напиться... близилось время открытия пабов. Потом пришла мысль отправиться в Центр занятости населения; пусть инспектор знает, что он снова оказался не у дел. Он никак не мог запомнить, что нужно сделать, чтобы тебя поставили на учет как безработного. Совершенно очевидно, что вся система трудоустройства и социального обеспечения была задумана таким образом, чтобы сбить его с толку, вывести из равновесия и полностью деморализовать. Он все порывался составить план необходимых действий: заполнить такие-то бланки, зайти в такие-то кабинеты, побеседовать с такими-то специалистами — но каждый раз забывал. Впрочем, ему всегда казалось, что больше это не повторится, что теперь-то он найдет приличную работу, добьется успехов, будет оценен по достоинству, что окружающие его полюбят, а Мучители отстанут, и не нужно будет вновь проходить через опасную, изнурительную процедуру регистрации в Центре занятости. Он прикинул, что надо бы вернуться в пансион миссис Шорт — взять бумагу и ручку.
Решено: он зайдет к себе в комнату. Там спокойнее. Тем более ему необходимо было принять душ, смыть с себя пот и липкую грязь, оттереть руки и лицо от пыли и гари. У миссис Шорт он это и проделает. Зарядится энергией от книг, от своей постели и разных милых сердцу безделушек. Кстати, можно будет еще разок взглянуть на Вещественные Доказательства, это тоже не повредит. Можно также выбрать одну из книжек и начать перечитывать.
Книг у него было великое множество. В основном научная фантастика и фэнтези. Он уже давно догадался, что произведения этих жанров могут вполне реально помочь в поисках Выхода, а также подсказать, где находится Ключ и как он выглядит. Сомневаться в этом не было никаких оснований: неведомая сила влекла его именно к такой литературе.
Подсказка может оказаться совсем пустяковой, наверняка они сочтут, что ничем она для них не чревата; но ему тем не менее, она пригодится. Очевидно, их расчет состоял в следующем: выдав такую малость, они дождутся, чтобы он их рассекретил, и тем самым получат повод упрятать его в дурдом. «Ха! — воскликнут они. — Сумасшедший. Начитался фантастики. Спятил! Давайте-ка упечем его в лечебницу, накачаем успокоительными пилюлями и изолируем навсегда». Вот ведь как работает их мысль.
Это открытие, по их замыслу, должно было бы его обескуражить, но они просчитались. Он запасся самыми «неправдоподобными» произведениями научной фантастики, которые только мог откопать в магазинах и приобрести на свою зарплату; согласно правилам игры, в одной из этих книг они скорее всего и зашифровали подсказку. Настанет день, когда он откроет книгу — какую-нибудь новую трилогию о колдунах и рыцарях — и прочтет там нечто такое, что высвободит знания, хранящиеся у него в мозгу. Этим может оказаться что угодно: имя персонажа (одно подходящее, со смутно знакомым звучанием, уже удалось найти; он отвел ему место среди Вещественных Доказательств), описание местности, цепь событий... Единственное, что требовалось, — это Ключ.
Эскапизм — вот как они это называют. Да, в изощренности им не откажешь!
У него в комнате все свободное пространство занимали книги: толстые, с обтрепанными уголками страниц, с переломанным корешком и аляповатыми рисунками на бумажной обложке. Из-за отсутствия полок они копились стопками прямо на полу. В результате комната превратилась в настоящий лабиринт; на лысом ковре и дырявом линолеуме выросли целые книжные стены с башнями, меж которых оставались лишь узкие проходы. Ему не составляло труда проделать путь от кровати до окна и стола, подойти к комоду, добраться до камина и раковины, но к каждому из этих объектов вел особый маршрут. Сложнее всего было застилать постель. Ящики комода в принципе выдвигались, но с великими предосторожностями. Однако настоящие мучения начинались тогда, когда он возвращался домой в подпитии и не сразу мог нащупать выключатель; наутро, продрав глаза, он видел перед собой пейзаж, напоминающий Манхэттен после разрушительного землетрясения. В мягкой обложке.
Но игра стоила свеч. Он не мог обходиться без этих двух путей к спасению — без алкоголя, ибо он давал мимолетное ощущение сродни побегу от этой зловонной жизни... и без книг, потому что они успокаивали и вселяли надежду. В книгах можно затеряться, но в них же можно найти Ключ.
Машина, к которой он направлялся, чтобы отдышаться, внезапно отъехала от тротуара. Стивен молча выругался и поневоле взобрался на невысокий парапет, расположенный выше уровня лазерных осей; там он провентилировал легкие, потом слез с парапета и побрел дальше.
Они еще его попомнят. Все изверги, обидчики, насмешники и гонители. Некоторые имена уже выветрились у него из памяти. Дайте срок — как только он найдет Ключ, он им всем покажет. В первую очередь всяким там мистеру Смиту, Дэну Эштону и Партрид-жу. Обнаружив Выход, он не будет спешить им воспользоваться; сперва он разыщет всех и каждого и со всеми разберется. Они за все заплатят.
Даже шуток не понимают. Зачерпнешь лопату асфальта, бросишь в канал — а они в крик. Разве он виноват, что наступил на кошку? Понятно, что животных бить нельзя, но ведь он был страшно зол. А тут еще этот Партридж полез к нему с кулаками, а потом заявил, что хотел только его «скрутить». Партридж тоже был страшно зол, а потом и вовсе взбесился, когда у него из кармана во время потасовки со Стивеном выпал какой-то журнальчик; рабочие его подобрали — оказалось, порнография, сплошные шлепки по голым задницам; тут даже молчуны и тихони стали над Партриджем насмехаться; Партридж хотел было повалить Стивена на землю, но Стивен вырвался и огрел его лопатой, которая была вся в крови, потому как он только что изрубил на куски кошку; тогда рабочие начали выхватывать друг у друга журнал и, конечно, порвали, а Партридж корчился в полуобморочном состоянии, весь извозился в кошачьей крови и чуть было не рухнул в канал; тут Дэн Эштон и рассудил, что, дескать, хорошенького понемножку, пошли-ка к начальству, сколько ж можно, работа стоит.
