Роман Грачев - Молчи и танцуй
– Пилот завел самолет в штопор?
– Вроде того. По «Гэллапу» мы на пятнадцатом месте, вперед пропустили даже областное радио с его посевными.
– Бывает, – произнес Кирилл, не особенно демонстрируя сочувствие, – ты не первый. Что делать собираешься?
– Пока не знаю. Возьму себе тайм-аут.
– Правильно, подумай об этом завтра.
– Сомневаюсь, что у меня и завтра что-то получится.
– А ты попробуй. – Кирилл утопил педаль газа и обогнал еле плетущуюся «копейку». – Кстати, если хочешь, могу подогнать кого-нибудь из своих знакомых, им реклама не помешает, да и деньги есть.
– Спасибо. Один тут уже сел мне на хвост, купюрами перед носом размахивал, замуж звал.
– Ну и дери с него три шкуры.
– Ты не знаешь кто. Лесневский остатки недобитых СМИ подгребает под свою авантюру.
Кирилл хмыкнул, ударив ладонью по рулю.
– Нашел-таки тебя! А я-то думал, что пронесет. Дери с него пять шкур, Глебушка, беднее не станет.
Шестопалов улыбнулся. Кирилл всю жизнь вытаскивал его за шиворот из любых ям, даже когда у них были практически равные шансы на успех. В конце концов, эту радиостанцию Глеб открыл на деньги Обухова.
– Чего лыбишься? – спросил Кирилл.
– Мне кажется, ты прав, – сказал Глеб, – твоя попа шире.
Они подъехали к автостоянке, располагавшейся возле большого гостиничного комплекса. Заляпанный грязью джип Кирилла с трудом протиснулся в узкий коридорчик между «Вольво» и «десяткой». Выйдя из машины, Глеб посмотрел на новенькую, сверкающую под солнечными лучами «десятку» и с улыбкой произнес:
– Киря, посмотри, как надо любить свою машину.
Телефон зазвонил вовремя – в двадцать один пятьдесят пять. Ребята явно не были обременены интеллектом, но нажимать на кнопку вызова в нужный момент они умели. Со временем они научатся еще чему-нибудь.
Трофимов выключил звук у телевизора и не спеша поднял трубку.
– Алло!
– Пал Владимыч, это Сергей.
– Слушаю тебя.
– У нас все путем. – Голос Серого звучал спокойно, даже немного расслабленно. Трофимов представил его развалившимся на сиденье автомобиля с сигаретой в зубах и с бутылкой «Миллер» на коленях. Супермен...
– Конкретно давай.
– Ага. Только что подъехали Шестопаловы со своим толстым другом, выгрузились и вошли в клуб.
– А парень?
– Тот давно внутри. Кстати, он не один.
– С кем?
– С девицей. С той самой, что мы вчера засекли.
– Выяснили, кто такая? – Трофимов был уверен, что они так и не накопали нужной информации, но счел уместным задать этот вопрос. Чем больше вопросов, тем выше дисциплина.
– Нет, Пал Владимыч, – прогудел Серый. – Мы решили, что это случайная знакомая, которую он снял на вечер, поэтому проверять не стали. Сегодня пробьем.
Трофимов отвел трубку в сторону и выругался. Насколько они предсказуемы, эти джентльмены удачи с большой дороги! Как их ни одевай, сколько телефонов ни навешивай, клеймо трудного чердачного детства все равно не смоешь.
– Сереженька, – сказал Трофимов в трубку, – тебе хорошо платят?
Абонент стал дышать чаще.
– Я доволен.
– Прекрасно. А я тебе говорил, что этот парень не снимает девок на улице по вечерам?
Серый хрюкнул и попытался возразить:
– Мы просто подумали…
– Сережа, – перебил Трофимов, начиная злиться, – думать буду я.
Секунды три трубка только шипела, затем Сергей с неохотой согласился:
– Я понял.
– Ладно, проехали. Завтра я должен знать, что это за девушка и в каких отношениях она с нашим орлом. Как понял, прием?
– Понял вас хорошо.
– Молодец. По готовности докладывай.
– До связи.
Трофимов положил трубку и поднялся с кресла. У него раскалывалась голова. Сожрать бы сейчас ведро цитрамону, завалиться спать и проснуться через неделю где-нибудь в раю…
Они приступили к реализации его гениального плана. Он потратил на его разработку кучу времени, сил и здоровья и только теперь понял, как сильно устал. Пожалуй, это возраст – как-никак шестой десяток идет.
Он прошел на кухню, открыл холодильник и достал бутылку коньяка и тарелочку с ломтиками лимона. Сгодится как замена цитрамону. Сегодня у Трофимова долгий рабочий день. Он не знал, сколько времени потребуется, чтобы раздобыть свежую информацию, – час, два, или все десять, – но сегодня что-то определенно сдвинется. Он будет сидеть в своем кожаном кресле, смотреть записанный на видео хоккейный матч сборных СССР и США семьдесят второго года и пить коньяк. Больше ему пока заняться нечем.
Наблюдая за финтами Харламова, Трофимов невольно размышлял о последствиях в случае провала игры – своей игры. Для этого бестолкового Серого и его дружков он был большой шишкой, но они и понятия не имели, чем сам он рискует. На самом же деле Трофимов являлся всего лишь исполнителем заказа. Пусть тот виртуозный номер, который он собирался исполнить, был от начала и до конца придуман им самим, заказчики в случае неудачи могли устроить ему эффектное торнадо.
Пал Владимыч смотрел хоккей, пил коньяк и думал о том, что он, возможно, погорячился.
Ночной клуб «Черепаха» разместился в бывшем двухэтажном универмаге, большом и немного неказистом квадратном здании, на строительство которого советские архитектурные власти не пожалели ни денег, ни творческой мысли. Кроме того, магазин был частью большого гостиничного комплекса – серой и облупленной двадцатиэтажной высотки с рестораном, в котором заезжие туристы и командированные опустошали свои кошельки. В пасмурную погоду все это великолепие навевало тоску, но на солнце, лучи которого радостно отражались в окнах и витринах, выглядело вполне сносно и даже как-то продвинуто.
После вторжения рыночных отношений посетителей в гостинице и ресторане стало гораздо меньше. С годами ресторанчик зачах, и один из городских толстосумов, недолго думая, прибрал его к рукам. Гостиницу он привел в относительный порядок, с чистой совестью нарисовав три звезды на рекламном проспекте, а из ресторана соорудил что-то вроде досугового центра, составными частями которого стали большой супермаркет, сауна-центр, боулинг на 8 дорожек и концертно-танцевальная площадка под названием «Черепаха» на четыре сотни посетителей. За несколько месяцев это комплекс стал едва ли не самым крупным развлекательным заведением города.
Кирилл усадил своих гостей за столик в самом дальнем углу зала.
– Программа начнется через час, – сказал Обухов, протягивая Наташе меню, – а пока нужно пожрать и чего-нибудь выпить.
– Ты за рулем, – напомнила Наташа. Музыка на танцплощадке уже грохотала вовсю, поэтому приходилось повышать голос.
– За нами приедут! Глебушка, ты что будешь?
Глеб поудобнее устроился в своем дерматиновом кресле, вытянул ноги под столом и ответил томно:
– Мне, пожалуйста, коньячку.
Женственной походкой к столику причалил светловолосый официант, принял заказ и быстро удалился. Наташа заказала себе салат из свежих помидоров и огурцов, жареный картофель с окорочками и кофе по-восточному. Глеб выбрал шашлык, горбушу и салат из кальмаров. Кирилл вообще навыбирал себе всякой всячины, из которой самым знакомым блюдом Наталье показались куриные окорочка.
Первая часть заказа была исполнена за десять минут. К салатам официант подал графин коньяка, бутылку молдавского вина и бокал темного «Гиннеса». Кирилл сразу отпил треть содержимого, закурил и с деловым видом обратился к Глебу:
– Ну, что, пока не стало совсем хорошо, вернемся к нашим баранам?
– Вернемся, только я сначала отработаю свою часть обязательной программы
Глеб налил супруге вина, себе плеснул коньяку. Они дружно чокнулись, выпили. Глеб закусил кальмаром и снова развалился в кресле.
– Насколько я понял, – начал Кирилл, – у нас на «Пилоте» не самые лучшие времена?
– Плюс-минус, – ответил Глеб. – Бывало и хуже, но рынок сейчас выталкивает мелочь. Скоро останутся одни крупные холдинги, и нам с тобой придется продать станцию и переквалифицироваться в управдомы.
Кирилл покачал головой и снова приложился к своей кружке.
– Не каркай. Хочешь, я тебе еще денег дам?
– Не раскручивай инфляцию, ты уже порядком вложился.
– То было совсем другое дело. – От Кирилла не так-то легко было отбиться, если на него нападали приступы филантропии. – Хотя, признаюсь, мне тоже будет мучительно больно, если «Пилот» умрет молодым.
Глеб теперь тоже закурил.
– А что касается твоего Лесневского, – продолжил Кирилл, – то пусть крутится сколько влезет, лишь бы платил.
– Да он платить и не отказывается, даже наоборот… – Глеб осекся, решив умолчать о странном предложении по оплате. – Просто меня воротит от всего. Этот тот редкий случай, когда деньги пахнут, и этот запах будет меня преследовать повсюду.
