Евгений Биктимиркин - Интроверт
Помня о том, что в подобных ситуациях, как блин и везде, судя по словам, главное — уверенность. Учитывая мой чин (у меня его нет), моё положение, отношение к людям и последние происшествия, разговор с врачевателем я сразу начал прямо и громко:
— Мне нужно успокоительное.
— Что?
Последнее время, по некоторым предполагаемым мною причинам меня начинают бесить эти то ли тупые, то ли глухие людишки. Жаль, что я не обладаю телепатией или, хотя бы, рупором, иначе я бы сразу ударил им в разум с лютым гневом и непреклонной мощью своею.
— Таблетку мне.
— Какую таблетку?
— Ту, которую вы недавно Андрею Викторовичу дали.
— А кто…
— Короче, диазепам в студию.
— Я-я… Хорошо.
Он дал мне открытую пачку. Вообще нынешнее событие по значимости не менее важное, чем падение дерева. Ибо если живой врачуга отдал тебе таблетки без рецепта, можно уже подумать о том, чтобы убедить президента снять штаны по телевидению в прямом эфире.
Будем считать это утешительным призом. Тем более что, взрослея охота «изучить просторы своего разума и грани характера под воздействием психотропных веществ» постепенно угасает. Во–первых, потому, что в большинстве случаев это наивная чушь, и оказывается лишь очередной игрушкой. А во–вторых, потому, что понимаешь, что даже если это и помогает, ты не сможешь постоянно находиться под их воздействием. А пока я разъяснял это для себя, закинул одну штучку «в домну». Как говорится: «Хлоп, — колесо закинул в рот».
Удачная компания у меня «набралась». По сути, обе — крайности меня, если бы я был шизофреником, примерно такие же 2 личности и должны были бы быть у меня. Корней и Андрей. Всё как по нотам, словно я уже жизнь читаю, да и то бегло, неуважительно. Стоит чему–то в голову прийти — первая же трактовка звучит наиболее логичной.
Забавно, что теперь у меня уже другая крайность — времени нет, чтобы даже подумать! Я с таким уже сталкивался иногда. Остальные люди по этому поводу, видимо, меньше горюют… Подумать только! Теперь надо сидеть за компьютером и просматривать ответы людей на вопросы. Скажу коротко. Ужас. Много людей с чувством умора, но в зачаточном состоянии. Есть некоторые подозрения насчёт персонала. Пара нахмурившихся учёных, пара боящихся, и большинство обходящих меня стороной. Деталь–то пока незначительная, но на заметку взять можно. Меня часто отвлекают. Однако в комнату заходят чуть менее часто, чем тактовая частота процессора, так что здесь я всё равно чувствую себя в безопасности от маминых психологических атак.
Около двух третей жизни уходит на то, чего мы и не желаем особо. И главное — тратя ресурсы на то, чтобы соответствовать уровню, полезное действие заключается просто в том, чтобы высказать то, что наболело. Сказать хочется сильнее, чем выслушать. Даже если знаешь, что собеседнику всё равно. И самое забавное — сам не знаешь, имеет ли смысл вообще собеседнику что–то говорить про себя. Даже если шутку расскажешь, лишь процентов 5–20, что она у него в голове останется. То есть труд не благодарный.
***
Сегодня пришлось за «спасибо» помочь перетащить стол. И это мне–то! Интересно, отчего люди пьют, матерятся, употребляют наркотики или рискуют? Видимо, им в жизни чего–то не хватает. Почему другие люди их за это осуждают? Даже сами грешащие признают свою слабость. Но если человек родился с какой–то вредоносной жилкой в голове, которая и заставляет их злоупотреблять, то винить надо уже генетику, какого–нибудь предка. Ведь пока, насколько мне в этой дыре известно, ещё не выяснили, какая эта черта, врождённая или приобретённая. Ну да ладно, пожалуй, закинусь, пока есть возможность.
Что касается меня, помню кое–какой момент, произошедший со мной года в 4 или 5. Я сунул голубую ручку в рот и произнёс: «Папа, смотри, я кулю». А отец отобрал ручку и сказал никогда мне так не делать. Обиды даже тогда вроде не испытал, а сейчас и подавно. Однако ныне я курю. Просто позже остальных начал. Время шло значительно медленнее, чем перемены к лучшему.
Ещё с детства я диву давался: «неужели, всего лишь скушав листья какого–то растения, можно почувствовать себя по–другому?!». Сам факт того, что микрограммы редкого вещества способны заставить мозг вести себя по–другому уже удивляет! Даже мой психотерапевт с нескрываемой улыбкой на лице со мной согласился.
Теперь родители уже вряд ли узнают, что я курю. Я всегда откладывал эту тему. Мечтал пожить отдельно. Правда для этого была бы нужна чья–то смерть… Но вот, в принципе живу отдельно. Согласившись на работу, я окончательно зарыл возможность выйти на свободу, даже если она и была. Но даже если бы я очутился дома, и даже если бы рассказал про это место, я всё равно не знаю, где оно находится. А Андрей всё мне шипит: «Давай свалим, давай свалим!». Ну хотя можно было бы солгать. Попозже надо будет подумать над этим.
Раньше я призирал людей, что меня унижают. Сейчас сделать это в явном виде уже рисковее, и людишки стали доёбывать меня своим олигофреническим поведением. Люди, у которых и без того не самые утончённые мордашки, смеются и смотрят друг на друга после каждого предложения, словно у них друг у друга написаны ответы на все вопросы. И главное, такие люди не понимают когда нужно остановиться, «шутя» над каким–то человеком. Возможно, они специально несут как можно больше чуши, чтобы у других не было возможности шутить про них в ответ. Либо они пытаются постепенно раскрутить обстановку, начиная с несмешного и надеясь, что кто–нибудь будет подхватывать, и дальше рассмеются все. Но, сказав что–то не смешное, им всё равно ничего больше не остаётся кроме как выдавливать из себя смех, иначе покажутся идиотами. Счастливые люди, таким и травка не нужна — показал пальчик, и уже смешно. Но самое блин кошмарное то, что я ещё не научился парировать атаки таковых. Хотелось бы их просто убрать… Кстати, здесь же нет никаких судей ментов и прокуроров…
Глава 11
День какой–то. По анализу узнали о лишнем препарате в моей крови. Пачку всё равно нашли бы при обыске, так что я доел остальные перед анализом. Бедное моё сердце. Папа сидел однажды и присматривал за бабулей в женском отделении больницы. Папа как–то рассказал, что когда сидел с бабулей в больнице в женском отделении, в соседней палате разыгралась немыслимая сцена. У женщины из–за сахарного диабета нарушилась циркуляция крови в ноге. И её ампутировали. Бедняга долго кричала. А через некоторое время врачи пришли отрезать ей вторую. Нет комментариев.
Сегодня приснился сон, не помню о чём, но он оставил скорее позитивную ноту в настроении. Бабуля позвонила и сказала мне в телефонную трубку тихим голосом, что ей осталось жить пятнадцать минут. Я хотел подбодрить её как–нибудь, но в голову ничего не пришло. Зависло долгое молчание. И как только я надумал что–то сказать, она сказала последние слова стихающим голосом.
«Есть законы бытия относительно грехов и наказания, которые мы, возможно, ещё не постигли. Но также есть и законы успеха в этом мире. И хоть мы их не постигли, они всё равно всегда действуют» — услышал я. Всё логично. Ой, что–то динамичный драмец меня сейчас не особо впирает. Закон так же гласит, что рано или поздно даже тот, кого ты ненавидишь, тебе понадобится для чего–либо. Подобные законы знает любой, кто хоть немного присматривается к жизни и анализирует её. Не представляю себе идиота, который живёт, мучается, радуется, и не пытается понять какого дьявола вся эта хуйня происходит, и как сделать так, чтобы происходило только хорошее. Такого если машина не сбила — поезд–то уж точно должен, да по–раньше.
Но вот в чём загвоздка: не факт что ВСЕ тебе пригодятся. К тому же помощь многих можно заменить… Отсюда и берёт начало зло. В принципе, человек без эмоций и предрассудков сможет один прожить на земле. Другое дело, что толка от этого немного. Да и не бывает таких, насколько мне известно. Так вот, что я хотел сказать–то? А вот что: «если от мудака (пока без женоненавистничества, да я, собственно, женщин–то и не вижу почти) нет пользы уже несколько лет, то имеет ли смысл опять идти у него на поводу под предлогом «дружбы»? Как в русских сказках: «Ты мне сегодня поможешь, а завтра — я тебе». Тут дело в том, что «завтра» — понятие растяжимое, да и вообще не факт, что его «завтра» хоть как–то соотносится со временем земным… А я‑то живу, вроде как, не вечно. Да и вообще в 70 лет может импотенция нагрянуть, а в 45 — инфаркт, или ещё чего, да и завтра машина сбить… Так что своё «завтра» он может засунуть в своё «позади». Хотя с машинами здесь, конечно, напряг.
Немного жаль, что я не имею связи с бабулей. Мне нужно разработать план. А до этого подумать, как мне могут пригодиться Михаил и Деда Макс. Это те, кого надо бы убрать до того, как они задолбают меня настолько, что я наложу на себя руки. Выбить немного правды из. О-го!.. Ещё один кадр — на этот раз аж примерно то же, что я мечтал увидеть с детства. Может быть обусловлено желанием. Но возникло спонтанно. Ладно, пока не вижу связи, не стоит заморачиваться. На меня и так уже «врачи» смотрят как на человека с психологическими расхождениями. Один пошутил: «А с кем это ты разговаривал на камере в подземном этаже? Корней? А кто это?».
