София Каждан - Сибирячка
Увидев на пороге квартиры мужа, она испугано спросила:
— Что с тобой?! На кого ты похож?
Поцеловав жену в щеку, он тихо попросил:
— Приготовь, пожалуйста, ванну. Опять лифт не работает. Ели поднялся на этаж. Нога как ни своя.
Выйдя из ванной комнаты, Яков подошел к сидящим на диване подружкам, и нежно погладил по головке Дениса, который крепко спал слегка посапывая.
— Что такое счастье? Что мы понимаем под этим словом? — спросил он, глядя на подруг и, как будто отвечая, продолжил. — Потерял десятку-это горе. А кто ее нашел — это счастье. Простоял час в очереди за колбасой, а тебе её не хватило это горе, а кому её удалось взять, да еще без очереди… Достал красивые импортные туфли по большому блату вот это счастье. А еще если твои туфли увидит вредная соседка, и начнет завидовать черной завистью… О! Вот это счастье. Она же может от завести и сдохнуть. Нет, мои дорогие девочки, — глядя на них, тяжело вздохнув, произнес он. — Счастье- это тогда, когда человек здоров. Остальное все это настоящая ерунда.
Сказав это, он медленно, сильно хромая пошел в спальню. Когда Наталья вошла в комнату, муж уже спал.
Женщин мучили вопросы, что случилось с Сашкой? Почему он не писал родителям? И почему Яков явился таким усталым и ничего, не рассказав, пошел спать?
Таким усталым Наталья никогда не видела Якова. Увидев его на пороге квартиры, ей показалось, что муж разгрузил в одиночку не один вагон с цементом.
Не известно, сколько бы проспал Фельдман, если бы не Денис и Левушка, которые его разбудили.
Увидев, что стрелки часов показывают 11–30, он не хотя поднялся и пошел в ванную. Сев за стол завтракать, хозяин квартиры почти шепотом произнес:
— Сашка слепой.
— Что? Быть такого не может! — испугано, схватившись за голову, произнесла Наталья.
— Тем не менее, это так.
— Нет!!! Нет!!! Это быть не может!!! — голос у Натальи дрожал, и слезы стали медленно катиться по ее пухлому лицу.
— Толком я не знаю, что произошло. Сашка не рассказывает. Знаю только одно, что он попал в плен. Его пытали. Видимо били, так как у него очень сильные приступы головной боли. Потом парень пытался бежать. Поймали. Чтобы никуда не убежал, выкололи глаза. Куда может убежать слепец? Нашли его солдаты. В госпитале он не сказал кто он и откуда. Сказал одно, что родители его несколько лет назад погибли в автокатастрофе, и у него никого нет. Два месяца Сашка пролежал в госпитале, пока медсестра случайно не услышала, как он сам, с собой разговаривая, просил у родителей прощения, за то, что им в детстве доставил много горя. Медсестра оказалась девушкой ушлой и смогла войти к парню в доверие. Сашка ей признался, что не хочет причинять больше горя родителям:
— Поплачут, и со временем все станет на свои места. Это куда лучше, чем всю жизнь видеть перед своими глазами беспомощного сына- калеку.
Узнав его настоящую фамилию, медсестра позвонила своим родственникам в Москву, и они через горсправку узнали номер телефона Цеховских. Фельдман поднялся из-за стола и, открыв дверцу буфета, взял пачку сигарет. Яков очень редко курил, в основном, когда нервничал или переживал. Выкурив одну сигарету, он достал вторую. Но, сделав несколько затяжек, нервно смял ее в пепельнице.
— Ты сегодня к ним поедешь? — спросила Наталья мужа.
Взглянув пустым взглядом на жену, и пропустив мимо ушей ее вопрос, он подошел к окну и, открыв форточку, продолжил:
— Сашка всю дорогу в самолете молчал. Но самое страшное случилось потом. Эдик Татьяне не сказал, что сын слепой. Когда мы втроем вошли в квартиру и мать увидела сына, — Яков замолчал. Он нервно стал то закрывать, то открывать форточку, как будто она могла изменить ход дальнейших событий. — Татьяна закричала так, как будто в квартиру внесли гроб, в котором лежал покойник.
— Сыночек!!! Миленький мой!!! Мальчик мой!!! — кричала она, рвя на себе волосы. — Золотой, мой мальчик, что они с тобой сделали? — она повисла на сыне, что тот, не удержавшись на ногах, упал вместе с матерью, стукнувшись головой об угол стола.
Сашка истошно закричал от боли. Он рассек себе бровь, и кровь потекла по его лицу. Нам с большим трудом удалось оттащить мать от сына.
— Прекрати орать! Лучше бы я умер!
Услышав, слова сына Эдик, как тигр подпрыгнул к Татьяне и, схватив её за горло, дико заорал:
— Еще раз услышу твои вопли. Задушу!
— Это ты, ты во всем этом виноват! — вырвавшись из рук мужа, не прекращала кричать Татьяна. — Верни мне моего Сашеньку! Где мой ребенок?! Кого ты мне привез?!
— Не плачь, мама. Не нужно так убиваться. Я вас долго не заставлю смотреть на меня.
Татьяна еще долго кричала и билась в истерике, пока ей не ввели успокоительное. Эдуард не знает, как ему поступить в данной ситуации и что дальше делать, как жить.
— Я очень боюсь за сына. Я не могу его потерять, — проговорил хирург, обхватив друга за плечи.
Эдуард Цеховский по совету Фельдмана взял полагающиеся ему два отпуска, чтобы быть рядом с Александром.
Почти, что каждый день после работы Яков заезжал к Цеховским.
Александра страшно мучили головные боли, приступы происходили(случались) по несколько раз в неделю, особенно в вечернее время. Он практически не выходил из своей комнаты, лежал на кровати и курил одну сигарету за другой. Сын не разрешал своим родителям, чтобы они включали телевизор. Приказал не впускать в квартиру знакомых ему девушек, да и своим прежним друзьям парень был не рад. Единственно кому был рад Александр — так это Якову и соседу по подъезду Кольке.
Николай был на два года младше Цеховского и работал преподавателем музыки. Они были не разлучными друзьями еще со школы. Колька старался всегда и во всем походить на своего старшего друга и подрожал ему.
Цеховский младший считал Якова, своим старшим братом. Фельдман был на восемь лет старше Сашки, и служил ему примером для подражания. Александр с замирание сердца слушал, как на гитаре пел и играл Яков. Цеховский завидовал находчивости, веселому характеру, а особенно росту Фальдмана. Многие девчонки были в Якова влюблены, и он пользовался этим.
Когда с Яковом Фельдманам случилась беда, Сашка, как только мог, подбадривал своего «старшего брата», часами просиживая у него в больнице.
И вот когда горе пришло к Цеховским, Яков с Николаем своим присутствием, как только могли, поднимали настроение Александру.
Солдат замкнулся в себе, отпустил бороду и на глаза надевал выцветшую черную повязку.
— Сашка, — как-то сказал ему Николай, — ты в таком виде похож на Бармалея. Тобой можно пугать непослушных детей.
Ни какие уговоры родителей и знакомых побриться и снять с глаз выцветшую повязку на Цеховского не действовали. Родители от сына прятали все режущие и колющие предметы во избежание беды.
Впервые Александр заулыбался, когда узнал, что его «старший брат» скоро снова станет отцом.
— Яшка, я представить себе не могу, что у тебя скоро появиться второй голопупик. Мне казалось, что тебя окольцевать практически невозможно! Я тебя всегда считал стойким оловянным солдатиком! А ты так быстро сдался, и практически без боя. Смотри, братик, — сказал он, закуривая, — если так дело дальше и пойдет, то твоя Булочка нарожает тебе скоро футбольную команду, а тебя поставит на ворота! Она видимо, спит и видит, что какая- нибудь бабенка тебя уводит у неё из-под носа. Да, кстати, сколько она сейчас весит? — как бы невзначай поинтересовался Александр.
— Много.
— Как много? Девяносто. Сто.
— Она еще поправилась
— Считай, тебе с женой подвезло. Перину покупать не нужно. Теплая, мягкая лежит рядом с тобой в кровати, и ты не можешь нарадоваться своему счастью.
Когда у Эдуарда закончился отпуск, он попросил свою мать, чтобы она посидела с внуком. На Александра очень раздражительно действовали эти постоянные дежурства со стороны родителей и родственников. Он чувствовал себя ущемленным, беспомощным.
Однажды Эдуард Станиславович пришел к Якову домой. Он стал расспрашивать, не знают ли они случайно человека, который смог бы за деньги присмотреть за сыном.
— Я знаю, кто бы смог Вам помочь! — произнесла восторженно Наталья.
Она сказала, что её подруга Светлана, которую Цеховский устроил в больницу на работу, очень нуждается в деньгах. Что живет она, на квартире у старухи-зануды, и втроем вынуждены ютятся в маленькой комнатке с мебелью доисторической эпохи.
Наталья предложили Цеховскому свой план, который моментально созрел в ее умной головке.
— А, что? Забавно. Возможно, твой замысел нам и удастся осуществить.
— Слушайте всегда и во всем меня, и тогда всё у Вас будет хорошо! — с гордостью произнесла Наталья.
Явившись, на следующий день на работу, Цеховский попросил своего секретаря, чтобы она к одиннадцати часам вызвала к нему в кабинет Науменко.
