Мария Романова - Подростки бессмертны
Тем временем Ольга Ивановна (руководительница танцевального), не простив кровную обиду, всеми силами пыталась убрать меня из школы. Она приводила директорше веские аргументы: мол я с другого района, в танцевальный теперь не хожу — так что меня в хореографическом классе держать? Пусть теперь катится в свою отвратительную районную школу.
Но учителя встали за меня горой. Большинство из них вообще болело за учеников. «Ну что теперь, в старших классах, человека исключать», — уговаривали они директоршу, — «дайте уж доучиться, немного же осталось».
В итоге меня оставили.
Весь этот ажиотаж меня будоражил, я и думать забыла о той гоповской компании, откуда меня с позором выгнали.
Время шло, к моему виду все привыкли. Я постепенно дорабатывала свой образ: уговорила маму сшить мне приталенный черный френч и штаны из красивого черного же кожзама, на китайском базаре мне купили офигенные ботинки на платформе. Надо сказать, мама к экспериментам со внешностью отнеслась положительно: будучи творческой в душе натурой, она даже проявила неподдельный интерес. Папа, конечно, возмущался, ругался пару раз, но она уговорила его быть снисходительнее. Мол, подросток же — перебесится (ох как она заблуждалась!). Главное, что учится хорошо.
Если вы помните клип Мумий Тролля «Утекай», то примерно можете представить себе, как я выглядела (вспомните ту бритую бабу).
К тому времени Лагутенко стал моей новой страстью. Он выскочил на экраны, словно чертик из табакерки. Его бархатный вкрадчивый голос и безумная улыбка чеширского кота мало кого оставили равнодушным: его или любили за оригинальность и новизну, или ненавидели, называя педиком. На любимую группу мне удалось подсадить и свою подружку Олю — она тоже была отличницей, но оценки доставались ей потом и кровью, зубрежкой, ее мама тоже не скупилась на подзатыльники, прибегая еще и к изощренному моральному насилию, в отличие от моей.
И вот через месяц он приезжает в наш город, какое счастье!
Мама поддалась на долгие уговоры и позволила пойти (с условием, что после концерта — сразу домой).
Это был первый концерт в моей жизни! Я трепетала в предвкушении. Там-то и произошло судьбоносное знакомство — первое звено в цепочке головокружительных перипетий подростковой жизни. С него-то и начался новый, совершенно безумный и даже страшный этап моей биографии.
9
На концерт мы с Олей пришли заранее, часов за пять до начала, в надежде хоть краем глаза увидеть обожаемого нами Лагутенко вне сцены. У черного входа, где, по нашим предположениям, ожидалось появление группы, уже собралась небольшая толпа — человек тридцать с горящими глазами, примерно одинакового с нами возраста. Вокруг царила атмосфера ликования, эйфории, мы были охвачены любовным экстазом, предвкушая долгожданную встречу с кумиром.
Разговоры заводились легко, все расспрашивали друг друга, выстраивая предположения, как бы лучше к нему подобраться.
Ближе всех к нам стояла девочка с короткой стрижкой и озорными глазами.
— Привет, клёвая прическа, — возбужденно начала она, — я Вика, оставь покурить, ладно? Че, давно стоите? Ничего не слышно?
Так и завязалось наше знакомство. Мы обменялись номерами телефонов, записав их на запястьях. Наперебой рассказывали друг другу, как сильно любим Лагутенко и какой он классный. Как-то спонтанно у нас сложилось импровизированное трио (я, Оля и Вика) и мы запели любимые песни. Вскоре к нам присоединилась вся толпа — и мы уже во всю глотку скандировали «Утекай». Гул многоголосного хора пронизывал все тело своими вибрациями, будоража и без того возбужденную психику. Никогда раньше мне не приходилось чувствовать такого всеобщего единения, экстаза.
И вот в поле зрения появился долгожданный гастрольный автобус: великолепная серебристая громадина с затемненными стеклами. Толпа с визгом ринулась к нему, машина с трудом пробиралась сквозь человеческое море, неохотно расступающееся перед бампером. Огромные железные ворота черного входа, за которыми была открытая парковочная площадка с подсобками, со скрипом отворились, и автобус начал медленно въезжать на территорию дворца спорта. Охрана едва справлялась с обезумевшими фанатами: нас еле удалось оттеснить.
Мы еще долго стояли там, ожидая хоть какого-то развития событий, хором скандировали имя кумира, надеясь, что он хотя бы выглянет из высоких окон, пытались перелезть через забор, но бдительные охранники нас каждый раз снимали. Тогда я подошла к одному из них, это был пожилой усатый мужчина:
— Дяденька, ну пожалуйста, пустите, мы быстро, только одним глазком глянем, — слезно умоляла я. На что он молча отрицательно качал головой. Я порылась в карманах и нашла школьный проездной, протянула бумажку усачу, — ну тогда хотя бы автограф у него возьмите, вы же можете! Ну пожааалуйста!
Сердце грозного усача при виде маленькой заплаканной (а слезы лились рекой из-за переизбытка чувств) лысой девочки, видимо, сжалось.
— Ну я попробую, но ничего не обещаю, — неохотно согласился он и удалился неспешной походкой.
Я ждала целый час, пока он вернется. Мужик протянул мне обратно мой проездной, на котором красовалась неразборчивая закорючка.
Мы просто прыгали от счастья, обнявшись. Все вокруг пытались разглядеть мое сокровище, я его показывала желающим, но из рук не выпускала (Уже годами позже я усомнилась в подлинности автографа. Скорее всего, усач просто не хотел меня разочаровывать и расписался сам).
Ближе к началу концерта мы переместились к главному входу.
Вы бы видели, что началось, когда открыли двери! Коррида отдыхает! Смотреть по сторонам было некогда. Это был забег на выживание.
Толпа ринулась к сцене, сметая все и всех на своем пути. Каждый хотел оказаться как можно ближе к любимому Илье. Благодаря своей ловкости, выработанной за семь тяжких лет в танцевальном, мне удалось добежать прям до самой сцены, которую оцепил плотным кольцом ОМОН. Подружек вблизи видно не было — но это меня сейчас совсем не волновало.
Мы долго скандировали всем залом имя кумира, прежде чем он появился в клубах дыма на сцене.
Мои чувства на концерте поймет лишь человек, побывавший в обезумевшей толпе, с которой сливаешься в полном экстазе. Песни любимой группы, которой подпевали все без исключения, гулом разносились по всему залу, толпа стала единым организмом.
Под конец никто не хотел расходиться, никто не хотел отпускать Илью, долго кричали хором «еще!» и распевали его хиты. Лагутенко пару раз выходил на бис, потом ушел совсем, мы рыдали. Нам тоже пришлось покинуть зал под давлением омоновских витязей.
Теперь моей задачей было найти девочек. Знаете, в эпоху без сотовых (вы только представьте!), у многих была какая-то чуйка друг на друга, внутренний навигатор, что ли. Поэтому ноги сами привели меня к Оле (она тоже искала меня у выхода, но в толпе найтись было непросто). Вику в тот вечер мы больше не встречали.
По дороге домой мы наперебой делились впечатлениями.
Мама долго выслушивала мой сбивчивый, полный эмоций рассказ, сопровождаемый активной жестикуляцией. Казалось, она была рада за мое счастье. Уснуть я не могла долго.
В ту же ночь раздался телефонный звонок. Резкий, оглушительный, дребезжащий голос красного дискового телефона поднял на уши весь дом, но я успела добежать до аппарата первой.
В трубке послышался голос Вики: «Че, не спишь? Я вот не могу уснуть, давай поболтаем», — предложила она. Родители, поняв, что это ко мне, сильно приставать не стали.
Мы проболтали с ней до самого утра, обсуждая подробности безумного вечера, словно были давними подругами — так мы успели сродниться благодаря совместным переживаниям. Чтобы не мешать спать родителям (а телефон стоял на полочке в коридоре, выходившем в зал, который и был по совместительству спальней родителей. Там раскладной диван служил им постелью), я заперлась в туалете, протянув телефонный шнур под дверью (небольшой щели как раз хватило для этого). Я бросила на бетонный пол полотенце, чтобы было не так холодно сидеть.
Мы договорились непременно встретиться на следующий день после уроков около памятника Ленину.
Так и не поспав, я побрела в школу. «Ты что, не спала совсем? Ох дурёха», — покачала головой мама. В таком возрасте недосыпы практически неощутимы, меня все еще одолевали эмоции после концерта, состояние было возбужденным, я с нетерпением ждала назначенной встречи, умоляя звонок скорее прозвенеть.
А потом все как-то само завертелось. Мы легко знакомились на улице с каждым, кто носил напульсник или футболку с логотипом любимой группы. Вообще, скажу я вам, тогда знакомиться на улице было очень просто, люди охотно шли на контакт. Еще было несколько приятелей, номера которых мы взяли на концерте.
Так зародилась первая в нашем городе фанатская тусовка Мумий Тролля. Постепенно она обрастала все новыми людьми. Местом встреч был назначен уютный дворик в центре, теперь туда можно было прийти в любое время и обязательно кого-нибудь встретить. Мы с Викой были ее основателями и, разумеется, завсегдатаями. Почти каждый день после школы я летела туда, даже прогуливая иногда художку (ну ничего, нагнать я всегда успею — наивно полагала я). Там мы распевали любимые песни, легкомысленно болтали, попивали иногда. Атмосфера была дружественной, мы были влюблены в жизнь.
