Я. Сенькин - Фердинанд, или Новый Радищев
На самом деле завод не «Репейный», а «Релейный», но меня десять лет дурачила жена, пользуясь тем, что, проезжая каждый год через Порхов, я, сидя за рулем, не успевал посмотреть (из-за неудобного поворота), на мелькавшую среди дерев и кустов заводскую вывеску. Она же, злодейка, все эти десять лет рассказывала мне, что тут-де выпускают какое-то особое репейное масло для лысых (с намеком на автора этих строк), описывала, что у ворот стоят фуры с необыкновенной величины псковскими репьями, из которых и давят чудодейственное масло. В последние годы она врала, будто из рекламного стенда у заводских ворот вытекает это непревзойденное средство, которое завоевало уже золотую медаль в Париже, и что теперь здесь не просто Порховский репейный завод имени какого-то Сивачова, а ООО «Реп-Жожоба-Ltd», и что нам нужно как-нибудь непременно остановиться ради пользы моей лысины: «Ты этого достоин!» И только когда в прошлом году я все-таки притормозил машину у завода, многолетний обман вредоносной дамы открылся… В принципе в шутках ее оказалась-таки изрядная доля чистой, как слеза, истины: в окрестностях Релейного завода до революции стоял мыловаренный завод купца Василия Жукова. Как известно, он, выходец из порховских мещан, прославился в России своим знаменитым душистым «жуковским табаком», а также не менее знаменитым «жуковским мылом» (похожим на черный мрамор с голубыми прожилками). На упаковках мыла стоял фирменный знак — большой черный жук, которого знала вся Россия. Куда же это все кануло, кому это все помешало? Бюст, поставленный Жукову на бывшем Жуковском проспекте (теперь «Проспект 25 октября»), был снесен в 1918 году. И ныне там стоит усредненный памятник великому русскому полководцу Дмитрию Ярославичу Невскому-Донскому. Что он тут делает — Бог весть. Уж лучше бы увековечили великого князя Ивана III на фоне верблюда с колючками саксаула на зубах.
Вахтер на проходной завода мне рассказал, что никакого секрета в названии «Черная дверь» нет, как и в названии другого известного среди пьющих порховчан магазина «Собачья голова». «Черная дверь» — обычная винно-водочная точка (продуктовый магазин № 16), железную черную дверь которой (тогда, в советское время, новинку) сделали на этом же заводе, чтобы магазин не грабили по ночам. Точка оказалась ближайшим к заводу спиртоносным местом, и в советские времена два раза в месяц, в дни получки и аванса, толпы жен и подруг трудящихся, вкупе с плачущими малолетними детьми, вставали непреодолимой стеной на пути рабочих, шедших колонной от проходной к «Черной двери». Тут часто случались сцены в духе картины художника-передвижника Маковского «Не пущу!». Но те из героев труда, кто успевал прорваться за тугую черную дверь магазина, бесследно пропадали на несколько дней. Удивительно также и то, что их, по словам жен и дружинников, не обнаруживали ни в самом магазине, ни в его складском помещении, ни на заднем дворе.
А когда похудевшие и заросшие щетиной мужики возвращались домой (без денег, конечно), то вспомнить, что с ними происходило за тугой черной дверью, они не могли, а лишь плакали и жалостно кричали во сне. В народе поговаривали, что из магазина якобы шел подземный ход прямо в необитаемую ныне Порховскую крепость. Ход этот был старинный, с XII века. По слухам, директор магазина, хитрый григорианец, его случайно обнаружил, вбивая гвоздь в стенке подвального помещения. В принципе в существовании тайной подземной галереи, проведенной из крепости за пределы укреплений, ничего удивительного нет. Исследуя открывшийся ход, директор обнаружил среди черепов и ржавых цепей какую-то установку типа медной арки, словом, самый настоящий пространственно-временной Портал. Пройдя его, люди оказывались за древней крепостной стеной и одновременно в некоем сакральном пространстве, на своеобразном «поле чудес». Там-то и скапливались, естественно, за мзду григорианцу, истинные пропойцы города Порхова. Любопытно, что когда милиция и родственники, слыша из-за стены запертой изнутри крепости возбужденные вскрики своих отцов и мужей, а также необъяснимый, но явно зазорный женский визг, с помощью лестниц местной пожарной охраны штурмом брали высокие крепостные стены (цитадель была для врагов неприступна полтысячи лет), то на пустынном, заросшем бурьяном крепостном дворе никого не находили. Только все как один замечали над лужайкой легкий синий дымок и чуяли восхитительный, не передаваемый словами запах жареной свинины.
Позже специалисты по дешифровке руники высказали предположение, что в построенной первоначально викингами крепости мог быть устроен чертог Вальхалл, к которому и вел через Портал (в изгибе пространства и времени) подземный ход от магазина. Девичий визг, скорее всего, принадлежал валькириям, опаивающим (заодно и обирающим) гостей с помощью некоего снадобья, настоянного на травке забвения. Природа запаха также легко объяснима — гостей Вальхалла, как известно из скандинавского эпоса, — угощали мясом волшебного вепря, которое отличалось не только божественным вкусом, но и тем, что на следующее утро после употребления в пищу вепрь бывал вновь цел-невредим и уже похрюкивал в хлеву, вновь готовый к забою.
После этого люди, участвовавшие в штурме крепости, начинали испытывать необыкновенный, прямо-таки зверский голод. Как мне рассказывал один из участников взятия твердыни, все они после предпринятой акции мчались опрометью по домам и ели, вернее — пожирали все подряд. Эпопея эта разворачивалась в безмясные советские годы, и им долго не спалось из-за чудного запаха, пропитавшего их волосы и одежды. Так сказывалась мистическая хтоническая сила вепря, символизировавшего плотское, приземленное, но жизненное начало, приходившее в противоречие с нежизнеспособными, оторванными от истинных желаний человека идеалами коммунизма. Позже дивный запах жареного волшебного вепря стал подспудной причиной бурного развития свиноводства в близлежащем совхозе «Шелонское», и сейчас на Псковщине нет лучше колбас мясокомбината «Шелонский». Им, между прочим, владеет сын того самого григорианца — директора магазина, который невольно открыл священные врата, названные в народе попросту «Черной дверью». Кстати, возле нее до сих пор происходят неординарные события. В разделе «Хроника происшествий» местной газеты помещена заметка: «На тротуаре у продовольственного магазина № 16 валялся гр-н В. Г. Ангел, безработный, неизвестного года рождения, бомж, немой. Был подобран, приведен в чувство, оштрафован на 300 рублей и отпущен».
Вдали, по левую руку от дороги виднеется огромная водокачка. 0 происшествии на ней в той же газете «Порховский курьер» от 25 августа 2004 года появилась статья, которая называется «ВВЕРХ ЛЕГЧЕ, ЧЕМ ВНИЗ». В ней сказано: «Почти трое суток провели на крыше водонапорной башни Порхова трое местных жителей. Один взобрался туда в сильном подпитии, чтобы покончить жизнь самоубийством посредством личного падения на дом ненавидимой им тещи. Двое его полутрезвых, но верных друзей поднялись следом на сооружение, чтоб не дать совершиться несчастью. Им это удалось. Они вовремя остановили отчаявшегося друга, связали его. Но вот спуститься вниз ни с ним, ни поодиночке не смогли — уж больно высокая башня, почти 50 метров. У вызванных на помощь спасателей МЧС лестница оказалась всего на 30 метров. Пришлось трое суток ждать, когда из Петербурга привезут особый высотный кран, с помощью которого и сняли бедолаг. Провизию и напитки во время вынужденного пребывания друзей на крыше водокачки им переправляли посредством сконструированной одним умельцем — членом кружка „Довмонтовы витязи“ — челесты, но снаряды с провизией и пластиковые бутылки с водой на верхушку сооружения начали точно ложиться только на третьи сутки — до этого дул сильный ветер, да и опыта метателям[21] недоставало. После операции спасения, проведенной на глазах всего сбежавшегося к башне Порхова, мужчинам выкатили счет в пятьсот тысяч рублей, который они должны оплачивать государству (в виде вычетов из зарплаты) в течение восьмидесяти семи лет». От себя добавлю, что, по слухам, двое из потерпевших, протрезвев впервые за двадцать лет, прикоснувшись к горнему и увидав бездонность звездного неба, вскоре ушли в паломничество по святым местам и навсегда забросили пьянство, впрочем, как и свои семьи.
Глава 9. Карачуницы
Место, где в древности обитал малорослый народ вежлики, или локотки, исчезнувший самым непостижимым образом. Существует гипотеза, что локотки — группа, отколовшаяся от народа мегалита и ушедшая от наступавших угро-финских племен в непроходимые порховские леса. В легендах говорится, что вежлики отличались очень маленьким ростом (менее одного метра — отсюда и название «локотки») по каким-то генетическим причинам, а также из-за белкового перенасыщения пищи (питались они в основном насекомыми и червями). Жили вежлики в «вежах» (шатрах). Впоследствии все племя перелетело в Африку на серых журавлях. Возможно, они-то и являются предками современных пигмеев Центральной Африки. При этом наука решительно и полностью отвергает гипотезу пресловутого Фоменко о том, что франкский император Пипин Короткий и польский король — объединитель Польши — Владислав I Локоток происходили именно из этого племени вежликов. Мнение большинства историков едино и вытекает из общего развития исторического знания: подобного не могло быть никогда потому, что не могло быть никогда. Дав отповедь нахалу, идем дальше.
