Радек Кнапп - Советы пана Куки
Моя соседка вытащила из сумки пачку сигарет.
— Хочу покурить. Есть у вас зажигалка?
— К сожалению, нет. Я не курю.
Она глубоко вздохнула.
— Куда подевались мужчины девятнадцатого столетия? — спросила она, оглядываясь по сторонам. И не обнаружив вокруг ни одного, извлекла зажигалку из собственной сумки. Зажигалка была похожа на маленький космический корабль. Целиком позолоченная. Она протянула ее мне.
— Вперед, почувствуйте себя джентльменом. Предложите огоньку одинокой даме.
Я щелкнул зажигалкой. Огонек был очень слабеньким. Наверное, зажигалка была не в порядке.
Потом она снова протянула руку.
— А теперь отдайте обратно. Это подарок.
— Вот оно что. И чей же?
— Моего друга. Он уже некоторое время живет здесь и неплохо ориентируется. Он бы вам сразу открыл глаза. Если хотите, могу познакомить. Он меня встретит.
— Спасибо. Вовсе не обязательно.
Я вернул ей зажигалку, и в ответ она выпустила в мою сторону целое облако дыма. Потом попыталась разогнать его рукой. Но только для проформы. Скорее всего, она не совсем еще простила меня за грубость.
Некоторое время она наблюдала, как приятели Арнольда подсчитывают возможную прибыль.
— Вот мерзкие, — сказала она наконец, — из-за таких, как они, нам здесь ничего и не светит.
— А я где-то читал, что жители Вены относятся к туристам очень дружелюбно.
— Да вы посмотрите на наших туристов. Как можно относиться к ним дружелюбно? В Вене никто и не сомневается, что вся наша страна мало чем отличается от этого вонючего автобуса.
Мы замолчали, глядя в окно. Наш «Икарус» остановился на светофоре возле университета. Рядом встал туристический автобус из Бельгии. Два автобуса стояли рядом, окно в окно, на расстоянии вытянутой руки. У них были тонированные стекла, кондиционер и туалет. За стеклами можно было разглядеть лица бельгийских туристов с видеокамерами, они внимательно слушали гида.
Все — пенсионеры. На многих одинаковые смешные футболки с Микки Маусом — супермышонок гладит по голове Плуто и говорит: «Путь к сердцу лежит через желудок». Скорее всего, футболки они выиграли в благотворительную лотерею. Когда пенсионерам что-нибудь достается бесплатно, они тут же напяливают это на себя.
И рядом — мы. Опрокинутый «холодильник» с открытыми окнами вместо кондиционера. Причем ни раскрыть эти окна пошире, ни толком закрыть невозможно.
Мы были измучены бессонной ночью, а глаза у всех так покраснели, что можно было подумать — до Вены бежали бегом. Некоторые из наших персонажей, которые сделали бы честь любому фильму про пиратов, среди них и сам Арнольд, тоже заметили бельгийский автобус и на секунду оторвались от калькуляторов. Они принялись делать неприличные жесты, понятные везде в мире.
Бельгийцы отплатили по-своему. Они навели на наш автобус видеокамеры и снимали без передышки.
Арнольд и его дружки отпустили пару скабрезных замечаний по этому поводу и снова уткнулись в калькуляторы. Бельгийцы это тоже засняли. Некоторые даже привстали с мест, чтобы в кадр попала надпись «·еч·а ····шест·ен··ка» у нас на боку.
И тут впервые за весь день Арнольд стал обнаруживать признаки некоторой неловкости. Будто случайно, он повернулся к бельгийцам спиной и сделал вид, что его страшно заинтересовал дом напротив. Тут он — вероятно, впервые в жизни — заметил здание Бургтеатра. Остальные последовали его примеру.
Зрелище потрясающее. Оказывается, мужики, которые вообще не знают страха и могут найти управу даже на австрийских таможенников, панически боятся объектива. Ситуация становилась невыносимой, и все с нетерпением ждали, когда наконец загорится зеленый. Но светофоры в этой стране оказались столь же медлительными, как и все остальное, — по-прежнему горел красный.
И вдруг Арнольд не выдержал и заорал водителю:
— Что за дела! Мы же тут с голоду подохнем!
И из всех углов посыпалось: «Оглох, что ли?» и «Жми на газ, ты, Мечта путешественника!»
Водитель, которого собственное здоровье беспокоило ничуть не меньше, чем репутация фирмы, нервно поглядел по сторонам. Потом включил передачу, и наш «Икарус» переехал перекресток на красный свет. По счастью, никто этого не заметил. Кроме, разумеется, бельгийцев. Их камеры были неотрывно нацелены на нас. И наш автобус, едущий на красный свет, попал на их кассеты вместе с другими достопримечательностями Вены. Самое позднее через неделю он вместе с растерянной физиономией Арнольда попадет на экраны всех видеомагнитофонов их городка.
— Сами видели, — сказала моя соседка. — Я не смогла бы объяснить лучше.
5Всем известно, что поляки — народ католический. И все равно мне никогда бы не пришло в голову, что конечная остановка нашего автобуса должна находиться непременно рядом с костелом. С другой стороны, костел этот, вообще говоря, мало походил на костел. Со всех сторон его окружали прилавки, ломившиеся от всякой всячины, включая сигареты, консервные ножи и прочие мелочи, без которых вам в Вене никак не обойтись. Покупатели — в основном, сельский люд, — ходили по кругу, то и дело останавливаясь, крутили головами в разные стороны. Как на ярмарке у нас, в Польше.
Когда, втиснувшись между двух машин, наш автобус остановился перед костелом, несколько человек отделились от толпы и направились к нам. Очевидно, они ждали знакомых или партнеров. Я поискал глазами друга моей соседки, но он, похоже, еще не приехал, иначе она бы уж, конечно, бросилась к нему.
Зато я увидел священника. Все было в точности так, как предсказывал пан Кука, — мне, мол, не придется искать его, он найдет меня сам. Когда автобус встал, священник подошел и перекрестил его, словно какую-нибудь святыню. Наверное, здесь так принято. Но мне стало любопытно, повторил бы он свое благословение, если б знал, что освящает контрабандные сигаретные блоки на сумму в пятьдесят тысяч шиллингов?
Потом он развернулся и пошел назад, к костелу. Но не прямиком, сперва ненадолго задержался возле маленькой боковой дверцы и в последний раз взглянул на автобус, давая понять, что ждет меня.
Тем временем двери автобуса открылись. Точнее, открылась только задняя, переднюю вдруг заклинило. Началась толкотня, и я предпочел подождать. В конце концов, несколько минут ничего не решают. Я пропустил вперед всех. Арнольд и его приятели выглядели измотанными, но, волоча свои сумки, так счастливо улыбались, будто там было чистое золото.
Проходя мимо меня, Арнольд не удержался:
— Удачи, миллионер. Скоро ты тоже поймешь, что одними хорошими манерами здесь сыт не будешь.
Потом похлопал меня по плечу и пошел прочь. Его дружки по-шакальи усмехнулись и засеменили за ним.
Вскоре в автобусе остались только я да любительница красивых ногтей. Я помог ей снять сверху сумку и решился задать пару вопросов на личные темы.
— Позвольте спросить, чем занимается ваш жених?
— Работает на железной дороге. И он мне не жених.
— Почему же он не купил для вас билет на поезд? Тогда бы вам не пришлось трястись в автобусе. Если бы я был вашим другом, я бы каждый день покупал вам билеты.
— Я поговорю с ним об этом. Спасибо за совет.
Она подхватила сумку и пошла к дверям. А я все говорил и говорил, почему-то никак не мог остановиться.
— Думаю, вам нужно было выбрать летчика. Летать — это здорово.
— Языком вы треплете тоже здорово.
— Послушайте, я не хотел вас огорчить. Вы обиделись?
Она остановилась и посмотрела на меня.
— Нет. Просто хочу наконец выйти из автобуса. А вы?
— Знаете, дело в том, что я бы очень хотел снова с вами встретиться, если вы, конечно, не против. Может быть, вы показали бы мне город. Судя по вашим рассказам, вы прекрасно тут ориентируетесь.
Она усмехнулась.
— Сейчас мне надо идти. Он меня уже ждет.
Она протянула мне на прощание руку. Я взял ее и от волнения, наверное, слишком сильно сжал. У нее оказалась очень маленькая рука.
— Было приятно с вами познакомиться, Вальдемар, — сказала она.
— Откуда вы знаете, как меня зовут?
— Случайно заглянула в ваш паспорт, когда его проверяли на границе. Еще раз всего хорошего. И не забудьте, что я говорила о «ярмарке поденщиков». Держитесь от нее подальше.
— А как же встреча? Ничего такого, клянусь.
Она помотала головой и развернулась, оставив меня стоять посреди прохода. Очень обидно. Хотя, вообще-то, не так уж и обидно. По правде говоря, мне уже случалось оставаться вот так вот стоять в проходе.
Я вернулся к своему месту и взял рюкзак. Опять последний. Когда вылез, стало немного грустно. Все-таки ведь именно в этом автобусе мне довелось увидеть то, чего не показывают по телевизору.
Несколько шагов по австрийской земле, и со мной приключилось вдруг что-то странное. Пропало всякое желание покорять Запад. Торжище вокруг создавало иллюзию, что я никуда не уехал. К тому же я искал глазами свою блондинку. Хотел еще раз поблагодарить ее и попытаться все-таки уговорить встретиться. Когда я ее увидел, она была уже в целом квартале от меня и как раз обнимала своего друга. Конечно, я предполагал, что он совсем не такой коротышка, как я, но что он по комплекции окажется под стать Арнольду, оказалось для меня сюрпризом. На нем была расстегнутая до пупа широкая рубаха, чтобы все могли видеть волосатую грудь и золотой медальон. Типичная грудь настоящего мужчины конца двадцатого столетия. Он так крепко обхватил лапищами любительницу маникюра, что у нее, должно быть, затрещали кости. Но выглядела она вполне счастливой. Я слышал, как он сказал, что ждет ее уже пятнадцать минут. Он говорил так громко, что и через два дома все было слышно. Она покраснела от удовольствия и спрятала лицо на его омерзительной груди.
