Бен Стайнер - Что случилось с Гарольдом Смитом?
Мы видим на его лице выражение явного неудовольствия. Он вытаскивает из дела… потрепанную журнальную вырезку с Джоном Траволтой. Выбрасывает ее в мусорную корзину. Начинает пролистывать дело. Выражение неудовольствия сменяется озабоченностью. Он берет следующее дело, листает. Что-то не так.
Вздохнув, Несбитт нажимает кнопку ГРОМКОГОВОРЯЩЕЙ СВЯЗИ.
ПАВИЛЬОН: ОСНОВНОЙ ОФИС – ДЕНЬ
ГОЛОС НЕСБИТТА ПО ГРОМКОГОВОРЯЩЕЙ СВЯЗИ Обвинение вызывает мистера Винса Смита.
КАБИНЕТ НЕСБИТТА – ДЕНЬ
Винс присаживается на стул. Он догадывается, в чем дело.
Несбитт смакует растерянность Винса. Несбитт обожает такие вещи. Он указывает на свой компьютер.
НЕСБИТТ
Вы знаете, что это такое, Смит?
ВИНС
Компьютер?
НЕСБИТТ
Верно. Программируемая, безупречно мыслящая машина. Завораживает, не так ли?
ВИНС
Истинно так, мистер Несбитт.
Несбитт указывает на Винса.
НЕСБИТТ
А теперь скажите мне: что это такое?
ВИНС
Это… это я. Винс.
НЕСБИТТ
Непрограммируемое, несовершенно мыслящее человеческое существо.
Подходит к стеклянной перегородке, за которой расположен основной офис.
НЕСБИТТ
Знаете, Смит, через двадцать пять лет на каждом из этих столов будет стоять по компьютеру. Вернее, не на всех. Столов будет в два раза меньше. Свежий ветер естественного отбора сдует с рабочих мест всех ленивых, нерадивых, никчемных. Всех, кто предпочитает ковырять в носу и считать минуты до конца рабочего дня. Как вы полагаете, на кого я намекаю? На себя? Или на Винсов?
Берет стопку дел и водружает их на колени Винсу.
НЕСБИТТ
Разложите все заново. К концу рабочего дня.
Ну, конец рабочего дня почти наступил: 4.59.
А я сижу, деваться некуда.
Черт возьми многажды.
Ведь я уже все спланировал. Все решил.
Совершить поступок. Говорят, такие поступки сильнее всяких слов.
Это Уолтер так говорит, и не безосновательно.
Например: вы хотите поцеловать девушку. Она говорит нет, а про себя думает да. Но если вы хотите поцеловать девушку и получаете пощечину, то это хоть какая-то определенность. Определенность всяко лучше, правда?
Лично я не уверен. Однако мнение Уолтера на этот счет можно считать авторитетным: он уже получил немало отказов и еще больше пощечин.
Ну ладно. Поймите меня правильно. Я не собирался говорить Джоанне, что хочу ее поцеловать. Я просто хотел подготовить почву, чтобы мои благородные намерения увенчались.
Ну, вы меня понимаете.
Итак, нужно было совершить Поступок.
Несколько недель я лихорадочно обдумывал, как продвинуть наши отношения. И в четверг ночью, в 3.13, я пришел к твердому и окончательному решению.
Что меня подтолкнуло, что сказало мне «подымай задницу и сделай что-нибудь»? Вчерашние события. Мы с отцом смотрели по телевизору «Историю любви». Ну, знаете – мужчина и женщина безумно полюбили друг друга, все так слюняво, но потом вдруг она заболевает и умирает. Конечно, если в двух словах, то ничего особенного. Но бьюсь об заклад: если вы тоже смотрели это кино, то наверняка плакали или чуть не плакали. Сдерживались, потому что вам стыдно было заплакать, признайтесь.
Так что не надо, меня не обманешь.
А потом я пошел спать. И представил, что этот фильм про нас с Джоанной. Что она умирает. Что я ее теряю. И медицина бессильна.
Какая трагедия! Как коротка жизнь! Нужно что-то делать! Совершить поступок! Подумал я в 3 часа 13 минут вчера ночью.
И спокойно заснул.
Но наутро я забыл про свои терзания, они умерли, точно вампиры. То, что гениально ночью, тускнеет при свете дня. К тому же касательно моих благородных намерений – я еще ничего конкретно не придумал. Совершить Поступок – это очень обтекаемо, знаете.
Но удивительное дело: в воскресенье утром моя мама собиралась к Бетти. Когда она уходила, я уловил аромат ее духов и вдруг подумал.
Я знаю, что мне делать.
Я подарю Джоанне духи.
Как важно лечить зубы
На следующий день я приступил к осуществлению плана.
Первый шаг на пути к райскому наслаждению:
Записаться к дантисту.
Не такой идиотизм, как вам кажется. У меня были на то причины.
Я не собирался к дантисту. Мне важно было дойти до парфюмерного магазина, не столкнувшись с Уолтером или, того хуже, с моим старшим братом Роем.
Эти двое поднимут меня на смех, и от моего плана придется отказаться.
Следовательно, в будни, во время работы.
Следовательно, записаться к дантисту.
У мистера Несбитта был пунктик: каждый из нас должен регулярно ходить к зубному. Он без конца вдалбливал нам заповедь о гигиене полости рта, этот мистер Несбитт. Помню, он однажды по громкой связи на весь наш клятый офис почему-то заявил:
– У вас в организме только два сфинктера, так позаботьтесь о них.
Чтоб мне лопнуть, если я помню, о чем шла речь.
В общем, мистер Несбитт мог отпустить к зубному в рабочее время. Это уважительная причина.
Но мистер Несбитт такой человек, он обязательно проверит, что сотрудник действительно записался к зубному, а не занимается вместо этого какой-нибудь ерундой.
Итак, на 16 декабря 11 утра, я записан на прием к мистеру Лоренсу Швелбу, дантисту.
В 10.45 16 декабря, я выплываю из офиса на улицу, якобы иду к вышеозначенному доктору, подхожу к первому же таксофону и набираю номер.
– Алло? Здравствуйте. Я был записан на прием к мистеру Швелбу, но боюсь, что не смогу прийти.
Секретарша явно недовольна. Дура, я ей сейчас покажу.
– Простите, что так поздно предупредил, но дело в том, что… у меня умер отец. Сегодня похороны. Собственно, я вам звоню из крематория.
Как я ее поставил на место, а? У меня отец умер, а эта фурия собирается читать мне нотации? Стыдно, ей-богу.
Ну вот. Выхожу из телефонной будки и держу путь дальше.
Айрис Ротерхэм – любовная интрижка
Пока все шло как по маслу. Но. Тут я оплошал.
Не судите меня строго. Мне было всего восемнадцать. Такое случается, когда тебе всего восемнадцать.
И даже когда тебе двадцать восемь.
А у некоторых это вообще пожизненно.
ПАВИЛЬОН: УНИВЕРМАГ – ДЕНЬ
Винс заходит в отдел парфюмерии.
ПАВИЛЬОН: УНИВЕРМАГ, ОТДЕЛ ПАРФЮМЕРИИ – ДЕНЬ
Винс растерянно смотрит на флаконы с духами, выставленные на прилавке.
И тут.
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС (за кадром)
Вам помочь, сэр?
Винс поднимает голову и видит перед собой АЙРИС РОТЕРХЭМ, высокую светловолосую продавщицу, очень симпатичную.
У Винса отвисает челюсть.
И он влюбляется. В который раз.
ВИНС
Ээ…э… Духи.
АЙРИС
Для кого?
ВИНС
Гм… Для моей мамы.
АЙРИС
Сколько лет вашей маме?
Винс зачарованно смотрит на Айрис. Его даже пошатывает.
Глупо, я понимаю. Но у меня даже голова закружилась. Столько вопросов. Правильно ли я поступаю? Покупать духи для Джоанны, когда жизнь вдруг так резко перевернулась? Я это перерос. У нас с Джоанной все шло нормально, но жизнь сложная штука: сегодня Джоанна, завтра Айрис Ротерхэм. Нужно честно признаться себе, что любовь прошла.
И все же, и все же.
Я виноват. Разве я не должен бороться за нас с Джоанной, за нашу любовь, попробовать еще раз, дать шанс? Стоп, а что Айрис? Любит ли она меня? А что, если у нее есть молодой человек/она помолвлена/замужем? Достаточно ли сильны ее чувства, чтобы бросить своего молодого человека/жениха/мужа?
АЙРИС Сэр?
ВИНС
Да?
АЙРИС
Так сколько ей лет?
ВИНС
О. Двадцать один.
АЙРИС
Вашей матери?
ВИНС
Да. То есть нет! Разве я сказал, что духи для мамы? Нет, для моей девушки. Вернее, бывшей девушки. Между нами все кончено. Раз и навсегда.
Конец любовной интрижки
Все-таки я купил флакончик духов.
Что касается моего романа с Айрис Ротерхэм, он развивался по нарастающей.
О, эта пьянящая страсть, которая зародилась с ее первого же вопроса «Я могу вам помочь, сэр?», а потом она так мило удивилась, подумав, что моей маме двадцать один год.
Чувство накатило шквалом, но ничто не вечно под луной.
Наши отношения вступили в более зрелую, спокойную стадию ровного горения. Любовь приелась, когда Айрис предлагала мне на выбор уже третий флакон духов и бесплатный подарок – карандаш для подводки глаз. Но любовь еще тлела во мне – тихая привязанность к человеку, которого давно знаешь.
