Ежи Анджеевский - Страстная неделя
— Что это вы делаете? — задержалась возле них Малецкая.
Один из мальчишек поднял к ней толстощекую чумазую мордашку.
— Это гетто! — с гордостью показал он на стену.
В подъезде худенькая и, как дети, смуглая Карская разговаривала с очень толстой, даже тучной женщиной. Женщина эта, когда они проходили мимо, внимательно и неприязненно, сощурив глаза, оглядела Ирену.
Ирена, по-видимому, заметила это и тут же, на лестнице, спросила:
— Что это за женщина там, внизу, толстая? Она здесь живет?
— Да, — ответил Малецкий. — На первом этаже.
— Кто она, не знаешь?
Малецкий пожал плечами.
— Понятия не имею! Фамилия Петровская. Замужем, муж моложе ее, занимается она спекуляцией. Вот все, что я знаю…
Ирена задумалась. Спустя минуту, уже у дверей квартиры Малецких, она снова вернулась к тому же:
— Эта женщина посмотрела на меня не слишком любезно.
Малецкий думал о том же и потому поспешил возразить.
— Да тебе просто показалось!
— Ты так думаешь? — Она мельком взглянула на него. — Что ж, дай-то бог! Мне бы не хотелось, чтобы у вас из-за меня были неприятности.
Малецкий нахмурился.
— Ты слишком впечатлительна! — сказал он гораздо жестче, чем намеревался.
И снова его охватили сомнения, верно ли он поступил, приведя Ирену к себе домой. Внешность у нее типично еврейская, это бесспорно. Однако сам он так давно знал Ирену, что не представлял себе, какое впечатление она производит на тех, кто видит ее впервые.
Поместив Ирену в так называемую «мастерскую» Яна, Малецкая тут же вышла на кухню приготовить ужин. Ирена положила на стол свой зонтик и стала медленно снимать шляпу. Вдруг, с еще поднятыми над головой руками, она обернулась к стоявшему поодаль Яну.
— Чего ты так меня разглядываешь?
Он помолчал. Потом ответил:
— Ты в общем-то совсем не изменилась…
Ирена положила шляпу рядом с зонтиком и присела на край стола.
— Зато ты очень изменился!
— Да?
— Увы! Постарел, подурнел… Нет, в самом деле, — повторила она, заметив, что он смутился. — Теперь я, кажется, не могла бы в тебя влюбиться.
Малецкий счел за благо обратить разговор в шутку.
— Думаю, этого никогда и не было?
— Ну разумеется! — засмеялась Ирена. — Неужто ты предполагал, что такое могло быть?
От ответа Малецкого избавил звонок у входной двери. Это пришел Влодек Карский.
Спортивная голубая рубашка оттеняла смуглость его лица, темные волосы.
— Простите. — Он поклонился. — Пан Малецкий дома? Пан Юлек…
— Мой брат? — удивился Малецкий.
Вот уже несколько недель он ничего не знал о Юлеке. Тот еще в феврале уехал в провинцию, неведомо куда и зачем, как обычно по каким-то таинственным делам.
Из кухни выглянула Анна. Увидев юного Карского, она улыбнулась.
— А, это ты, Влодек!
Тот покраснел и, щелкнув каблуками, поклонился.
— Я к Юлеку… Можно?
— Он купается, — сказала Малецкая. — Приди чуть попозже.
Юноша кивнул.
— Хорошо, но прошу вас, скажите Юлеку, что я заходил.
Он снова поклонился и, стуча подкованными башмаками, побежал наверх.
Малецкий пошел за женой в кухню — небольшую, но светлую.
— А ты мне даже не сказала, что Юлек явился. Давно?
— После полудня, — ответила она. — Впрочем, он все это время спал.
На полу возле буфета стояли высокие сапоги Юлека, старательно после дороги начищенные, безукоризненно блестевшие.
Ян присел на ближайший стул. На его спинке висели бриджи Юлека. Рядом с сапогами лежали на полу шерстяные носки.
Анна у стола нарезала хлеб.
— Он говорил что-нибудь? — спросил чуть погодя Ян.
— Юлек? — Она улыбнулась. — Ты что, не знаешь его? Вернулся, по-моему, страшно измотанный. Сказал, что все в порядке, и отправился спать. А сейчас купается.
Действительно, через стену, отделявшую кухню от ванной, слышен был шум и плеск воды.
В это время снизу донесся зычный голос Пётровской.
— Вацек! Вацек!
Вацеком звали ее сына.
Малецкий сидел, нагнувшись, уперев локти в колени и спрятав лицо в ладонях. Наконец он поднял голову.
— Послушай, как тебе кажется, Ирена очень похожа на еврейку?
Анна заколебалась.
— Да нет, не очень…
— Но все же достаточно, а?
— Пожалуй, да. Она очень красивая.
Малецкий нахмурился.
— Тем хуже! Больше обращает на себя внимание. Сам не знаю, хорошо ли я сделал, что привел ее сюда.
Анна выпрямилась, прекратила резать хлеб.
— Думаю, что да, — ответила она, помолчав.
Однако ему требовалось подтверждение более решительное.
— Ты искренне это говоришь? В самом деле?
Анна повернулась к нему.
— Ты что, так мало меня знаешь?
В голосе ее послышался упрек.
Он ничего не ответил. Из ванной доносилось веселое посвистывание Юлека. Чувство неприязни кольнуло Малецкого. Но он вернулся к прерванной теме.
— Она очень изменилась.
— Ирена?
— Какая-то трудная стала… ты даже не представляешь, до чего трудная…
Анна задумалась.
— Какой же ей быть?
— Да, — согласился он, — это верно. Знаешь, она теперь считает себя еврейкой.
Он был разочарован тем, что Анна ничего не ответила. А ведь он умышленно начал этот разговор, чтобы разделить с Анной свои сомнения и тем самым найти оправдание себе. Достаточно нравственный, чтобы испытывать потребность в оправдании, Ян был все же не настолько нравственный, чтобы не заботиться о нем, не искать его. О поступках своих он судил по намерениям, но, часто замечая, что сами-то намерения противоречивы, никак не мог найти верного и надежного критерия их оценки. То была темная, густая чаща, в которой он терялся. Это он ощутил и сейчас.
Малецкий поднялся, и, прежде чем он успел подавить раздражение, у него само вырвалось:
— Зачем ты надела это платье? — Он неприязненно взглянул на жену. — Ведь ты ужасно в нем выглядишь!
Анна до начала разговора ожидала, что Ян это скажет. Еще по дороге к трамваю думала об этом. Она знала, что Ян не выносит злосчастного платья в горошек, да и сама его не любила. Однако она вышла из дому в такой тревоге, что забыла переодеться. По пути заколебалась было, не вернуться ли и не надеть ли другое платье. Но тут как раз услышала шум подъезжающего трамвая. И не стала возвращаться. Она глубоко заблуждалась, полагая, что ее женские мерки в оценке чувств и дел должны совпадать с мерками оценок у любимого ею мужчины. Увы, вопреки нашим желаниям, любовь часто не избавляет от взаимного непонимания.
— Я могу сейчас переодеться, — сказала она спокойно.
Не успел он смягчить резкость своих слов, как громко хлопнула дверь ванной и тотчас в кухне появился Юлек, отдохнувший, вымытый, с мокрыми еще волосами. Ростом он был выше Яна, так что заимствованная у брата пижама была ему коротковата.
— А, ты уже здесь! — обратился он к Яну. — Привет, старик! Как дела?
Малецкий поздоровался с ним довольно холодно.
— В порядке. А у тебя?
— Как видишь! У вас роскошная ванная, отмылся за все времена. Пижама, как ты, верно, догадываешься, твоя. Я ее в шкафу нашел. Не сердишься?
Малецкий пожал плечами.
— Одевайся поскорей, сейчас будем ужинать.
— Это прекрасно! — обрадовался Юлек. — Я чертовски голоден. Уже одеваюсь, вот только манатки свои заберу.
Он наклонился, чтобы взять сапоги и носки, волосы упали ему на лоб, и он энергично откинул их назад.
— Надеюсь, переночевать разрешите, а?
— Само собой, Юлек! — откликнулась стоявшая у окна Малецкая. — А ты что, сомневался?
— Спасибо! До четверга или пятницы, не больше. Сигарета есть? — обратился он к брату.
Ян вынул портсигар. Юлек взял сигарету, прикурил от газа.
— Снова уезжаешь?
— Еще не знаю, там посмотрим!
Придерживая под мышкой сапоги и носки, с сигаретой в зубах, он стянул со стула свои штаны. И в тот момент, когда он забрасывал их на плечо, из них выпал на пол темный, небольшой револьвер.
Юлек быстро нагнулся, схватил револьвер и сунул его обратно в карман бриджей. Загорелое его лицо залилось румянцем и еще больше потемнело.
Анна ничего не заметила, а Ян счел за благо не комментировать это происшествие.
— Где вы меня положите? — спросил Юлек, еще не оправившись от смущения. — В мастерской?
Анна задумалась.
— В столовой, пожалуй. Там тебе будет не слишком удобно…
— Глупости! Мне везде удобно.
— В мастерской у нас гость…
— О! — заинтересовался Юлек. — Кто такой?
— Ты ее не знаешь, — сказал Ян.
— Женщина?
— Ирена Лильен.
Юлек, только от брата некогда слышавший о Лильенах и о Смуге, присвистнул от изумления. Однако ничего не сказал. Он уже направился было к дверям, когда Анна вспомнила о Влодеке.
— Да, Юлек! Тут недавно заходил Влодек Карский, тебя спрашивал.
